Полосатые чудаки - Коркищенко Алексей Абрамович - Страница 7

Солнце поднялось, оно позолотило высокие вершины дубов. Они спустились вниз по тропинке, и перед ними открылось море. Оно показалось Нюрке розовым и застывшим, как жидкий вишневый кисель.

Она вдруг поняла, что ненавидит море, такое лживое, такое коварное, погубившее ее друзей.

— Ты, Гришутка, самый зоркий у нас, — сказал Кирюша. — Огляди-ка берег.

Гришутка пошарил взглядом из-под ладони козырьком.

— Бревно лежит у воды.

Нюрка заволновалась.

— На одном бревне Гриша вырезал мое имя. Я видела те три бревна, которые выловили моряки. И на них ничего не было вырезано. Значит, плот был из четырех бревен… Ведь могли они спастись на одном бревне?.. Могли, дедушка?

— Могли, могли, ласонька.

— Туда, скорей!..

Витяша и Гришутка вошли в воду, крякнув, подняли огромное бревно и выбросили на песок. Нюрка радостно крикнула:

— Смотрите — мое имя! Это Гриша ножичком вырезал. Может, они спаслись на этом бревне? Может, они уцепились за него и спаслись, а? — допытывалась она.

— Может, они и спаслись, да не узнать нам теперь, — с сожалением сказал Витяша. — Тут мы бессильны. Дождь тут пролил вчера — все следы смыл.

— Поищем их в лесу, — сказал Кирюша больше для того, чтобы успокоить Нюрку. — Если они спаслись, то пойдут на юг. А если шли на юг, то выйдут к Желтому ерику.

Они вошли в лес по едва приметной звериной тропке.

— Погодите-ка, — дед неожиданно остановился. — Никак кто-то кричит?

Прислушались. Где-то в стороне Желтого ерика послышался крик:

— По-о-мо-о-ги-и-те-е!

Свернув с тропки, они торопливо пошли на крик.

И вот мольба о помощи раздалась совсем рядом, с корявого ветвистого дуба, росшего на краю полянки. Вокруг него ходил огромный горбатый вепрь. Его острые длинные клыки торчали из пасти, как сабли.

Вепрь, увидев людей, угрожающе хрюкнул и двинулся на них, поблескивая злыми зелеными глазками. Нюрка в страхе обхватила шею Гришутки.

Кирюша, разглядев среди листвы человека, обвешанного фотоаппаратами, бесстрашно шагнул навстречу дикому кабану.

— Ужо попал ты мне на глаза, Драный Барон! Давно я хотел поговорить с тобой, старый разбойник. Ты зачем загнал на дерево безвинного человека-фотографа? С ружьем он, что ли, в лес пришел? Фашист ты, а не благородный вепрь!.. Зачем ты погубил Веселого Музыканта, зачем опрокинул Бородатого Молчуна?!

Нюрка была поражена: «Какой кровожадный зверь этот кабан! Сколько людей он покалечил? Но кто они такие? Почему у них такие странные имена?»

Горбатый вепрь беспокойно завертел своим коротким черным хвостом.

— Зачем ты пришел, Драный Барон, в светлый соловьиный Старый лес и обеспокоил его жителей? — продолжал выговаривать секачу Кирюша. — Почему ты не остался в Черном Бору, где живет все ваше свинячье племя?

Дед Кирюша повысил голос. Он мелодично прозвучал в сочной лесной тишине:

— Уходи в Черный Бор тотчас. И если я тебя хоть раз еще увижу в Старом лесу, отправлю в зверинец на людской позор…

— Уходи, а ну-у! — крикнул грозно Витяша.

Его голос, гулкий и сильный, эхом прокатился по Старому лесу. Вепрь попятился, отступил и, круто повернувшись, опрометью метнулся в чащу, подминая кусты. Только шум и треск прошли за ним.

И Нюрка погордилась своим родным волшебником Кирюшей, хозяином Старого леса. Его понимали даже свирепые дикие кабаны…

Зашелестела листва — и с дерева свалился страшно помятый маленький человек, обвешанный фотоаппаратами. Голенища его сапог были разодраны, из дыр торчали портянки.

— Ой, да это же дядя Кривоплясов, фотокорреспондент! — вскрикнула Нюрка.

— Правильно, — в странном возбуждении заговорил помятый человек. — Я дядя Кривоплясов и фотокорреспондент. Здравствуйте. Мы с вами знакомы. Ах, какие кадрики отщелкал, если бы вы знали! Феноменальные кадрики! Войдут в историю…

Кривоплясов, говоря это, отступил на несколько шагов, нацелил на них фотоаппарат и несколько раз щелкнул.

— Спасибо. — Потом, видимо считая, что необходимо дать объяснения тому, как он очутился в трагическом положении, добавил: — Шел я из хутора Платоновского, юннатов там снимал… Отличные снимки сделал. Иду к морю… Меня сюда рыбаки высадили, ну и обещали обратно через море перебросить… Иду, значит, а тут этот проклятый секач преследует мальчишек. Мальчишки кричат. Ну, я отвлек секача, так он, дьявол, на клыки меня взял… Порвал сапоги, проклятый!.. Едва спасся… Гад упрямый, почти сутки сторожил меня. Ходит и ходит вокруг дерева, чтоб он сдох!.. Спасибо вам, выручили!.. Ну, я пошел… Опаздываю. А материал срочный.

Нюрка, посветлевшая, уцепилась за его рукав.

— Какие мальчишки бежали?!

— Их было трое… Но они так быстро бежали, что я не успел разглядеть. Вот пленку проявлю, узнаю… Заметил только, что мальчишки были полосатые.

— Это они! — радостно закричала Нюрка. — Это они полосатые!.. Больше никто!.. Гриша, Яша и Веня живы!! Я так и думала!

— Когда они бежали? — спросил Гришутка.

— Вчера под вечер! — уже на ходу крикнул Кривоплясов и исчез в лесу.

Глава седьмая. Тайна моря наконец-то открыта. Приключения морские закончились — начались сухопутные. Они ищут Травяного Князя у реки. Леший или лесовик!

Они чудом остались живы. Когда веревки полопались — бревна разошлись, а мачта упала, Яша, Гриша и Веня оказались в воде. Волны были совсем маленькие, но, когда ощущаешь под собой страшную глубину, даже рябь покажется девятым валом. Они цеплялись за бревно, на котором Гриша вырезал Нюркино имя. Бревно было скользкое, вертелось.

Веня кричал:

— Спасите!.. Ма-а-а-моч-ка-а!..

Берет насунулся ему на глаза — он ничего не видел и не мог поднять его, потому что боялся отцепить от спасительного бревна хоть одну руку. Вода наливалась в его широко открытый рот. Веня оторвался от бревна и начал тонуть. Яша схватил его, придержал за волосы. Гриша тоже сильно перепугался, но быстро догадался: когда барахтаешься в море, нельзя широко разевать рот.

Веня снова начал кричать.

— Закрой рот, а то утонешь! — страшным голосом крикнул Гриша.

Веня взглянул на него сумасшедшими глазами и закрыл рот.

— Садитесь на бревно верхом, — очень спокойно сказал Яша. — И не бойтесь, берег совсем близко.

Яша держал бревно. Гриша и Веня взобрались на него и крепко сжали ногами, как кавалеристы лошадь. Сверху они увидели, что волн уже совсем никаких нет и до Старого леса — рукой подать.

— Гребите руками, — скомандовал Яша, — а я буду подталкивать.

Гриша и Веня, сидя верхом на бревне, гребли руками во всю силу, желая как можно скорее попасть на берег. Бревно иногда переворачивалось, и они «сушили лапти». Потом выныривали и снова оседлывали бревно.

Когда выбрались на берег, Гриша тотчас пошарил в карманах и схватился за флакон, в котором находился Травяной Князь. Флакон был цел, не потерялась и лупа. Он вздохнул — все в порядке.

Сели на песок. Оглядели друг друга покрасневшими глазами. Все они после приключений на море как-то вытянулись. Вид у них был такой, словно они выглядывали из-за высокого забора. И чем-то все походили друг на друга. Может быть, одинаковым выражением круглых измученных глаз.

— Я хочу домой, — заявил Веня, капризно оттопыривая толстые губы. — Не хочу искать Травяного Князя. Никакого Космического Путешественника нет.

— Трус! — гневно воскликнул Гриша. — Есть Космический Путешественник! Мы не придумали. Яша, скажи ему.

— Есть Космический Путешественник, — веско и вразумительно произнес Яша. — И мы найдем его.

— И никаких тайн нет, — упорствовал Веня.

— И тайны есть! — нервно крикнул Гриша и, сжав кулаки, подвинулся боком к Вене. — Я открыл тайну моря!