Друг детства Мегрэ - Сименон Жорж - Страница 2

— Что, место занято? — без какой бы то ни было иронии предположил Мегрэ.

— Да, Курселем. Они знакомы уже десять лег. Живет он в Руане, а на бульваре Вольтера у него контора. Долго объяснять. Ты меня презираешь?

— Я никогда никого не презирал.

— Знаю, мое положение может показаться щекотливым, и большинство людей строго осудили бы меня. Клянусь тебе, мы с Жозе любим друг друга. — И тут же поправился: — Или скорее любили.

Поправка поразила комиссара, и лицо его сделалось совершенно бесстрастным.

— Вы разошлись?

— Нет.

— Она умерла?

— Да.

— Когда?

— Сегодня во второй половине дня.

С этими словами Флорантен трагически взглянул на Мегрэ; следующие его слова прозвучали довольно-таки театрально:

— Клянусь тебе, это не я. Ты меня знаешь. Потому я и пришел сюда: ты знаешь меня, а я тебя.

Они и впрямь знали друг друга, когда им было по двенадцать, пятнадцать, семнадцать, но с тех пор пути их разошлись.

— От чего она умерла?

— В нее выстрелили.

— Кто?

— Не знаю.

— Где это произошло?

— У нее дома. В спальне.

— Где в этот момент был ты?

Говорить друг другу «ты» становилось все труднее.

— В стенном шкафу.

— Ты хочешь сказать, что был в это время там же, в квартире?

— Да. Так уж бывало не раз. Когда кто-нибудь заявлялся, я… Я тебе противен? Поверь, это не то, что ты думаешь. Я зарабатываю себе на жизнь. У меня есть свое дело…

— Попытайся точно описать, как это произошло.

— С какого момента?

— Ну, скажем, с полудня.

— Мы вместе пообедали. Она великолепно готовит; мы сидели у окна. К ней, как обычно по средам, должны были прийти лишь в половине шестого или в шесть.

— Кто?

— Зовут его Франсуа Паре, мужчина лет пятидесяти, руководит одним из отделов в министерстве общественных работ. В его ведении судоходство. Живет в Версале.

— Он никогда не приходит раньше времени?

— Нет.

— Что было после обеда?

— Мы болтали о том о сем…

— Как она была одета?

— В халат. Дома она всегда носит халат, а когда куда-нибудь идет, переодевается. Примерно в половине четвертого в дверь позвонили, и я спрятался в стенном шкафу. Он открывается не в спальню, а в ванную комнату…

— Дальше, — нетерпеливо перебил Мегрэ.

— Примерно четверть часа спустя я услышал звук, похожий на выстрел.

— В четыре без четверти?

— Стало быть, так.

— Ты тут же вышел?

— Нет. Я не должен был там находиться. И кроме того, звук, который я принял за выстрел, мог быть просто донесшимся с улицы автомобильным или автобусным выхлопом.

Мегрэ с пристальным вниманием наблюдал за своим собеседником. На память ему приходили истории, рассказанные ему некогда Флорантеном; все они в той или иной степени были неправдоподобными. Порой казалось, что сам он не делает различия между вымыслом и реальностью.

— Чего вы ждали?

— Ты говоришь «вы»? Ну вот… — с огорченным и разочарованным видом протянул Флорантен.

— Ладно! Чего ты дожидался, сидя в шкафу?

— Это не просто шкаф, а довольно-таки просторное помещение… Я ждал, когда уйдет мужчина.

— Откуда тебе известно, что это мужчина, раз ты его не видел?

Флорантен оторопело уставился на Мегрэ:

— Об этом я не подумал.

— У этой Жозе были подруги?

— Нет.

— А родные?

— Она родом из Конкарно, я ни разу не видел никого из ее родных.

— Как ты узнал, что посетитель ушел?

— Я слышал шаги в гостиной, затем — как открылась и закрылась входная дверь.

— В котором часу?

— Около четырех.

— Следовательно, убийца с четверть часа провел возле жертвы?

— Надо думать.

— Где ты обнаружил тело любовницы, войдя в спальню?

— На полу, у кровати.

— Как она была одета?

— Все в том же желтом халате.

— Куда пришелся выстрел?

— В шею.

— Ты уверен, что она умерла?

— В этом нетрудно было убедиться.

— В комнате был беспорядок?

— Ничего такого я не заметил.

— Открытые ящики стола, раскиданные повсюду бумаги?

— Нет. Не думаю.

— Ты не уверен?

— Я был так потрясен!

— Доктору звонил?

— Нет. Раз уж она умерла…

— А в комиссариат по месту жительства?

— Тем более.

— Сюда ты явился в пять минут шестого. Чем ты был занят с четырех часов?

— Сперва, совершенно потеряв рассудок, я рухнул в кресло. Все не мог взять в толк, что произошло. Да и сейчас не понимаю. Затем мне пришло в голову, что во всем обвинят меня, тем более что зловредная привратница меня не переваривает.

— Ты так и просидел этот час в кресле?

— Нет. Какое-то время спустя, точно не скажу, я вышел и отправился в бистро «Гран-Сен-Жорж», где выпил три рюмки коньяку.

— А потом?

— Потом я вспомнил, что ты стал большим начальником в уголовной полиции.

— Как ты сюда добирался?

— На такси.

Мегрэ был вне себя, однако это никак не проявлялось, лишь лицо его посуровело. Открыв дверь в кабинет инспекторов и поколебавшись, кого из двух выбрать — Жанвье или Лапуэнта, он выбрал первого.

— Подойди-ка. Свяжись с лабораторией Мерса, пусть приезжают вслед за нами на Нотр-Дам-де-Лоретт. Какой номер дома?

— 17-бис.

Всякий раз, как Мегрэ обращал взор на своего старинного приятеля, на лице его появлялось все то же непроницаемо-суровое выражение. Пока Жанвье звонил, он посмотрел на часы: было половина шестого.

— Кого она там принимала по средам?

— Паре. Из министерства.

— Следовательно, в этот час он, как обычно, должен к ней явиться?

— Да, самое время.

— У него есть ключ?

— Ни у кого из них нет ключа.

— У тебя тоже?

— Я — другое дело. Понимаешь, старина…

— Я очень просил бы не называть меня стариной.

— Вот видишь! Даже ты…

— В путь.

Мегрэ двинулся к выходу, прихватив по дороге шляпу, и, уже спускаясь по широкой полутемной лестнице, набил трубку.

— Я вот думаю, почему ты медлил все это время: не шел ко мне, не звонил в полицию? Она была богата?

— Думаю, да. Три или четыре года назад она выгодно поместила деньги, купив дом на улице Мон-Сени на Монмартре.

— А в квартире имелись сбережения?

— Возможно. Но точно не скажу. Знаю только, что она не доверяла банкам.

Они направились к одному из стоявших рядком во дворе небольших черных автомобилей, Жанвье сел за руль.

— Ты хочешь убедить меня, что, живя с ней, не знал, где она хранит деньги?

— Это правда.

Мегрэ захотелось осадить его: «Брось паясничать», но он этого не сделал. Из жалости?

— Сколько комнат в квартире?

— Гостиная, столовая, спальня с прилегающей к ней ванной и кухонька.

— Не считая стенного шкафа?

— Не считая стенного шкафа.

Лавируя между другими автомобилями, Жанвье по отдельным фразам пытался вникнуть в суть дела.

— Клянусь тебе, Мегрэ…

Хорошо еще, что в лицее было принято обращаться друг к другу по фамилиям и потому он не назвал его Жюлем!

Когда они все втроем проходили мимо привратницкой, Мегрэ заметил, как колыхнулась тюлевая занавеска на застекленной двери, а за ней появилась огромная, массивная фигура привратницы. Лицо ее было под стать телу и совершенно неподвижно: она уставилась на них, как будто была не живым человеком, а портретом, сделанным в натуральную величину, или статуей.

Лифт был тесным: оказавшись прижатым к Флорантену и вынужденный смотреть ему в глаза, Мегрэ испытал большую неловкость. О чем в этот самый миг думал сын кондитера из Мулена? От страха ли постоянно искажалось его лицо, хоть он и пытался сохранить невозмутимость и даже улыбаться?

Был ли он убийцей Жозефины Папе? Чем он занимался в течение часа перед тем, как явиться на набережную Орфевр?

Они ступили на площадку четвертого этажа, и Флорантен как ни в чем не бывало вынул из кармана связку ключей. За крошечной прихожей шла гостиная; Мегрэ показалось, что время вернулось вспять лет на пятьдесят, если не больше.