В бесконечном лесу и другие истории о 6-м «В» - Иванов Сергей Анатольевич - Страница 19

«Хочешь? Не возражаем. Первое задание будет тебе такое. В пятиэтажном доме по улице Болотникова — квартиры восемь, тридцать и двадцать шесть — живут старики. Надо ходить для них за продуктами».

«Сходить?» — уточнил Дима.

«Нет, ходить».

«Сколько же, интересно, я это должен делать?»

«Пока не изменится ситуация».

Не сказав ни да, ни нет, Дима ушёл; однако стиснул зубы — побывал в доме на Болотникова раза два. Потом сходил в штаб, доложился честь по чести. Ему сказали:

«Молодец. Продолжай».

Больше он в штабе не показывался и на Болотникова тоже.

И ему из штаба никаких вестей не было. Хотя в первый раз взяли и адрес и телефон. И записали фамилию. О своей попытке поступить в ЧОН Дима, естественно, никому не говорил. Так дело и заглохло.

А ЧОН между тем продолжал жить, то исчезая в мелких делах, то гремя на весь район. Последний раз чоновцы сверкнули этим летом. Вдруг пронёсся слух: объявилась компания неизвестных, которые воруют велосипеды.

Приезжает, например, человек в магазин за хлебом, ставит велосипед у входа. Возвращается через десять минут, а велика и след простыл. Человек, естественно, в слёзы — ищет-рыщет, родители мрачнее тучи, а какие понесознательней, и за ремень берутся.

Таким образом, кстати говоря, пострадал Колька Горелов, известный всему шестому «В» сочинитель детективов. Он даже одно время собирался писать на эту тему приключенческую повесть.

И вот взялся за дело ЧОН — человек двадцать сплочённых ребят. Всего неделя прошла — выловили ту четвёрку велосипедных бандитов. А куда им деваться было, некультурному мелкому жулью, когда у ЧОНа система, железный план операции!..

Представитель штаба Аркадий Моряков говорил кратко и ясно — только факты, безо всяких эмоций. Оказывается, в их микрорайоне живёт один бывший бульдозерист. Возводил плотины на Ангаре, на Енисее, строил Абакан-Тайшет — в общем, настоящий кадровый строитель. До недавнего времени работал на БАМе.

Спасая ценное оборудование, провалился вместе со своим трактором под лёд — в реку Лену. Сильно простудился. Дал себя знать застарелый ревматизм; теперь не может двигаться. Живёт с матерью. Надо помочь!

Такими вот, почти что неживыми фразами говорил этот представитель штаба. Но именно они как раз и доходили лучше всего.

— Сколько же ему лет? — спросила Тамара Густавовна.

— Сорок один.

— Господи! Какой ещё молодой!

И Моряков кивнул в ответ.

Маринка Оленина, для которой сорокалетние мужчины вовсе не были молодыми, невольно закусила губу: таким этот Моряков показался взрослым и серьёзным по сравнению с нею… Наискосок, через весь класс, Маринка со спрятанной внутри улыбкой поймала взгляд Генки Стаина. Он серьёзно кивнул ей: «Обязательно поможем, точно?»

— Ну, ребята, какое мы примем решение? — сказала Тамара Густавовна. — Люда, может, ты?

Коровина Люда, председатель совета отряда, круглая отличница, встала и уверенным, отличническим голосом начала:

— Я думаю, что наш отряд обязательно поможет и возьмёт шефство над экскаваторщиком товарищем Банкиным…

— Во-первых, не экскаваторщиком, а бульдозеристом! — громко сказал Соколов.

— А ты не перебивай! Когда тебе дадут слово…

— А я и не перебиваю. Я уточняю! — Дима встал. — И ещё я хочу спросить. Почему, когда надо кого-нибудь выловить, ЧОН берёт такие дела себе? А когда надо просто помочь, ЧОН отдаёт простым пионерам?

Шестой «В» ответил тем гудением, каким пчёлы встретили однажды нерасчётливого Винни-Пуха. И этим Винни-Пухом был Аркадий Моряков… Только Люда Коровина стояла на своём:

— Что ж ты? Помогать, значит, не думаешь?

Они всегда были с Соколовым в натянутых отношениях.

— Помогать я думаю. А всё-таки это неправильно!

— Дима! Ну о чём ты сейчас… — укоризненно начала Тамара Густавовна.

— Почему ж, вопрос правильный, — спокойно перебил её Аркадий Моряков. — Во-первых, когда мы кого-нибудь… — он взглянул на Диму, — «ловим», это для нас работа, а не игра. Во-вторых, мы делаем всё подряд, любое, что сейчас важнее. В-третьих, и это естественно, мы не можем доверить борьбу с хулиганами неподготовленным ребятам. Тебе, например.

— Может, я подготовленней вас.

— Не уверен!.. И в-четвёртых: мы, штаб, и не собирались просить заниматься этим делом весь ваш класс — у многих своей работы хватает. И мы вовсе не хотим, чтоб она из-за нас страдала. Здесь нужны человек шесть-семь, не больше. Но таких, кто действительно может и хочет. Понимаете, это всё абсолютно добровольно.

— Мы двое обязательно пойдём! — громко сказал Стаин и смутился: — Оленина Марина и я.

— Стаин Гена, тогда выходи к доске и пиши, — сказала Коровина. — И меня ещё прибавь.

— Ты и так председатель! — крикнул Соколов. — А сказали: кто не занят.

— Ничего, я не белоручка.

— Не в белоручках дело. А просто, как что-нибудь новенькое, сразу Коровина тут как тут, чтоб прославиться.

— А тебе не стыдно, Соколов? — Люда покраснела.

Генка, который сам недолюбливал Соколова, вывел на доске фамилию Коровиной, и вопрос таким образом был решён.

Кроме этих троих, в тимуровскую группу записалась ещё Таня Полозова — очень спокойная и хорошая девочка. Училась, правда, ни шатко ни валко, но это в данном случае… Ещё Серёжа Петров — личность абсолютно бесцветная, то есть никак себя не проявляющая. Зачем он только записался?

— Для балласту! — тут же нашёлся Князь. — Эй! Постой, Семья. Меня тоже напиши. Номер шестой — Леонид Шуйский.

Паша Осалин (фамилия которого, естественно, давно уже была переделана в «Ослин»), известный чемпион второгодников, улыбнулся:

— Во законно получилось: Олень да Семья, Корова да Петру ха, Полозка да Князь — как раз трое на трое!

Класс расхохотался: ведь действительно выходило — три девчонки, три мальчишки! Черта под списком, таким образом, была подведена.

— А можно ещё одного человека? — вся красная, встала Нелька Жужина. Отвела набок чёлку.

— Кого это?

— Говорили же, что можно семь…

— Кого предлагаешь-то?

— Меня…

— Вот Жужелица непонятная! — покачал головой Князь. — Сиди уж ты, не рыпайся!

— А что такое? — спросил Аркадий Моряков.

— Колышница!

Аркадий промолчал.

Потом все ушли. Они остались вшестером, и ещё Аркадий.

— Теперь надо о командире подумать, — сказал он.

— Среди нас вообще-то председатель совета отряда. — Петров показал на Коровину. Он всегда старался держаться поближе к тому, кто сейчас сильней или главней.

Люда скромно опустила глаза.

— В принципе это не имеет значения, — сказал Аркадий.

Наступило то, что называется неловкая пауза…

Ну, а кого им было ещё выбирать? Стаин — полуновичок, Маринка — принцесса, Петров — медуза, Шуйский — слишком остряк, Полозова… никогда в жизни никаких должностей она не занимала. Вроде была только раз санитаркой в классе примерно втором.

Ну и вот. Кто остаётся? Одна Коровина Людка. Всё-таки признанный вожак.

Аркадий дал им устную инструкцию и ушёл. Была эта инструкция весьма краткой: познакомьтесь, осмотритесь, много не спрашивайте. А то обычно неопытные тимуровцы начинают: мол, что вам нужно да чем вам помочь, а люди этого не любят, тем более он мужчина. Старайтесь сами всё примечать и делать без лишних разговоров. Держитесь повеселей и поспокойней, через недельку приходите в штаб — доложите.

В тот же день они отправились к больному строителю. Потолклись перед дверью, пообзывали друг друга трусами, наконец позвонили.

Долго дверь оставалась закрытой, Семьянин уже потянулся звонить ещё раз, да вовремя посмотрел на Маринку, опустил руку. И правильно! Дверь вдруг открылась… Перед ними стоял человек в самой простой домашней одежде, с распахнутым воротом рубахи. Голова кудлатая, лоб упрямый, туго обтянутый смуглой кожей, глаза совсем не грустные, плечи широкие и вся фигура крепкая. Только не стоял он, а как бы висел между двумя больничными костылями.