Всё про наш класс. Наташины рассказы - Добряков Владимир Андреевич - Страница 2

Модницы

Ира Матвеева и Люба Гусева живут в одном доме, на одном этаже и на одной площадке. Только в разных квартирах.

Ира и Люба, хоть иной раз и ссорятся, но ходят всегда вместе. Они потому и упросили Нину Ивановну, чтобы разрешила им сидеть за одной партой.

Пришли сегодня Ира и Люба в школу, и обе чем-то на себя не похожи. Мы сначала и не поняли, в чём дело. Только потом догадались: чёлок у них не стало. Ещё вчера у каждой из них была ровная, аккуратная чёлочка, почти до самых бровей, а сегодня — нет чёлочек.

— Внимание! Внимание! — закричал Гоша Белоусов — самый первый шутник в классе. — Полюбуйтесь на наших модниц! Скоро завивки сделают!

Ира и Люба стали гоняться за Гошей по классу, но того разве догонишь!

— А с чёлочками вам было лучше, — сказала я.

Ира обиделась и фыркнула:

— Тебе не нравится, а нам зато очень даже нравится! Верно, Люба?

Но Люба почему-то промолчала.

— Вы в парикмахерскую ходили? — спросила я.

— Зачем это! — опять фыркнула Ира. — Мы и сами мастерицы! Верно, Люба?

А Люба недовольно посмотрела на неё и сказала:

— Никакие не мастерицы! Это всё ты, Ира, виновата. Пристала ко мне: давай подровняю чёлочку, давай подровняю. Я и согласилась. Подровняла, да криво.

— Ничего не криво! — возмутилась Ира. — Хорошо было. А вот когда ты стала мне подрезать, так нарочно испортила!

— И не нарочно, — сказала Люба. — Просто у меня так получилось. Это вот ты нарочно лесенку мне сделала, когда стала подрезать второй раз…

Девочки, которые слушали Иру и Любу, засмеялись. А Марина — моя подруга — сказала:

— Так вы и стригли друг дружку, пока ничего не осталось?

— Это уже не мы, — сказала Люба. — Пришла моя мама, увидела, что мы с собой наделали, отругала, а потом сама нас постригла. Теперь ровно. — Люба потрогала свои коротенькие волосики у лба и печально добавила: — Ровно, да только чёлок уже нет… Жалко.

Операция «Труба»

Вчера на первом этаже повесили здоровенный плакат. Красными буквами написано: «Родине нужен металл! Ребята, включайтесь в соревнование по сбору металлолома. Победителей ждут награды!»

Я прочитала и только расстроилась: внизу синими буквами на плакате приписано: «В соревновании могут участвовать ученики 4–10-х классов». А нам, второклашкам, значит, нельзя? Значит, все ребята будут собирать железо, а нам нельзя?!

Когда начался урок, я подняла руку и сказала Нине Ивановне, что это несправедливо: почему только большие ученики имеют право собирать металл? Все должны помогать Родине.

А Игорь даже и руку не успел поднять, вскочил с места и выпалил:

— Правильно! Как макулатуру собирать, так мы не маленькие! А железо почему-то нельзя. Все равно я притащу что-нибудь железное!

И другие ребята закричали, что хотят собирать металл.

Нина Ивановна никогда не позволяет нам кричать в классе. А тут стоит за своим столом, смотрит на нас и улыбается. Потом помахала рукой и, когда все затихли, сказала:

— Если вы мне обещаете, что не станете тащить тяжелых, больших и ржавых предметов, то попробую уговорить директора, чтобы на школьном дворе отвели место и для нашего металлолома. Ну, обещаете?

— Обещаем! — закричали все хором.

О железе Нина Ивановна больше не позволяла нам говорить на уроке, зато на переменке все ученики окружили её и наперебой рассказывали, кто что принесёт. Много всякого наобещали: и старые кастрюли, и вёдра, и консервные банки, и сломанные ножницы, и перегоревшие утюги. Света Куклина (в классе Свету иногда зовут Куколкой) сказала, что она попросит у своего папы длинный и немножко кривой гвоздь, который лежит у него в ящике. И если папа разрешит, то она принесёт этот гвоздь.

Ребята начали смеяться над Светой, но Нина Ивановна сказала, что ничего смешного здесь нет, потому что гвоздь во всяком деле — самая главная вещь…

Утром я только устроилась в кресле у окошечка почитать «Старика Хоттабыча» — кто-то стучит. Открыла дверь — Игорь и Саша Голубев из моего звена. В руке у Игоря — лопата. Побольше, чем детская. Ручка короткая, а лезвие блестит.

— Собирайся, — таинственным голосом сказал Игорь.

Я сразу поняла, что они затеяли какое-то дело, и шёпотом спросила:

— Операция «Поиск»?

Недавно я как раз прочитала книжку с таким названием.

— По дороге всё расскажем. Одевайся скорее!

Я без разговоров захлопнула книжку: очень уж таинственный у ребят вид, может, тут даже поинтересней будет, чем приключения Вольки Костылькова и старика Хоттабыча.

И не ошиблась. Ещё летом рядом с городским парком рабочие прокладывали газовую линию. Канаву с трубами давно зарыли, а одна труба почему-то осталась. Наверное, была лишняя. Вот Игорь с тех пор и запомнил её.

— А вдруг никакой трубы уже нет? — с сомнением спросила я. — Увезли давно.

Игорь засопел от обиды:

— Говорю же, вчера нарочно после школы бегал смотреть. Лежит как миленькая. Нас дожидается. Её почти не видно. Только один краешек не засыпан.

— А разве сможем откопать такой лопаткой? — опять спросила я.

— Откопаем, — солидно сказал Саша. — Это туристическая лопата.

— Не туристическая, а сапёрная, — возразил Игорь. — Солдаты на войне только такими лопатами и работали.

Я попросила Игоря дать мне понести лопату. И правда, острая, как нож.

В какой-то книжке я читала, что солдаты в бою с такой лопатой за несколько минут зарывались в землю, и никакие пули им были не страшны. Но то солдаты. Да ещё в бою. А когда мы подошли к длинному засыпанному рву и увидели под комьями глины край широкой железной трубы, то настроение у меня сразу упало. И Саша вздохнул:

— Тут целый день надо работать.

— Ну и что? — сказал Игорь и забрал у меня лопату. — И будем работать. Не успеем — завтра ещё придём. Зато уж как положим на школьном дворе такую трубищу — всем классам нос утрём! Даже десятым!

— Как же ты её положишь? — спросил Саша. — Под мышкой унесёшь?

— Ха! Очень просто. — Игорь показал на улицу, где одна за другой проезжали машины. — Просигналим «ЗИЛу» с подъемным краном, попросим погрузить трубу на свободную машину и отвезём к нашей школе.

— Так нас и послушают! — усомнился Саша.

Но тут я вмешалась и сказала, что обязательно послушают. Ведь металл не нам одним нужен, а Родине. Если эту трубу сейчас не увезти, то зимой её занесёт снегом, и тогда уже никто даже не будет знать, что здесь без всякой пользы лежит столько железа.

— Это тебе не гвоздик нашей Куколки! — вставил Игорь. — В этой трубе, может, целых десять тонн железа.

— Так уж и десять!

— А ты думаешь! Мы с папой в Московском Кремле колокол видели. Здоровущий! Там кусок от него отбился. И небольшой вроде, а весит ого — одиннадцать с половиной тонн! А здесь такая махина — труба!

Игорь минут пять поковырял лопатой и вытер со лба пот.

— Камень, а не земля… Лом нужен…

— А зачем её откапывать? — сказал Саша. — Ведь всё равно краном поднимать. Вот подцепит с конца и выдернет всю трубу.

— И правда! — обрадовался Игорь. — Бежим на улицу голосовать…

Сначала нам долго не везло. Мимо ехали автобусы, «москвичи», «волги», машины со свёклой, круглые; как груши, цементовозы. На громадных машинах везли панели домов с застеклёнными рамами. А машины с подъёмным краном всё не было видно.

И вдруг Игорь закричал:

— Едет, едет! — Он соскочил с тротуара на улицу и замахал руками.

Шофёр резко затормозил и высунулся из окошка кабины.

— Жить надоело?! — закричал он на Игоря.

Мы подбежали к машине.

— Дяденька, — взмолился Игорь. — Там труба лежит. В земле. Только конец виден. Мы не можем откопать. Дяденька, поднимите её нам.

— Какая ещё труба? — нетерпеливо спросил шофёр.