Ловец застывших мгновений (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady" - Страница 37

Сестра? Кэтрин — моя сестра? Перед внутренним взором непроизвольно начинают мелькать все эпизоды нашего с ней знакомства, будто кто-то быстро перелистывает фотоальбом. Всплывают ощущения, которые я испытываю по отношению к ней.

— Надо полагать, для вас это стало неожиданностью…

Резко вскидываю голову, понимая, что уже длительное время сижу, не проронив ни слова.

— Можно вас попросить не сообщать об этом Кэтрин? — срывается с губ.

Она согласно кивает в ответ.

— Я понимаю. Вы хотите сделать это сами?

Не уверен. И она замечает это по моему выражению лица.

— Что бы вы ни решили, я думаю, она имеет право знать тоже, — понимаю, что доктор права, но не уверен в целесообразности этого открытия. Ни для себя, ни для нее. — Вы можете забрать копию ваших анализов. Если хотите.

Рассеяно киваю и, наконец, поднимаю выпавшие из рук бумаги.

— Спасибо, — поднимаюсь со стула.

— Удачи, — серьезно произносит она.

Выхожу из кабинета и на миг прислоняюсь к стене. Все еще не могу до конца принять этот факт и вместе с тем что-то теплое самопроизвольно шевельнулось в груди. У меня никогда не возникало желания разыскать своих настоящих родителей. Мне не хотелось посмотреть в лицо тем людям, которые произвели меня на свет, а затем оставили под дверями моего персонального Ада. Но Кэти это совсем другое и она нуждается в ком-то рядом, особенно сейчас и очевидно не меньше, чем и я сам. Не знаю, когда соберусь, чтобы рассказать ей о том, что узнал пять минут назад. И соберусь ли вообще когда-либо? Что если это что-то поменяет в наших жизнях? Хотя, кого я обманываю? Уже поменяло. В моей. Всего за одну короткую секунду.

Подхожу к дверям больничной палаты и несколько минут смотрю через небольшое окошко на спящую Кэтрин. Сестра. Наконец, набираюсь смелости и вхожу внутрь. Еще несколько секунд в нерешительности стою в дверях, но когда рука Кэти вздрагивает и она непроизвольно двигает пальцами, подхожу ближе. Такая же бледная кожа. Как у меня? Осторожно касаюсь каштановой пряди волос и убираю ее с лица. Почти такого же оттенка, как мои. Я замечал все это и раньше, но сейчас… Сестра…

Кэтрин беспокойно вздрагивает и пытается открыть глаза. Несколько секунд смотрит отсутствующим взглядом в сторону окна, а затем медленно поворачивает голову ко мне.

— Энджи… — едва слышно. Откашливается и тут же морщится. Больно.

— Да, Кэти. Я здесь.

Она находит ладонью мою руку и просто кладет ее сверху. Сил сжать у нее нет.

— Со мной не соскучишься, правда? — слабая улыбка.

Это точно.

— Не разговаривай, если тяжело, — накрываю ее руку своей сверху. — Я предупреждал, что твои путешествия не самая лучшая идея.

— Опять воспитываешь?

— Да.

Лишь хмыкает в ответ и вновь морщится. Рассказать? Вряд ли это самый подходящий момент. Я сам еще не до конца осознал этот факт. Он так до сих пор и пульсирует в моем сознании, ошарашивая своей невероятностью. Судьба? Объяснение нашей взаимной иррациональной симпатии друг к другу? Рад? Напуган? Растерян? Понимаю, что все это успело смешаться и вычленить что-то одно не удается.

— Кэти, тебе нужно отдыхать. Мне ненадолго разрешили зайти…

Она немного грустно кивает.

— Я позову доктора. А завтра приду проверить как у тебя дела, хорошо?

— Спасибо, Энджи. Ты ведь не обязан…

И с этими словами внутрь проникает робкое осознание. Крохотное, но безапелляционное. Обязан. Я не знаю как. Не имею никакого представления о том, как заботиться о ком-то. Слишком давно привык быть один. Всю жизнь. Но сейчас, стоя перед фактом, понимаю, что у меня два выбора. Забыть обо всем, что узнал сегодня и вернуться в свой панцирь. Оставить ее совсем одну, сбежавшую из дома и не имеющую ни одного близкого человека рядом. И второй. Попытаться перешагнуть что-то в себе. Попытаться научиться быть кому-то поддержкой. Быть близким человеком. Братом? Быть… семьей? Тем, о чем даже не имею смутного понятия?

— Не говори глупости, — непроизвольно наклоняюсь и касаюсь губами ее лба.

Когда отстраняюсь, замечаю легкое удивление в каре-зеленых глазах. Через мгновение понимаю, чем оно вызвано. До этого момента лишь она целовала меня в щеку. Но я никогда не возвращал этих поцелуев обратно. Для нее ничего не изменилось. Для меня изменилось все. Пора учиться. Самому.

— Отдыхай, — отпускаю ее ладонь и выхожу из палаты. Нужно побыть одному.

Город успел завернуться в темную шаль сумерек. Встречает меня холодным дыханием, пытается пробраться под одежду и коснуться кожи. Бесполезно. Не чувствую. Специально не ловлю такси. Какое-то время просто иду по улице, подняв ворот пальто и пряча в нем свое лицо.

Холод. Он гонится за мной вдоль этих ночных улиц. Ступает по моим же следам. Касается рук и лица, будто навязчивый преследователь. Будто нашел кого-то похожего на себя среди множества случайных прохожих. Упрямо иду вперед, пустые глаза смотрят сквозь людей, машины и здания.

Еще одна попытка. Новый человек в моей жизни, к которому чувствую тепло. Пытаюсь разобраться в собственных ощущениях, пока лавирую между людьми, идущими навстречу. Не обращаю внимания ни на звуки, ни на яркие огни.

Это не такое же ощущение, которое я испытываю рядом с Тео. Испытывал. Поправляю сам себя с болезненным спазмом. Что-то иное. Не страсть. Не желание. Не отчаянная болезненная потребность. Симпатия и беспокойство. Именно поэтому не смог оставить ее одну тогда на остановке. Именно поэтому ухаживал, пока она лежала с жаром. Именно поэтому не хотел отпускать ее в сумасшедшее путешествие автостопом. А сегодня не мог трезво оценить произошедшее, уступив шоку и тихой панике. За почти две недели я привык к тому, что Кэти ждет меня дома. Когда бы я ни вернулся, она сидит на кровати и что-то читает или просто смотрит в окно. Может быть, это и есть семья? Доверие и забота. Когда знаешь, что кто-то тебя ждет.

Впервые тоненькая едва уловимая ниточка мыслей сама собой выводит на совершенно другой вопрос. Аккуратно, будто боится вспугнуть саму себя. Что я испытываю по отношению к Тео? Кроме желания. Кроме того, что он стал первым человеком за очень долгое время, которого я захотел сам. Захотел, чтобы он был рядом. Постоянно. Чтобы иметь возможность поверить, что могу интересовать кого-то не только как одна из разновидностей секс игрушек.

«Эндж, ты же сам знаешь, что между нами что-то намного большее, чем просто секс. Ты чувствуешь это, я знаю. Почему ты не можешь поверить в мои чувства?..»

Чувствую? Я боюсь чувствовать. Помню каждое слово, сказанное им в тот вечер, хотя и смог заставить себя не задумываться над ними, все по той же причине. Люди рождаются, не имея страхов. Постепенно познают их. Всего однажды коснувшись раскаленного металла или острого лезвия, испытывают боль. Обжигаются. Ранятся. Прочно запоминают и это ощущение, и то, что к нему привело, чтобы потом, в будущем, больше не допустить повторения. Защититься. Уберечься от боли. Это называется опыт.

У меня он тоже имеется. Я… чувствовал когда-то. Прикоснулся к этому разрушающему яду. Отравил им всю кровь и сознание. Ощутил столько боли, что теперь мой мозг ни за что добровольно не согласится на подобный риск еще раз. Безрассудный или оправданный. Не важно. Он автоматически испытывает приступ паники, боясь оказаться в подобной ситуации снова. Мой неудачный опыт незаметно перерос в настоящую фобию. Вероятно, так и есть. Как тогда еще объяснить этот болезненный страх, вынудивший оттолкнуть единственно значимого человека в моей жизни? Почему его признание вызвало во мне ощущение угрозы? Тео не причинил бы мне боли, знаю это, и все равно не смог перебороть панику.

Пытаюсь взглянуть вглубь себя, чтобы найти разбуженную Тео душу. Она кровоточит. Постоянно. С того самого дня, когда он уехал. Разрушаю сам себя, и никто не может мне помочь. Я могу научиться не обращать на это внимания, но это ощущение никуда не исчезнет. Оно все также медленно будет продолжать разрушать то, что осталось от меня. Питать внутренний хаос, поселившийся в каждой клеточке и в каждой мысли.