Ловец застывших мгновений (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady" - Страница 35

А вот теперь ступор сменяется прострацией.

— Прости, что? — недоверчиво. Возможно, я опять неправильно ее понял?

— Ну, я могла бы… Ты бы помог…

Нет, все-таки правильно.

— Забудь даже думать об этом, — немного более резко, чем стоило.

— В этом же нет ничего сложного. Наверное. И мне нужны деньги… — продолжает свои размышления вслух, но я не могу это слушать.

— Ты понятия не имеешь, как это, Кэти. Давай, спишем все на твой жар и сделаем вид, что этого разговора не было.

Она тяжело вздыхает, но подозреваю, что эта мысль не оставит ее так просто. Рыжий комочек запрыгивает на кровать и сворачивается у меня на коленях.

— Вы поэтому расстались?

Застываю. Мне не нужно переспрашивать на этот раз. Прекрасно понимаю, кого она имеет в виду, гладя пушистое тельце моего котенка.

— И поэтому тоже, — спустя несколько минут все-таки отвечаю.

Не знаю, почему. Может, потому что хочется кому-то рассказать, а может, потому что в ее вопросе улавливается не праздный интерес, а что-то другое. Искренность.

— Он узнал?

— Нет, Кэти. И уже не узнает.

Она задумчиво замолкает. Кончик ее пальца продолжает выводить узоры на ткани. Бессознательно слежу за этим движением. Отчего-то на мгновение становится легче, будто Кэтрин забрала часть боли на себя. Как так получилось? Мы видим друг друга всего второй раз в жизни, но она все равно относится ко мне как к другу, а не как к случайному знакомому. Сбивает с толку.

— Ты хороший, Энджи, — произносит вдруг. — Не важно, чем ты занимаешься. Возможно, стоило…

— Кэти, ты не знаешь, о чем говоришь. Не все так просто в этой жизни. И то, чем я занимаюсь, вряд ли делает меня «хорошим».

— Но ты же не Чудовище, — слегка возмущенно, будто пытается меня защитить перед кем-то невидимым, передо мною же самим. — Хотя даже его смогла полюбить Красавица. И он оказался принцем… Почему то же самое не может произойти и с тобой?

Горько улыбаюсь ее немного детскому сравнению, неосознанно перебирая пряди каштановых мягких волос.

— Боюсь, в моем случае все наоборот. Не Чудовище оказалось Принцем, а Принц Чудовищем.

Мягко отодвигаюсь, вставая с кровати.

— Я заварю тебе чай.

Она не удерживает и не задает новых вопросов. Новый странный человек появился в моей жизни. Случайно. Не знаю почему, но меня не тяготит ее присутствие, несмотря на ее непосредственность и иногда ошарашивающие меня слова и поступки, чувствую искренность. Она принимает меня таким, какой я есть. Почему?

Завариваю свежий зеленый чай и наливаю большую чашку ароматного горячего напитка. Себе варю кофе. Спустя какое-то время мы сидим на кровати и встречаем очередной серый рассвет, глядя на него из моего холодного окна. Но сегодня небо просвечивается синеватыми лоскутами сквозь пуховые перины туч. Земля вновь увидит солнце, почувствует его теплые прикосновения. Мы с Кэтрин молчим, но каждый из нас думает о своем. И, похоже, у обоих эти мысли далеки от радостных.

Проходит еще три дня прежде, чем температура у Кэтрин перестает скакать, и она понемногу идет на поправку. Мы не говорим больше ни о Тео, ни о том, как она оказалась здесь. Я все также по ночам исчезаю на «работе», а по возвращении она ждет меня, сидя на кровати и глядя в окно. Думает о чем-то. Чай, кофе и рассвет. Гоним наше одиночество прочь, пока есть возможность. Иногда замечаю, как она с тоской смотрит на свою дорожную сумку в ожидании дня, когда поправится окончательно и ей придется уйти. Но меня до сих пор настораживает ее мысль о том, чтобы заняться проституцией. Чувствую, как внутренне напрягаюсь. Что это? Беспокойство о ком-то?

Когда спустя неделю после того, как я привел ее к себе, становится понятно, что Кэтрин почти полностью выздоровела, решаюсь на вопрос.

— Кэти, ты ведь не отсюда? — мы завтракаем, сидя за стойкой и она поднимает на меня глаза. Отрицательно качает головой.

— У тебя здесь родственники? Те, к которым мы на свадьбу ездили?

Она тщательно пережевывает тост с джемом, но через какое-то время все же отвечает.

— Все родственники были приезжими. Так же, как и я. Здесь семья жениха живет.

— А как ты тогда вновь оказалась здесь?

Пытаюсь вложить максимум безразличия в свою интонацию, но внимательно слежу за ее выражением лица.

— Автостопом, — пожимает плечами.

Гениально. Чего еще можно было от нее ожидать?

— А дома знают, где ты?

Она перестает жевать и вздыхает.

— Энджи, не переживай, я уйду. Я и так уже задержалась.

Поднимается из-за стойки, но я хватаю ее за ладонь, заставляя сесть обратно. Вижу, как нехотя возвращается на место.

— Кэти, ты сбежала из дома?

— Мне уже почти девятнадцать, так что не сбежала, а решила попутешествовать, — с вызовом.

— Автостопом?

— Именно.

— Не самый лучший вариант для путешествий. Особенно для юной девушки.

— Ты решил меня повоспитывать? — удивленно приподнимает бровь, и я ошарашено понимаю, что так и есть.

По большому счету, какое мне дело до жизни чужого человека, если я до сих пор не могу справиться со своей личной? Кто я такой, чтобы говорить ей, что делать или не делать? Это ее жизнь и ее выбор. Точно так же, как я сделал свой. Но вместе с этим понимаю, что мне действительно не все равно, что с ней будет дальше.

— Просто хотел узнать, не собираешься ли ты возвращаться домой?

Вновь принимаю слегка безразличный вид, пожимая плечами. Она несколько минут молчит, водя пальцем по поверхности стойки. Я уже знаю этот жест. Кэти о чем-то сосредоточенно думает.

— Не думаю, что кто-то заметил мое отсутствие… — наконец, вздыхает она.

Понимаю, что вот-вот прорвется словесная блокада, но молчу, боясь ее вспугнуть. Ей нужно выговориться. Добровольно. И я оказываюсь прав.

— После того, как отец погиб в автокатастрофе, когда мне было восемь лет, мама надолго замкнулась в себе, но все же второй раз вышла замуж. У них с отчимом двое детей, а вот у меня с ним отношения не сложились.

— Он обижает тебя? — слегка напрягаюсь.

— Что? — она вдруг понимает, что я имею в виду. — Нет. Нет, ничего такого. Скорее наоборот. Меня как бы не существует. Я будто что-то лишнее. Эхо из «не общего» и «не радостного» прошлого. Не знаю, как объяснить. Поэтому, я просто собрала вещи и решила попутешествовать. Посмотреть мир. Может, где-нибудь остановлюсь. Найду себя.

— В проституции?

Она хмыкает.

— Беспокоишься?

— Да, — искренне отвечаю на ее слегка вызывающую интонацию.

Она тут же опускает глаза и слегка закусывает губу. Молчит.

— Я не гоню тебя, — добавляю через мгновение, сам не до конца понимая свой порыв. — Если хочешь, можешь пока остаться у меня. Сейчас холодно. Не лучшее время, чтобы ездить по стране.

— Спасибо, Энджи. Но, не думаю, что это удачная мысль. Тебе и своих проблем хватает. Я обещаю присылать тебе открытки, если захочешь. И ты будешь знать, где я побывала, — тепло улыбается. — Может, когда-нибудь вновь приеду к тебе в гости. А вот домой, вряд ли вернусь.

Что-то внутри не хочет ее отпускать. Твердит, что это не правильно. Пытается мне что-то подсказать. Но я не могу найти причин, чтобы заставить ее отказаться от своей сумасшедшей затеи. Она все для себя решила, и отговаривать ее нет смысла.

— Я дам тебе денег. На открытки, — улыбаюсь в ответ.

Она поднимается из-за стойки и мягко целует меня в щеку. Затем забирает чашки и идет их мыть. Немного взбалмошная. Немного сумасшедшая. И все же искренняя и открытая. Ощущаю, что за эту неделю она вытащила меня из того беспросветного мрака, в котором я живу все последнее время. Даже не так. Не вытащила. Просто на время взяла за руку, чтобы не было так страшно. Чувствую, что в какой-то мере сделал то же самое по отношению к ней. Знаю, что наша симпатия взаимна. Друзья?

Кэтрин задерживается еще на несколько дней и лишь накануне Хэллоуина вновь собирается в дорогу. Оставляю ей номер своего телефона, чтобы она знала, что есть кто-то, кому она сможет позвонить и даю денег. Она благодарно улыбается и обнимает меня на прощание. Маленький эпизод в моей жизни неожиданно превратился во что-то большее. Провожаю ее, и мы выходим на улицу. Высокое небо ярко-синего пронзительного цвета накрывает город огромным куполом. Сегодня солнечно, но холод никуда не пропал. Как и в моей жизни. Свет еще не является залогом тепла. Предчувствую, как мое одиночество победно ухмыляется, ожидая пока Кэти сядет в очередную машину и скроется из вида. В моей жизни все вновь вернется на свои места. Двигаюсь по кругу. Снова и снова. И никто не в состоянии помочь мне вырваться из него.