Замок Лорда Валентина - Сильверберг Роберт - Страница 63

– Мне страшно быть с тобой рядом. Милорд.

– Разве я такой страшный? Разве у меня драконья пасть? Посмотри на других, что-то они не зеленеют от страха. – Валентин хлопнул капитана по плечу и обернулся к Залзану Каволу. – Никто не заменит тебе погибшего брата, но я даю тебе хотя бы компаньона твоей расы. А теперь – не начать ли нам готовиться к отъезду? До Острова еще много дней пути.

Через час Залзан Кавол договорился, что утром их повезут на восток. В этот вечер гостеприимные островитяне устроили им роскошный пир с холодным зеленым вином, сладкими сочными фруктами и изысканным свежим мясом морского дракона. От этого последнего блюда Валентина стало тошнить, и он было уже отодвинул его в сторону, но увидел, что Лизамон жует так, словно ей вовек уже не видать мяса. В качестве упражнения в самоконтроле он решился силой проглотить кусок, но вкус был так неотразим, что Валентин сразу же отказался от всех неприятных мыслей, связанных с морскими драконами.

Пока они ели, солнце село и быстро стемнело, как всегда в тропиках. По небу шли дрожащие тона янтарного, фиолетового, красного и золотого. Да, благословенные острова, подумал Валентин, исключительно радостное место даже для этой планеты, где большинство мест – счастливые и полные жизни. Население, кажется, было в основном однородное – красивый длинноногий народ человеческой расы, с густыми золотистыми волосами и гладкой, медового цвета кожей. Встречались, правда, и вруоны, и даже гейроги, а Делиамбер сказал, что на других островах народ разных рас. По его словам, островитяне почти не соприкасаются с континентами, живут своей жизнью и мало чего знают о делах большого мира. Когда Валентин спросил одну из хозяек, проезжал ли мимо них Лорд Валентин Корональ из своего вояжа по Зимролу, она взглянула на него и простодушно спросила:

– А разве Корональ не Лорд Вориакс?

– Нет. Я слышал, что он умер года два назад, – сказал кто-то из островитян, и это было воспринято за столом как новость.

Эту ночь Карабелла провела в коттедже Валентина. Они долго стояли на веранде, глядя на яркое белое отражение лунного света, идущее через море к далекому Пилиплоку. Валентин думал о морских драконах, пасущихся в этом море, о чудовище, в брюхе которого он побывал, о двух своих пропавших товарищах – Гейборе Херне и Слите. Какое большое путешествие, думал он, вспоминая Пидруд, Долорн, Мазадон, Илиривойн, Ни-мойю, бегство через лес, пороги Стейча, холодность драконских капитанов, взгляд дракона, крушившего судно бедняги Гарцвела. Великое путешествие, многие тысячи миль, и сколько их еще осталось пройти, прежде чем он получит ответы на вопросы, затопившие его душу.

Карабелла прислонилась к нему и молчала. Ее отношение к нему все время изменялось и теперь стало смесью страха и любви, уважения и непочтительности, потому что она принимала и почитала его как Короналя, но не забывала о его простоте, наивности, неведении – качества, которые он до сих пор не утратил. В смысле повседневных отношений с миром она была куда компетентнее, и это окрашивало ее взгляд на него, она видела в нем нечто пугающее и одновременно ребячливое. Он понимал это и не видел выхода, хотя фрагменты его прежнего "я" и воспитания с каждым днем возвращались, но большая часть его прежней личности все еще оставалась недоступной ему, поэтому он частично был Валентином-простодушным, Валентином-скитальцем, Валентином-жонглером. Темная фигура Лорда Валентина, которым он был когда-то и, может быть, станет снова, была скрыта глубоко в его разуме субстратом, редко действующим, но отнюдь не несведущим. Он считал, что Карабелла лучше его найдет выход из затруднительного положения.

– О чем ты думаешь, Валентин? – спросила она наконец.

– О Слите. Мне очень не хватает его.

– Он вернется. Мы найдем его на каком-нибудь из островов.

– Хотел бы надеяться. – Валентин обнял ее за плечи. – Я думаю обо всем, что случилось и что еще случится. Я иду как через мир снов, Карабелла.

– Кто скажет, что в сущности, есть сон, а что нет? Мы идем, как велит нам Божество, и не задаем вопросов, потому что на них нет ответов. Ты понимаешь, что я имею в виду? Конечно, есть вопросы и есть ответы: я могу ответить тебе какой сегодня день или что было у нас на обед, но ведь это не вопросы и не ответы.

– Я тоже так думаю, – сказал Валентин.

6

Залзан Кавол нанял самое большое рыбачье судно на острове – чудесный бирюзовый тримаран под названием «Гордость Мардиджила». Он гордо поднимался на пятьдесят футов на трех своих гладких корпусах, а его безупречной белизны паруса были окантованы ярко-красным, что придавало им радостный, праздничный вид. Его капитаном был пожилой человек один из самых процветающих рыбаков острова. Его звали Гриджитор. Он был высок и крепок, с волосами до пояса и загорелой до оливкового цвета кожей. Он был среди тех, кто спас Залзана Кавола и Делиамбера, когда до острова дошли первые известия о тонущем корабле. У него было пять человек команды – все его сыновья и дочери, такие же крепкие и красивые, как и он.

Их путь сначала лежал на Бурбонт, всего в получасе плавания, а затем в пролив, связывающий два внешних острова с остальными. Морское дно здесь было из чистого белого песка, и солнечный свет легко проникал к нему и показывал подводных жителей – быстрых крабов, большеногих омаров, всевозможных рыб и зловещих песчаных угрей. Один раз даже пронесся маленький морской дракон, слишком близко подобравшийся к земле и явно смущенный этим. Одна из дочерей капитана настаивала, чтобы погнаться за ним, но капитан отмахнулся, сказав, что их дело – побыстрее доставить пассажиров на Родмент Грон.

Они плыли все утро, миновали еще три острова и в полдень стали на якорь для завтрака. Двое сыновей капитана прыгнули за борт для охоты и быстро, почти не промахиваясь, били острогами рыбу и ракообразных. Гриджитор сам приготовил мясо, замариновал в пряном соусе кубики сырой рыбы и щедро налил пряного зеленого вина. Делиамбер, почти ничего не евший, уселся на верхушке внешнего корпуса и напряженно смотрел на север. Валентин заметил это и хотел подойти, но Карабелла удержала его.

– Он в трансе. Не мешай ему.

После завтрака они на несколько минут задержались с отплытием, пока маленький вруон не спустился со своего места.

– Я посылал свой мозг вперед, – сказал он, – и несу вам хорошую весть: Слит жив!

– Вот это и вправду хорошая новость, – вскричал Валентин. – Где он?

– На острове в этой группе, – ответил Делиамбер, неопределенно махнув щупальцем. – С ним кое-кто из команды Гарцвела.

– Скажи, какой остров и мы пойдем туда, – сказал Гриджитор.

– Он имеет форму кольца, открытого с одной стороны, в середине его – вода. Люди там темнокожие, с длинными курчавыми волосами, в ушах серьги.

– Кангрисорн, – тут же сказала дочь Гриджитора.

Отец кивнул.

– Верно. Поднять якорь!

До Кангрисорна был час пути по ветру. Он лежал несколько в стороне от отмеченной на карте дороги Гриджитора. Это был один из десятка маленьких атоллов. Видимо, его редко посещали люди с Мардиджила, потому что еще до того, как тримаран вошел в гавань, местные ребятишки выплыли в лодке поглядеть на чужаков. Они были темные, тоже красивые, волосы черны до синевы. Смеясь и размахивая руками, они проводили тримаран до входа в лагуну, а там уже сидел у воды Слит, обгоревший на солнце и в лохмотьях, но невредимый. Он жонглировал пятью или шестью шариками из белого коралла, развлекая публику, состоящую из нескольких десятков островитян и пяти членов команды Гарцвела – четверых людей и одного хьорта.

Гарцвел, похоже, боялся встречи со своими бывшими работниками. С утра он вроде бы воспрянул духом, но теперь стал напряженным и замкнутым, когда тримаран входил в лагуну. Карабелла первая зашлепала по мелкой воде, чтобы обнять Слита. Валентин шел следом. Гарцвел держался позади и не поднимал глаз.

– Как вы нашли нас? – спросил Слит.