Замок Лорда Валентина - Сильверберг Роберт - Страница 23

– Ничего я не узнал. Зря потратил вечер.

– Ох, нет, нет. Время никогда не тратится зря. Дай руку, Валентин. – Сухое упругое щупальце обвелось вокруг пальцев Валентина. – Я знаю, хорошо: время никогда не тратится зря. Куда бы мы ни пошли, что бы мы ни делали, все это воспитывает. Даже если мы не сразу познаем урок.

– Тизана сказал мне примерно то же самое, когда я уходил, – угрюмо пробормотал Валентин. – Но что я узнал? Я снова видел во сне Короналя и Понтификсов. Я поднимался и спускался по горным тропам. Толковательница снов глупо пошутила над моим именем. Лучше бы я этот реал потратил на вино и лакомства. Нет, я ничего не достиг.

Он попытался освободить руку, но вруон удержал ее с неожиданной силой. У Валентина было странное ощущение, что через его мозг прокатываются аккорды печальной музыки, и где-то под поверхностью его сознания мелькнуло и исчезло изображение чего-то вроде морского дракона, но он не мог разглядеть его как следует. Значение ускользнуло от него. Ну и пусть: он боялся узнать, что там шевельнулось. Темная, непонятная тревога захлестнула его душу. На минуту ему показалось, что дракон в глубинах его существа поднялся и поплыл вверх через мрак его затуманенной памяти к уровню создания. И это испугало Валентина. Знание, страшное, угрожающее знание скрывалось в нем и теперь грозило вырваться. Он сопротивлялся. Он боролся. Он видел, что маленький Делиамбер уставился на него с пугающей интенсивностью, как бы пытаясь дать ему необходимую силу, чтобы принять это темное значение, но Валентин не хотел этого. Он грубо вырвал руку и, спотыкаясь пошел к фургону скандаров. Сердце его колотилось, в висках стучало, голова кружилась. Сделав несколько неуверенных шагов, он повернулся и сердито спросил.

– Что ты со мной сделал?

– Просто дотронулся до твоей руки.

– И причинил мне сильную боль!

– Я дал тебе доступ к твоей собственной боли, – спокойно ответил Делиамбер. – Больше ничего. Ты носишь в себе боль, но ты ее не чувствовал. И она старается проснуться в тебе и предупредить это нельзя.

– Я хочу предупредить это.

– У тебя нет иного выбора, кроме как прислушиваться к голосам изнутри. Борьба уже началась.

Валентин покачал болевшей головой.

– Я не желаю ни боли, ни борьбы. Прошлую неделю я был счастлив.

– И был счастлив, когда видел сны?

– Эти сны скоро кончатся. Они, видимо, предназначались для кого-то другого.

– Ты так думаешь?

Валентин помолчал.

– Я хочу, чтобы мне позволили быть тем, кем мне хочется.

– А именно?

– Странствующим жонглером. Свободным человеком. Зачем ты мучаешь меня, Делиамбер?

– Я был бы рад, если бы ты стал жонглером, – мягко сказал вруон. – Я не хочу огорчать тебя. Но желания человека часто имеют мало связи с тем, что ему предназначено на великом свитке.

– Я буду мастером-жонглером, – упрямо заявил Валентин. – Не больше и не меньше.

– Желаю тебе этого, – любезно сказал Делиамбер и ушел.

Валентин медленно выдохнул. Все его тело было напряжено, и он опустился на землю. Тревога не оставляла его. Мучительные сны, корчащиеся драконы в душе знаки и предзнаменования..

Карабелла вышла из фургона и стояла над Валентином, пока он пытался расслабиться.

– Дай я помогу, – сказала она, и ее сильные пальцы проникли глубоко в скованные мышцы его шеи и спины. Под ее усилием напряжение уменьшилось, но настроение осталось мрачным.

– Толкование не помогло тебе? – тихо спросила она.

– Нет.

– Ты можешь рассказать о нем?

– Пожалуй, нет.

– Как хочешь.

Но она явно ждала. Глаза ее были встревожены, в них было тепло и сочувствие.

– Я почти не понял того, что говорила та женщина, – сказал он. – И не хочу рассказывать об этом.

– А когда захочешь, Валентин, я здесь. Когда почувствуешь необходимость сказать кому-то…

– Не сейчас. А может, никогда.

Он чувствовал, что она тянется к нему, желая облегчить боль его души, как сняла напряжение с его тела. Он чувствовал, что ее захлестывает любовь к нему. И он сказал, запинаясь:

– Толковательница сказала мне…

– Да?

Нет. Говорить о таких вещах означало дать им реальность, а они нереальны, абсурдны, фантастичны.

– Она сказала бессмыслицу. Это не стоит обсуждения.

Их глаза встретились. Он отвел свои.

– Можешь ты понять? – резко сказал он. – Чокнутая старуха наговорила мне кучу вздора, и я не хочу обсуждать его ни с тобой, ни с кем-нибудь другим. Толкование было сделано для меня, и я не собираюсь делиться им. – Он увидел смятение на ее лице. В другое время он проболтался бы, но сейчас сказал уже совсем другим тоном:

– Принеси мячи, Карабелла.

– Сейчас?

– Да.

– Но…

– Я хочу, чтобы ты научила меня обмену между жонглерами.

– Прошу тебя… Мы же через полчаса бросим!

– Прошу так же и я, принеси мячи, – повторил он настойчиво.

Она кивнула, пронеслась по ступенькам фургона и тут же вернулась с мячами. Они отошли в сторону, на открытое место. Карабелла бросила ему три мяча и нахмурилась.

– В чем дело? Спросил он.

– Плохая идея – осваивать новую технику, когда мозг встревожен.

– Это меня успокоит. Давай попробуем.

– Как хочешь.

Она начала жонглировать своими тремя мячами для разминки. Валентин стал делать то же, но руки его были холодные, пальцы не слушались, ему трудно было делать даже самые простые упражнения, и он то и дело ронял мячи. Карабелла ничего не говорила и продолжала жонглировать, в то время как он выпускал один преждевременный контакт за другим. Раздражение его росло. Она не говорила ему больше, что сейчас неподходящий момент для работы, но ее молчание, ее взгляды и даже поза говорили сильнее слов. Валентин безнадежно пытался поймать ритм. Ты упал с высокого места, – слышал он слова толковательницы, – и теперь должен взбираться туда снова. Он прикусил губу. Как он может сосредоточиться, когда в него вторгается такое? Рука и глаз, думал он, рука и глаз, все остальное забудь. Тем не менее, Лорд Валентин, этот подъем ждет тебя, и не я его тебе предлагаю. Нет. Нет. Нет. Руки его тряслись, пальцы были, как сосульки. Он сделал неправильное движение, и мячи разлетелись в стороны.

– Пожалуйста, Валентин… – ласково сказала Карабелла.

– Принеси дубинки.

– Это будет еще хуже. Ты хочешь сломать палец?

– Дай дубинки.

Пожав плечами, она собрала мячи и ушла в фургон. Появился Слит, зевнув, кивнув Валентину. Начиналось утро. Вышел один из скандаров и полез под фургон исправлять что-то. Вышла Карабелла с шестью дубинками. За ней шел Шанамир. Он на ходу поздоровался с Валентином и пошел кормить животных. Валентин взял дубинки. Чувствуя на себе спокойный взгляд Слита, он встал в позу жонглера, бросил одну дубинку вверх и промахнулся в захвате. Никто ничего не сказал. Ему удалось последовательно кидать три дубинки, но не более тридцати секунд, а затем они упали, и одна чувствительно ударила его по ноге. Валентин перехватил взгляд Делиамбера, наблюдавшего издали, и снова поднял дубинки. Карабелла, стоя напротив него терпеливо жонглировала своими дубинками и намеренно не смотрела на Валентина. Он подобрал дубинки, начал снова, уронил две, еще раз начал и неудачно подвернул большой палец. Он попытался сделать вид, что все в порядке, снова поднял дубинки, но тут подошел Слит и слегка взял его за оба запястья.

– Не нужно, – сказал он. – Отдай мне дубинки.

– Я хочу практиковаться.

– Жонглирование – не терапия. Ты чем-то расстроен, и это будет отражаться на твоем расчете времени. Если ты будешь продолжать, то расстроишь свой ритм и на несколько недель выйдешь из строя.

Валентин попытался вырвать руки, но Слит держал их с удивительной силой. Карабелла спокойно жонглировала в нескольких шагах от них. Через минуту Валентин сдался. Пожав плечами, он отдал дубинки Слиту, и тот унес их обратно в фургон. Через минуту вышел Залзан Кавол и прогудел:

– Все в фургон! Поехали!