Профессия: королева (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 9

  Законченный изображал невероятно красивого мужчину средних лет. В прошлой жизни он попадал в мою целевую аудиторию, сейчас для Алиенор староват. Но хорош, мерзавец: медальные очертания, роскошные русые кудри под золотым ободком, синие глаза, и великолепный разворот широких плеч. Додумать всю остальную фигуру труда не составляло.

  Вот только имя вызвало разочарование. Герцог Истар, отец Лиены. Понятно в кого она такая красавица. Жалко только, синих глазок не унаследовала. Одно портило эту почти совершенную красоту: на редкость неприятное надменное выражение лица. Гордость и презрение, возведенные в энную степень. Похоже, это его дежурное состояние, иначе откуда оно на парадном портрете? Тем более, что оригинал лежал рядом. Не герцог, упаси Боже, а его изображение, репродукция картины, с которой Алиенор сделала точнейшую копию.

  Я огляделась. Незаконченная вышивка была скопирована с портрета, висевшего на стене, по которому я и познакомилась с внешностью Его Величества короля Таргелена. Худощавый черноглазый брюнет казался старше своего ровесника мага. Кудри, как водится, вьются вдоль лица, а лицо это не красивое, но запоминающееся: ни одной округлой линии.

  Сразу вспомнились строчки: «Я с детства не любил овал, я с детства угол рисовал». Носом он, как Буратино, вполне может проткнуть холст с нарисованным очагом в каморке папы Карло, впрочем, подбородком тоже. Брови насупленные и выражение самое суровое. Некрасивый мужик, но интересный, только мрачный какой-то. Без чувства юмора, наверное. Да, Лёля, это не твой герой, Ангер и то гораздо симпатичнее. Хотя выбирать тебе никто не предлагает.

  А еще... Кого-то он мне напоминает. Кого-то до боли знакомого! Приди в себя Лёля, и представь, что у него не кудри до плеч, а короткая стрижка и седина. Представила? Если бы у меня прежней был брат-близнец, он бы выглядел точно так, как король Таргелен. Боюсь, характер у него тоже не сахар, если схлестнемся, как бы королевство прахом не пошло.

  Покойной Алиенор спасибо: теперь я при встрече узнаю папашку, да и в женихе не ошибусь. И вот что могу сказать после лицезрения этих портретов. С женихом я, возможно, еще сумею поладить, надо посмотреть как он улыбается. А вот с папой герцогом — ни при каких обстоятельствах. Такие надменные типы... У меня на них реакция как у собаки на чужого. Хочется зарычать и вцепиться зубами. Они, кстати, на меня реагируют симметрично.

  Вероятно, Ангер как раз и рассчитывал на нечто подобное с моей стороны, потому что спросил:

   - Ну как, Ваша Светлость, Вам Ваши новые родные и близкие?

   - Ничего, понравились, особенно папаша. Всему миру козью морду строит, красавчик!

  Ангер впервые засмеялся. Задорно так, весело, но... Сейчас я точно скажу: очень уж этот парень себе на уме, доверять ему — быть полной дурой. А он все веселился!

   - Потрясающе, Ваша Светлость! Я и не знал, что герцогиня Алиенор умеет так изысканно выражаться!

   - Успокойся, я еще и не так могу. А что ты вдруг меня Светлостью начал величать?

   - Привыкай, Лёля. Теперь, до свадьбы ты будешь для всех, и для меня в том числе, Ваша Светлость, а после — Ваше Величество. Уже пора привыкать меня звать «мэтр Ангер» и на «вы».

  Я понятливо кивнула. Действительно, надо начинать тренироваться, а то все проснутся, а я ляпну сгоряча что-то типа: «Ангер, привет!», и все в осадок выпадут. В принципе это несложно, многолетний опыт позволяет держать дистанцию практически машинально. Покажем магу класс. Легкий наклон головы, движение бровями:

   - Хорошо, мэтр, я приму это к сведению.

   - Отлично, Ваша Светлость! Практически идеально! Да, я забыл спросить: а Его Величество Вам понравился?

  Что ответить? А, скажу как есть, и пусть делает, что хочет. Я ни под кого подстраиваться не собираюсь, а если им надо, пусть сами под меня подстраиваются. Умолчу только о том, что Величество на меня прошлую похож. Пусть это будет мой секрет.

   - Внешне он выглядит нормально. Не красавец, но в целом видный мужчина. Но, к сожалению, герой не моего романа. Не тот тип внешности. Я все больше блондинами интересуюсь. А главное, мрачный он у вас какой-то.

  Мое заявление рассердило Ангера. Он выдал злобно:

   - А Вам, Ваша Светлость, шут нужен?

   - Почему шут? Просто мужчина с чувством юмора и позитивным подходом к жизни. Мрачные серьезные люди только кажутся крутыми, а на самом деле притягивают к себе плохое, а потом обвиняют в этом окружающих.

  Он посмотрел на меня так, как будто собирался дырку просверлить и примеривался, где это удобнее будет сделать.

   - Это Вы на основании своего опыта говорите, уважаемая?

   - Именно, мэтр. На основании многолетнего опыта работы с людьми. Всегда предпочту веселого циника серьезному идеалисту.

  Ангер весело фыркнул:

   - Ну что ж, Вы меня успокоили. Мой король хоть и не слишком весел, но реалист, а вот герцога как раз можно считать идеалистом. Фанатиком идеи. Он мечтает собрать все земли нашего континента под своей рукой и ни перед чем для этого не остановится.

  Становится интересно. Кажется, сейчас мне сообщат содержание квеста.

   - Вы предлагаете мне, мэтр, его остановить?

  Удивительно, но в бой он меня посылать не стал.

   - Нет, Ваша Светлость, просто описываю Вам возможный выбор: на чью сторону стать.

   - Ну, тут без вариантов. Из всех сторон я предпочитаю свою собственную. Ту, где меньше заплачу и больше получу. Моя позиция ясна?

   - Более чем.

  Красавчик маг хотел сказать мне что-нибудь уничижительное, например, торгашкой обозвать, это было видно по лицу. Но сдержался, молодец, понял, что другой на замену у него нет, надо работать с тем, что бог послал, вернее, сам из другой реальности выдернул. Если что не так — пиши на себя жалобу. Поэтому после паузы он продолжил:

   - Надеюсь, с Вашим умом Вы скоро поймете, что с Таргеленом Вам сторговаться будет легче, чем с герцогом Кавринским. Давайте продолжим наши занятия: я покажу Вам остальных обитателей замка и расскажу о них поподробнее.

  Вовремя он меня вернул к насущным вопросам. Дальше мы пошли по замку, рассматривая людей. Старшая фрейлина со смешным именем Ребоза эс Кринеран ( я про себя ее окрестила Дезоксирибозой), которую я готова была представить себе в виде сухой чопорной дамы, на поверку вышла приятной толстухой средних лет. Культурным шоком для меня оказалось то, что эта тетенька спала в обнимку с молодым и довольно симпатичным парнем, как сказал Ангер, здешним начальником стражи.

  А есть еще и нездешний? Есть. Это тот, кто прибыл со своим отрядом из столицы. Но он в казармах или кордегардии, так что увидеть его сейчас не судьба.

  После старшей фрейлины мне продемонстрировали младших. К герцогине были приставлены шесть девушек, которых мне удалось запомнить только по цвету волос. Они спали в двух больших спальнях по трое, без всяких добавлений мужского контингента. Маг объяснил: юные незамужние знатные девушки должны блюсти свою честь. Во фрейлины будущей королеве назначены дочери самых выдающихся семейств в королевстве. Буду иметь в виду.

  Главный учитель герцогини больше подходил к тому образу, который рисовало мне воображение. Сухой, седовласый, благообразный и в сущности совсем нестарый, по меркам нашего мира практически мой ровесник, он покоился в объятьях симпатичной пухляшки в золотистых кудряшках. Она оказалась кухаркой, одной из двух. А эти, приставленные к Ее Светлости, времени даром не теряют.

  Еще один учитель спал с учительницей. Ну, это как-то ближе к теме. Учитель должен был заниматься со мной танцами и верховой ездой, а учительница — естественными науками. Последние из педагогов, две дамы, одна слишком дряхлая старушка, другая слишком юная девица, чтобы водить любовников, спали каждая в своей кровати. Одна из них должна была познакомить меня с историей, а другая с современной изящной словесностью. История — это хорошо, такие знания всегда пригодятся, а вот здешняя литература вызывает у меня опасения. Стишки с рифмами «кровь-любовь» и сентиментальные бредни я на дух не переношу, как и патетичную героику. По мне уж лучше энциклопедию почитать, или словарь. Но хотя бы фамилии авторов знать стоит, чтобы не попасть впросак. А то вдруг Алиенор обожает какого-нибудь писаку, его кто-то в разговоре помянет, и тут я ляпну: «А кто это?».