Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция - Лосский Николай Онуфриевич - Страница 40

Такое учение спиритуалистов и панпсихистов о материальном процессе возбуждает сомнение точно так же, как аналогичное учение материалистов о душевном процессе. В непосредственном опыте порыв урагана, ломающего дерево, падение дерева, разрушение им забора и т. д. даны как непрерывный ряд энергичной активности, и всякая теория, превращающая этот ряд в мертвую последовательность пассивных прерывистых образов, есть явно искусственное построение в угоду каким-то ложным предпосылкам.

Спиритуализм и панпсихизм учения, столь же односторонние, как и материализм, но только в противоположном направлении, подвергаются, как и материализм, наиболее сильному удару со стороны гносеологии. В самом деле, гносеологический аргумент, приведенный выше против материализма [CXXIII], может быть в аналогичной форме развит также против спиритуализма и панпсихизма. В самом деле, если внешний опыт есть только совокупность субъективных психических образов, которые являются символом чужого (трансцендентного) психического бытия или вообще причинены в моём сознании воздействием на меня внешнего психического деятеля, то как доказать, что это учение правильно? Исходя из субъективных индивидуально-психических переживаний, никакими средствами нельзя доказать, что существует чужое психическое бытие и даже вообще что существует внешний мир: субъективирование всего состава опыта логически последовательно ведёт к солипсизму [CXXIV]. Спиритуалисты и панпсихисты, отвергнув материальное бытие, утратили вместе с тем и чужое духовное бытие, а также вообще весь внешний мир.

Можно прийти на помощь спиритуалистам и панпсихистам, зашедшим в тупик, и вернуть им чужое духовное бытие и вообще внешний мир, но так, что вместе с тем вернется и материальный процесс, как нечто коренным образом отличное от психического процесса. Условием для разработки этого сложного мировоззрения служит освобождение от ложных предпосылок: 1) будто объективный состав восприятия производится в нашем сознании причинным воздействием внешнего предмета и 2) будто все имманентное сознанию имманентно также субъекту сознания, т. е. будто все сознаваемое принадлежит к индивидуальнопсихической сфере я так же, как чувства и желания принадлежат ему.

Освобождение от этих предпосылок сопутствуется точным различением субъективной и объективной стороны восприятия. Неразличение их есть тот психологический мотив, который приводит либо к материализму либо к спиритуализму и панпсихизму. Материалистами становятся телица, внимание и интересы которых односторонне сосредоточиваются на объективной стороне внешних восприятии, а панпсихистами и спиритуалистами – те, которые чрезмерно сосредоточиваются на субъективно-психической стороне.

Глава шестая ДУАЛИЗМ И ПРОБЛЕМА СВЯЗИ ДУШЕВНОГО И ТЕЛЕСНОГО БЫТИЯ

1. Дуализм

Материализм, спиритуализм и панпсихизм суть виды монизма и притом того монизма, который я назвал качественным [CXXV]. Всякий такой монизм, как выяснено выше, несостоятелен: психический и материальный процесс несводимы друг на друга; это два резко различные своеобразные типа бытия. Философское мировоззрение, признающее наличность этих двух различных типов бытия, но не идущее дальше и не находящее третьего начала, которое способно было бы органически сочетать и спаивать воедино психическую и материальную сферу есть дуализм.

Дуализму присущи особенно отчётливые своеобразные очертания в том случае, когда он имеет субстанциалистический характер, т. е. тогда, когда философ признает существование двух различных типов субстанций – духов или душ, как носителей только психических процессов, и материи, как субстанции, являющейся носительницей только материальных процессов. Типичным представителем такого дуализма является Декарт, системою которого мы и воспользуемся, чтобы показать особенности его.

Преимущество декартовского дуализма перед материализмом и панпсихизмом заключается в том, что он не обедняет мир, не стремится насильственно истолковать материальное, как психическое, и наоборот.

Однако остановиться на этой ступени признания множественности типов бытия нельзя: два царства бытия – материальное и психическое – резко стоят здесь друг против друга без всякого посредства и без всякой связи. Между тем фактически между ними несомненно существует связь.

Особенно ярко обнаруживается она в теснейшем сплетении друг с другом психической, и телесной жизни человека. Дуализм не в состоянии дать удовлетворительный ответ на вопрос, как это возможно, и на этой проблеме терпит крушение. Также и многие другие философские направления не могут справиться с проблемою связи душевного и телесного бытия. До сих пор она стоит перед умом философа как одна из труднейших загадок, и попытки решения её осуществляются крайне различными способами, так что эту проблему удобнее всего обсудить в специально ей посвященной главе.

2. Отношение между душевными и телесными процессами

Непосредственный опыт с такою очевидностью обнаруживает влияние душевных процессов на телесные и телесных на душевные, что естественнее всего казалось бы остановиться на теории взаимодействия их. Согласно этой теории возможны следующие четыре случая причинных отношений между процессами:

1) душевный процесс может быть причиною материального процесса, например, когда, желая поднять руку, я действительно поднимаю её;

2) материальный процесс может быть причиною душевного процесса, например, когда вследствие воздействия колебаний воздуха на барабанную перепонку и через посредство неё на слуховой нерв и слуховой центр возникает ощущение звука;

3) душевный процесс может быть причиною душевного процесса например предвидение неприятных последствий какого-либо поступка может быть мотивом решения воздержаться от него;

4) материальный процесс может быть причиною другого материального процесса, например биения сердца гонят кровь по кровеносной системе.

Однако уже в 17-м и 18-м вв. теория взаимодействия стала возбуждать сомнения, а во второй половине 19 века громадное большинство философов отрицательно относилось к ней. Возражения против теории взаимодействия, непреодолимые в особенности для субстанциалистического дуализма, таковы:

1. Если душа и материя суть две различные субстанции, из которых одна является носительницею только душевных процессов, а другая – носительницею только материальных процессов, то при глубокой разнородности этих процессов и субстанциальной разобщенности их совершенно непонятно, как возможно действие одного из них на другой.

Особенно резко выступает эта непонятность и даже прямо-таки неосуществимость, если принять гилокинетическую теорию материи, т. е. Учение о том, что материя есть движущаяся непроницаемая масса, частицы которой способны повлиять друг на друга не иначе как при встрече в пространстве и соприкосновении друг с другом, путём давления или толчка [CXXVI]. Каким образом такая частица могла бы повлиять на непротяженную душу, с которою, очевидно, никакие столкновения невозможны нельзя понять. Точно так же нельзя представить себе, чтобы чисто состояние моего я, например моё хотение, способно было отклонить такую движущуюся частицу от её пути, дать ей новое направили изменить её скорость.