Валентин Понтифекс - Сильверберг Роберт - Страница 58

Должно быть, Валентин погиб, похолодев, подумал Хиссуне.

– Пошли, – сказал он и яростно рванулся вверх по ступенькам.

Картина перед залом совещаний напоминала сумасшедший дом: тридцать или сорок лордов и принцев помельче со своими помощниками беспорядочно метались из стороны в сторону, и каждую минуту подходили все новые. При появлении Хиссуне они сразу же освободили ему проход, по которому он шел, как корабль, прокладывающий свой путь по морю, чья поверхность густо поросла драконьими водорослями. Он оставил Альсимира у двери, наказав ему собрать все сведения, какие только могли у них быть, и вошел внутрь.

Стасилейн и Диввис сидели за высоким столом: Диввис – унылый и мрачный, Стасилейн – угрюмый, бледный и невыразимо подавленный. Плечи его поникли, он нервно теребил свою густую шевелюру. Вокруг находилось большинство высоких лордов: Миригант, Элзандир, Манганот, Канталис, герцог Галанский, Нимиан Дундилмирский и еще пять-шесть человек, в том числе и тот, которого Хиссуне видел лишь однажды – дряхлый и злобный принц Гизмейл, внук Понтифекса Оссьера, предшественника Тивераса. При появлении Хиссуне все посмотрели на него, и он на какое-то мгновение оказался под перекрестьем взглядов. Самый младший из собравшихся был на десять-пятнадцать лет старше него, к тому же все они провели жизнь, толкаясь в коридорах власти. Они смотрели на него такими глазами, будто он один знал нужный им ответ на какой-то ужасный и сложный вопрос.

– Мои лорды, – сказал Хиссуне.

Диввис, сурово сдвинув брови, кинул ему через стол длинный лист бумаги.

– Прочитайте, – буркнул он. – Если еще не знаете.

– Я знаю лишь то, что пришло сообщение от Тунигорна.

– Тогда читайте.

К досаде Хиссуне, когда он взял бумагу, у него дрожала рука. Он пристально посмотрел на пальцы – те словно взбунтовались против него – и заставил их успокоиться.

Строчки прыгали у него перед глазами, складываясь в обрывки фраз. … Валентин отправился в Пьюрифайн просить прощения у Данипьюр… …разоблачен шпион метаморфов, состоявший в свите Коронала… …допрос шпиона показал, что сами метаморфы создали и распространили болезни в сельскохозяйственных районах… …большая буря… погиб Элидат и многие другие… Коронал пропал в Пьюрифайне… …погиб Элидат… … Коронал пропал… …шпион в свите Коронала… …сами метаморфы создали болезни… … Коронал пропал… …погиб Элидат… … Коронал пропал… … Коронал пропал… … Коронал пропал…

Хиссуне в смятении поднял взгляд.

– Вы уверены, что сообщение подлинное?

– Никаких сомнений, – сказал Стасилейн. – Оно пришло по секретным каналам. Шифр правильный. То, что это стиль Тунигорна, я ручаюсь. Можете поверить, Хиссуне: оно подлинное.

– Тогда нам предстоит что-то делать не с одной катастрофой, а с тремя или четырьмя, – заметил Хиссуне.

– Так и есть, – сказал Диввис. – Что вы обо всем этом думаете, Хиссуне?

Хиссуне медленно и внимательно посмотрел на сына Лорда Вориакса. Его вопрос, кажется, не содержал насмешки. У Хиссуне сложилось впечатление, что зависть Диввиса и его презрение к нему слегка уменьшились за несколько месяцев их совместной работы в Регентском Совете, и что Диввис в какой-то мере зауважал его способности; но сейчас Диввис впервые зашел столь далеко, проявив то, что могло показаться искренним желанием узнать мнение Хиссуне, – да еще в присутствии остальных лордов.

Хиссуне заговорил, тщательно взвешивая слова:

– Первым делом нам следует признать, что мы столкнулись не просто со стихийным бедствием огромных масштабов, а с мятежом. Тунигорн сообщает, что во время допроса метаморфа по имени И-Уулисаан, проведенного Делиамбром и Тисаной, шпион признался, что ответственность за болезни лежит на метаморфах. Полагаю, что мы вполне можем доверять методам Делиамбра, а насчет Тисаны мы знаем, что она умеет проникать в души, даже в души метаморфов. Следовательно, ситуация именно такова, какой ее описал Слит в разговоре с Короналом в Лабиринте, в самом начале великой процессии, – и, как я слышал, Коронал отказался этому верить: метаморфы развязали против нас войну.

– Тем не менее, – заметил Диввис, – Тунигорн утверждает, что в ответ на это Коронал отправился в Пьюрифайн, чтобы принести свои королевские извинения Данипьюр за все зло, которое мы причинили ее подданным на протяжении веков. Все мы отдаем себе отчет, что Валентин считает себя миролюбцем: доказательством того послужило для нас его мягкое обращение с теми, кто когда-то сбросил его с трона. Это благородная черта. Но сегодня, Хиссуне, я заявлял здесь, что нынешний поступок Валентина переходит рамки допустимого и попадает в разряд сумасбродных. По моему мнению, Коронал, жив он или нет, лишился рассудка. Таким образом, у нас безумный Понтифекс и безумный Коронал именно сейчас, когда смертельный враг держит нас за горло. Каковы ваши мысли на этот счет, Хиссуне?

– Я считаю, что вы неправильно истолковываете факты, изложенные Тунигорном.

Во взгляде Диввиса промелькнуло удивление и что-то, похожее на гнев, но голос его звучал сдержанно.

– Да? Вы так думаете?

Хиссуне опустил ладонь на лист с донесением.

– Тунигорн сообщает, что Коронал в Пьюрифайне и что пойман и допрошен шпион. Я не вижу никаких намеков на то, что Лорд Валентин направился в Пьюрифайн после того, как услышал признания шпиона. Полагаю, имеются основания утверждать совсем противоположное: Лорд Валентин решил предпринять миссию примирения, разумность которой мы можем оспаривать, но она вполне отвечает его характеру, насколько мы его знаем; а второе обстоятельство выяснилось, когда он уже находился в пути. Возможно, Тунигорн не смог из-за бури связаться с Короналом, хотя Делиамбр, пожалуй, мог бы найти какой-нибудь способ. – Переведя взгляд на глобус Маджипура у дальней стены, Хиссуне спросил: – Кстати, что нам известно о местонахождении Коронала в данный момент?

– Ничего, – пробормотал Стасилейн.

Глаза у Хиссуне широко раскрылись.

Ярко-красная точка, обозначавшая перемещения Лорда Валентина, исчезла.

– Свет погас, – сказал Хиссуне. – Что это значит? Что он мертв?

– Может быть, и так, – ответил Стасилейн. – А может, всего лишь потерял или повредил передатчик, который находится при нем.

Хиссуне кивнул.

– А там была большая буря, которая нанесла значительный урон. Хотя сообщение не слишком внятное, я вполне могу предположить, что Лорд Валентин сам попал в бурю по пути в Пьюрифайн, он двигался со стороны Гихорны, оставив за собой Тунигорна и кого-то еще…

– Но мы никак не можем узнать, погиб ли он во время бури или потерял передатчик, – перебил Диввис.

– Будем надеяться, что Дивин пощадила юную жизнь Валентина, – заявил вдруг престарелый Гизмейл сухим и вялым голосом, едва напоминавшим голос живого существа. – Но есть один вопрос, которым мы должны заняться независимо от того, жив он или мертв, а именно: выборы нового Коронала.

Хиссуне поразили слова самого старшего из лордов Замка.

Он обвел взглядом зал.

– Я не ослышался? Сегодня мы обсуждаем свержение короля?

– Слишком сильно сказано, – произнес Диввис ровным голосом. – Мы обсуждаем лишь одно: уместно ли Валентину исполнять обязанности Коронала ввиду ставших нам известными враждебных намерений метаморфов, а также давно нам известных методов Валентина бороться с любыми неприятностями.

Если мы находимся в состоянии войны – а в этом уже никто не сомневается, тогда можно достаточно обоснованно утверждать, что он – не тот человек, который способен руководить нами в такое время, если даже он жив. Но заменить его – не значит свергнуть. Существуют вполне законные, конституционные средства, которыми мы можем сместить Валентина с Трона Конфалума, не ввергая Маджипур в междоусобицу и не выказывая к нему недостаточную любовь и уважение.

– Вы имеете в виду – позволить умереть Понтифексу Тиверасу.

– Именно так. Что на это скажете, Хиссуне?

Хиссуне ответил не сразу. После непростых размышлений он сегодня пришел к тому же вынужденному заключению: Лорда Валентина должен сменить кто-то более решительный, напористый, даже более воинственный. Такие мысли посещали его не впервые, хотя он ни с кем ими не делился. Несомненно, существует достаточно простой способ передачи власти – всего лишь обеспечить возвышение Лорда Валентина в Понтифексат, независимо от его воли.