Валентин Понтифекс - Сильверберг Роберт - Страница 36

– Достаточно! – раздраженно прервал Элидат. – Нам следовало обсудить назначение, что мы и сделали. Я заканчиваю дебаты. Коронал предлагает нам возвести рыцаря Хиссуне, сына Эльсиномы, в принципат со всеми привилегиями титула. Как Высокий советник и Регент, я представляю на ваш суд это назначение со своим голосом в поддержку. Если нет возражений, предлагаю записать, что он возведен в ранг единодушно.

– Я против, – сказал Диввис.

– Против, – поддержал его принц Манганот Банглекодский.

– Против, – присоединился герцог Галанский.

– Есть ли еще такие, – медленно спросил Элидат, – кто желает оказаться среди выступающих против воли Коронала?

Молчавший до сих пор принц Нимиан Дундилмирский теперь объявил:

– В ваших словах, Элидат, содержится скрытая угроза, против чего я возражаю.

– Ваше возражение принимается к сведению, хотя никакой угрозы не подразумевалось. Как вы распорядитесь своим голосом, Нимиан?

– Против.

– Да будет так. Против четверо, чего явно не хватает для отрицательного решения. Стасилейн, пригласите, пожалуйста, принца Хиссуне в зал совещаний. – Окинув взглядом помещение, Элидат добавил: – Не желает ли кто-либо из тех, кто голосовал против, изменить свое решение? Сейчас подходящий момент.

– Пусть останется как есть, – сразу же заявил герцог Галанский.

Принц Банглекодский и Нимиан Дундилмирский тоже отказались присоединиться к большинству.

– А что скажет сын Лорда Вориакса? – спросил Элидат.

Диввис улыбнулся.

– Я меняю свое решение. Дело сделано: пускай же оно пользуется моей поддержкой.

При этих словах Манганот привстал с места. Его взгляд выражал изумление, лицо налилось кровью. Он хотел что-то сказать, но Диввис оборвал его жестом и суровым взглядом. Манганот нахмурился, озадаченно покачал головой, но вновь опустился в кресло. Герцог Галанский шепнул что-то принцу Нимиану, который пожал плечами и ничего не ответил.

Вернулся Стасилейн. Рядом с ним шел Хиссуне, одетый с простое белое платье с золотым пятном на левом плече. Его лицо слегка порозовело, глаза возбужденно сверкали, но во всем остальном он выглядел спокойно и собрание.

Элидат провозгласил:

– По представлению Коронала Лорда Валентина и при одобрении собравшихся здесь высоких лордов, мы включаем вас в принципат Маджипура с соответствующими титулами и привилегиями.

Хиссуне склонил голову.

– Я несказанно тронут, мои лорды. Невозможно выразить словами всю мою признательность вам за оказанную мне высочайшую честь.

Потом он оглядел всех присутствующих, задержавшись на какой-то миг на Нимиане, Манганоте, на герцоге Галанском, а потом – уже подольше – на Диввисе, который встретил его взгляд с легкой улыбкой.

6

Одинокий морской дракон, столь необычно бивший крыльями по воде на закате, оказался предвестником еще более странных явлений. На третьей неделе плавания от Алайсора к Острову Снов справа по борту «Леди Тиин» неожиданно появилась целая стая гигантских чудовищ.

Лоцман Панделюма, скандарша с темно-синей шерстью, которая когда-то охотилась на морских драконов, чтобы добыть средства к пропитанию, первой заметила их, когда делала астрономические измерения на наблюдательной палубе. Она доложила об этом Верховному Адмиралу Асенхарту, тот поделился новостью с Аутифоном Делиамбром, а последний взял на себя труд разбудить Коронала.

Валентин быстро вышел на палубу. К этому времени солнце уже взошло над Алханроелем и отбрасывало на воду длинные тени. Лоцман подала ему подзорную трубу, он приложил ее к глазу, а Панделюма навела трубу на видневшиеся вдали фигуры.

Поначалу он не увидел ничего, кроме легкой зыби в открытом море, а потом, поведя трубой к северу и напрягая зрение, разглядел морских драконов: очертания темных горбатых туш, что с необычайной целеустремленностью плыли куда-то сомкнутым строем. Время от времени над поверхностью показывалась длинная шея или распрямлялись и трепетали обширные крылья.

– Их, должно быть, не меньше сотни, – изумленно воскликнул Валентин.

– Больше, мой лорд, – отозвалась Панделюма. – Ни разу за все время промысла я не сталкивалась с такой стаей. Видите королей? Их пять, по меньшей мере. И еще с полдюжины почти таких же крупных. И десятки коров и молодняка, невозможно сосчитать…

– Вижу, – сказал Валентин. Посреди группы передвигалась небольшая фаланга из животных исполинского размера, полностью погруженных в воду, за исключением рассекавших воду спинных гребней. – Их шесть, на мой взгляд.

Какие громадины – даже больше, чем тот, который пустил ко дну «Брангалин», когда я на нем плыл! Да они еще и не в своих водах. Что они здесь делают?

Асенхарт, вы слышали когда-нибудь, чтобы стаи морских драконов подходили с этой стороны к Острову?

– Ни разу, мой лорд, – сумрачно ответил хьорт. – Я уже тридцать лет плаваю между Нуминором и Алайсором и ни разу не видел ни одного дракона.

Ни разу! А тут – целая стая…

– Хвала Леди, они плывут в стороне от нас, – заметил Слит.

– Но как они вообще здесь очутились? – спросил Валентин.

Никто не мог ответить. Казалось, невозможно найти объяснение тому, что побудило морских драконов столь неожиданно изменить древнему обычаю – ведь на протяжении тысячелетий их стаи с завидным постоянством следовали проторенными морскими путями. Каждая стая беспечно выбирала для своих долгих странствий вокруг света один и тот же маршрут, что приводило к большим потерям среди драконов, потому что драконобои из Пилиплока, знавшие, где их искать, ежегодно нападали на них в соответствующее время года и производили среди них страшные опустошения, устраивали настоящую бойню, поскольку на рынках всего мира можно было с выгодой продать и драконье мясо, и драконий жир, и молоко, и кости, и много-много всяких других, добытых из драконов, продуктов. И все же драконы не изменяли своим привычкам. Иногда перемены ветров, течений или температур могли заставить их отклониться на пару сотен миль к югу или северу от испытанных маршрутов, возможно, из-за того, что туда перемещались служившие им пищей морские существа, но сейчас происходило нечто, доселе не виданное: целая стая драконов огибала восточное побережье Острова Снов и направлялась, очевидно, в полярные районы вместо того, чтобы обогнуть с юга Остров и берега Алханроеля и проследовать в воды Великого Моря.

Кроме того, та стая была не единственной. Через пять дней заметили еще одну, поменьше, особей из тридцати. Гигантов среди них не было, и проплыли они милях в двух от эскадры. В опасной близости, по словам адмирала Асенхарта: ведь на судах, переправлявших на Остров Коронала со свитой, не имелось никакого мало-мальски серьезного оружия, а морские драконы отличались своенравным характером и недюжинной силой, которую испытали на себе многие злополучные суда, случайно оказавшиеся на их пути в неподходящий момент.

Плыть оставалось шесть недель. В кишащем драконами море они представлялись весьма продолжительными.

– Может быть, нам лучше повернуть назад и предпринять плавание в более подходящее время года, – предложил Тунигорн, никогда до этого не бывавший в море. Еще до встречи с драконами вода не слишком-то радовала его.

Слит тоже проявлял беспокойство по поводу продолжения путешествия;

Асенхарт имел озабоченный вид; Карабелла подолгу мрачно всматривалась в море, будто ожидая появления дракона прямо под носом «Леди Тиин». Но Валентин, самым невероятным приключением которого в годы изгнания был случай, когда ему довелось познать на себе всесокрушающую ярость дракона и не только оказаться на борту потопленного чудовищем корабля, но и попасть к дракону в пещерообразное чрево, не хотел и слышать об изменении планов.

Он должен посоветоваться с Леди; он должен посетить пораженный эпидемией растений Цимроель: он чувствовал, что возвращение на Алханроель стало бы отречением от всей возложенной на него ответственности. Да и вообще, какие имелись основания считать, будто заблудившиеся чудища собираются нанести какой-либо урон эскадре? Они выглядели целиком поглощенными своими таинственными делами и не обращали никакого внимания на проплывавшие мимо них суда.