Скандал в вампирском семействе - Набокова Юлия - Страница 13

– Бетти, я помню, как изумительно ты играешь и поешь, – начала графиня.

– Я сегодня не в голосе, – самым любезным тоном отозвалась я.

– Тогда хотя бы сыграй, милая, прошу!

Деваться было некуда. Но если графиня ждет от меня ноктюрн Шопена или сонату Бетховена, она глубоко ошибается. Сейчас другой век, и музыка другая…

«До чего же мы несчастные царевны, нам законом запрещается любить, в нашем царстве уж таков порядок древний – по расчету надо замуж выходить», – мысленно подпевая, я сыграла элегический куплет из песни царевны Забавы. Графиня, судя по ее мечтательному виду, не узнала песню, а может, она просто не смотрела мультфильм «Летучий корабль». Поэтому, когда грянул задорный быстрый припев («А я не хочу, не хочу по расчету, а я по любви, по любви хочу! Свободу, свободу, мне дайте свободу, я птицею ввысь улечу!»), графиня вздрогнула и смерила меня недоуменным взглядом. Эх, жаль, что она не знает слов!

Поддавшись озорному настроению, я наиграла следующую песенку из современного репертуара.

«Ты отказала мне два раза. «Не хочу», – сказала ты», – мысленно подпевала я, скользя пальцами по клавишам в такт незатейливой веселой мелодии.

– Вот такая вот зараза девушка моей мечты, – негромко пропел насмешливый голос Константина, и я, вздрогнув, прервала игру.

– Графиня уже ушла? – Я настороженно оглядела зал и убедилась, что мы в нем одни.

Ничего не изменилось в уловках матерей за последний век.

– Исключительно важный телефонный звонок оторвал ее от наслаждения вашей изумительной игрой, княжна, – облокотившись о рояль, с предельно серьезным видом сообщил граф.

– Откуда вы знаете эту русскую песню? – запоздало удивилась я. – Вы же жили за границей.

– Я навещал родных здесь, – ответил Константин и с лукавством взглянул на меня. – Так что намек понят, дорогая княжна.

– Простите. – Я неожиданно смутилась. – Не знаю, что на меня нашло.

– Не стоит извиняться. Я даже рад вашему протесту… – Он внезапно осекся.

– Вот как? – рассмеялась я. – В былые времена молодые господа стрелялись из-за отказов и молили о согласии.

И наиграла: «Как упоительны в России вечера! Любовь, шампанское, закаты, переулки…»

– Ах, лето красное, забавы и прогулки, как упоительны в России вечера! – тихо напел Константин и с тоской улыбнулся. – Те времена давно в прошлом. Былой России нет, и лето мы теперь все больше видим черным… И что кривить душой, ни вы, ни я уже не молоды. И мы совсем не те, что раньше.

Внезапно он пристально взглянул на меня и произнес:

– Я помню вас до превращения, Бетти. В вас было столько радости, столько жизни, сколько бывает только в семнадцать лет.

«Не повторяется, не повторяется, не повторяется такое никогда», – вместо ответа наиграла я.

– А так хотелось бы повторить, правда? – в порыве внезапной грусти спросил Константин.

«Все пройдет: и печаль и радость, все пройдет: так устроен свет», – сама собой наигралась мелодия.

– Все пройдет, только верить надо, что любовь не проходит, нет, – подхватил Константин с изменившимся лицом. Меня поразили его глаза – черные от горя и совершенно безжизненные.

В зале повисла тишина, и пространство, казалось, наполнилось призраками. Я почти отчетливо увидела Алекса, который когда-то точно так же, облокотившись о рояль, стоял рядом и слушал, как я музицирую. Константин, застывшим взглядом глядя куда-то в сторону, должно быть, видел свою погибшую возлюбленную.

– А знаете, Бетти, – внезапно сказал граф, – если бы я во второй раз женился, то только на вас.

– Надеюсь, вы шутите, – дрогнула я.

– Ничуть, – без улыбки ответил Константин. – Кто еще поймет бессмертного, как не другой бессмертный? К тому же переживший подобную трагедию в жизни. Простите, – спохватился он, заметив, как изменилось мое лицо, – мне не стоило этого говорить.

– Не извиняйтесь, граф. – Я поднялась из-за рояля. – И не разбрасывайтесь подобными обещаниями. Вдруг кто-нибудь услышит, тогда уже нам обоим не отвертеться.

– Так вы мне отказываете, Бетти? – с какой-то обреченностью в голосе спросил он.

– Давайте не будем обманывать друг друга, граф, – устало ответила я. – Наши родители хотят этого брака, потому что видят в нем выгоду для себя. Но нам-то что с него?

Константин поймал мою руку и коснулся губами кончиков пальцев. Я не почувствовала ничего. Ни-че-го. Хотя, когда мои руки целовал Алекс, я сходила с ума от наслаждения. Я смотрела на склоненную голову Константина – по-прежнему красивого и молодого, но уже утратившего все человеческие эмоции, и понимала, что он никогда не скажет мне тех слов, которые я прочитала тогда в эсэмэсках в чужом телефоне. Люди любят, вампирам эта роскошь недоступна. Супруги, ставшие вампирами, живут по привычке. А вампиры, которые сходятся между собой, делают это исключительно по расчету.

Судя по еще больше потемневшему взгляду Константина, он думал о том же. Он тоже ничего не испытал, целуя мою руку. Поцелуй, который для людей был источником удовольствия, у вампиров превратился в механический жест. И если с погибшей женой его связывали воспоминания о молодости, о том времени, когда они оба еще были людьми, то друг другу мы оба были чужими. И даже вечность не изменит этого.

– Прощайте, – шепнула я, отнимая руку, и быстро вышла из зала.

На следующий день я узнала, что Константин погиб. Охотник тут был ни при чем. Константин оставил для своих родных записку, что не видит смысла в дальнейшем существовании. Он так и написал «в существовании», а не «в жизни». А потом ушел в рассвет. Может быть, если бы я была с ним мягче, если бы солгала, обнадежила, он бы еще был жив… Впрочем, я не была уверена в том, что он был жив в момент нашей беседы. Кажется, он уже давно все для себя решил. Разговор со мной только помог ему решиться.

Смерть Константина потрясла нашу семью, особенно Лидию, которая никак не могла поверить, что ее надежды породниться с Гагариными рухнули. Но оплакивать чужого родственника было некогда: проблема с охотником никуда не делась, и мы продолжили его поиски. Хоть какое-то развлечение в нашем положении.

4

Заголовок на первой полосе желтой газеты кричал: «Камилла Корнилова на роль жертвы вампира – кино или страшная реальность?» К передовице прилагалось фото Камиллы в окружении самых знаменитых киновампиров: Дракулы, Лестата, Луи, Селены.

Сама статья, подписанная специалистом по вампирам журналистом Павлом Дятловым, была еще бредовее, в этом я убедилась с первых строк:

«Ночь, улица, фонарь, припозднившаяся красавица и незнакомец с клыками вампира. Это не зарисовка из сценария к фильму ужасов, а вчерашняя ночь из жизни знаменитой актрисы Камиллы Корниловой».

«Похоже, Москву и область ждет нашествие вампиров, – распинался Дятлов ниже. – Летом мы уже сообщали о шокирующем убийстве в Кротове. Тогда неизвестный вбил в сердце местного жителя Герасима Иванова осиновый кол и оставил на стене комнаты надпись: «Покойся с миром, вампир». На днях тема вампиров получила неожиданное продолжение уже в Москве. Поздно ночью было совершено нападение на известную актрису Камиллу Корнилову.

Звезда сериала «Золушка с Рублевки» возвращалась домой после фотосессии для известного журнала. Припарковав автомобиль на охраняемой стоянке в пяти минутах от дома, Корнилова покинула стоянку и направилась к жилому комплексу. На середине пути, у забора стройплощадки, вдруг появился неизвестный мужчина.

«Он как из-под земли появился, – рассказывает актриса. – Я заметила его, уже когда нас разделяло несколько шагов. Он был высоким, хорошо одетым, и его внешность не вызывала страха».

Хотя на улице никого не было, Корнилова не почувствовала в нем угрозы и решила, что это ее поклонник. Мужчина приблизился и преградил актрисе дорогу.

«Он просто молча смотрел на меня, – вспоминает Корнилова. – И, чтобы его приободрить, я даже спросила, дать ли ему автограф? Или, быть может, он желает со мной сфотографироваться?» В ответ мужчина хищно улыбнулся, и актриса увидела у него во рту длинные клыки. Но и тут Корнилова не испугалась! «Я подумала, что кто-то решил меня разыграть, – объясняет Камилла. – Даже сказала ему: «Выглядят почти как настоящие. Я почти боюсь. Кто тебя нанял?» В ответ незнакомец схватил актрису за плечи и в мгновение ока оттащил к забору стройплощадки. И тут актрисе стало по-настоящему страшно.