Прыгуны во времени - Сильверберг Роберт - Страница 10

К этому времени Помрат очутился во главе очереди.

Перед ним возникла ровная алюминиевая плата размером тридцать на тридцать сантиметров, в центре блестящей поверхности которой было смонтировано круглое сканирующее окно с матовым стеклом. Окно светилось зеленым светом, и Помрат приложил к нему свою ладонь давно знакомым, привычным жестом.

Говорить с машиной было совсем не обязательно. Машина знала, почему Помрат пришел сюда, кто он такой, и какая участь ему уготована. Тем не менее Помрат произнес хрипло и проникновенно:

– Как там насчет работы, хоть ненадолго?

Затем нажал на кнопку включения.

За алюминиевой панелькой раздались щелчки. «Наверное, просто для внешнего эффекта, – подумал Помрат, – чтобы заставить пролетариев поверить в то, что машина на самом деле что-то для них делает». В панели открылась узкая прорезь и из нее поползла узкая полоска бумаги. Помрат оторвал ее и принялся без особого интереса изучать.

На ней значились его фамилия, разряд, специальность, вся остальная муть, которая сопровождала его в течение всего жизненного пути. Под всем этим был отпечатан узкими заглавными буквами вердикт:

"ТЕКУЩИЙ ПРОГНОЗ НЕБЛАГОПРИЯТЕН. ПРИ ПЕРВОЙ ЖЕ ВОЗМОЖНОСТИ ПОЛУЧИТЬ

РАБОТУ МЫ ВАС ИЗВЕСТИМ. МЫ РЕКОМЕНДУЕМ ПРОЯВИТЬ ТЕРПЕНИЕ И ПОНИМАНИЕ.

ВРЕМЕННЫЕ ТРУДНОСТИ НЕ ПОЗВОЛЯЮТ ВЕРХОВНОМУ ПРАВЛЕНИЮ ОБЕСПЕЧИТЬ ПОЛНУЮ

ЗАНЯТОСТЬ".

– Плохо дело, – пробормотал Помрат. – Мои симпатии Верховному Правлению.

Он сунул полоску в щель для мусора и направился к выходу, проталкиваясь сквозь толпу из людей с отрешенными лицами, дожидавшихся своей очереди проглотить неприятное известие. Визит в Центр Трудоустройства был закончен.

– Который час? – спросил он.

– Полпятого, – прозвучало у него в ушах.

– Неплохо бы заглянуть в мой привычный Дворец Грез. Как ты думаешь, хорошая мысль?

Часы в ухе не были запрограммированы на развернутый диалог. Если заплатить вдвое дороже, то можно приобрести такие часы, которые на самом деле будут разговаривать, а не только сообщать который час. Помрат не мог позволить себе такую роскошь в это тревожное время. Кроме того, он не настолько страдал от одиночества, чтобы жаждать беседы с ушными часами.

Однако он не знал, что есть люди, которые находят в этом утешение.

Выйдя на улицу, он остановился.

Дворец Грез, который так ему полюбился, распологался в четырех кварталах отсюда. Таких Дворцов было множество, но Помрат всегда заглядывал в один и тот же. А почему? Во всех Дворцах давали одну и ту же отраву. Единственное, чем они отличались друг от друга – персональное обслуживание. Даже безработному четырнадцатого разряда приятно чувствовать, что он постоянный клиент, которого высоко ценят, пусть даже и всего лишь во Дворце Грез.

Улицы были полны людей: снова вошла в моду ходьба пешком. Невысокий коренастый Помрат был нетерпелив, и потому торопился. Через пятнадцать минут он был уже во Дворце Грез, который размещался на сороковом подземном этаже коммерческого приземистого здания. По закону всем подобным местам, где продавались иллюзии, предписывалось находиться под землей, чтобы восприимчивые дети были хоть как-то защищены от их вредного влияния.

Помрат вошел в здание и прошел в кабину лифта, который опустил его на сто пятьдесят метров вниз. Здание имело восемьдесят ярусов, самые нижние из которых были связаны переходами с соседними зданиями, однако Помрат никогда не забирался так глубоко. Такие подземные приключения он оставлял членам Верховного Правления и вовсе не желал столкнуться лицом к лицу с Дантоном где-то в земных глубинах.

Дворец Грез спереди был ярко освещен ярко-безвкусными, кое-где неисправными аргоновыми лампами. Большинство подобных заведений были полностью автоматизированы, однако в этом обслуживали люди. Именно поэтому он так нравился Помрату. Он вошел внутрь, где за дверью его встретил старый добрый Джерри.

– Норм! Рад тебя видеть.

– Я не так уж в этом уверен. Как дела?

– Паршиво. Держи маску.

– Спасибо, – кивнул Помрат. – Как жена? Ты уже сделал ее беременной?

Толстяк за прилавком улыбнулся.

– К лицу ли мне такое безумство? С моим четырнадцатым разрядом мне еще не хватает полного дома детей? Я дал обет стерильности, Норм! Ты забыл об этом?

– Похоже. Ну что ж, время от времени я жалею, что не поступил точно так же.

– Что будешь нюхать?

– Бутил-меркаптан, – ляпнул Помрат наугад.

– Еще чего! Ты же знаешь, что мы не…

– Тогда пироацид. И в качестве приправы чуть-чуть лактодегидрогенозина.

Джерри рассмеялся, но это был смех без души, смех предпринимателя над высоко ценимым, пусть даже и слегка надоедливым потребителем.

– Вот, Норм. Прекрати засорять мне мозги и возьми вот это. И сладких снов. Твоя кушетка девятая. С тебя полтора.

Взяв маску, Помрат опустил несколько монет в мясистую ладонь и, сбросив башмаки, улегся на свободную кушетку. Вытянулся. Пристегнул маску и сделал глубокий вдох. Безвредная забава, легкий газ-галлюциноген, быстрое ощущение иллюзии, позволяющее скоротать день. Почувстовал, как к его черепу прикрепились электроды. Чтобы управлять его альфа-ритмом – таково было официальное объяснение. Если его иллюзия станет слишком необузданной, его разбудят прежде, чем он успеет причинить себе хоть малейший вред.

Помрат слышал, что электроды служат для другой, достаточно гадкой цели чтобы записывать галлюцинации на потребу миллионерам второго разряда, которым нравится иногда попробовать то, что заполняет сознание пролетария.

Помрат спросил об этом как-то у Джерри, но тот, конечно, все отрицал. А что этому толстяку еще оставалось делать? И не все ли равно, подумал Помрат, если Дворец Грез будет торговать подержанными галлюцинациями?

Хозяевам его вольно воровать альфа-ритмы любого человека, если они им так нужны. Он, Помрат, получает достаточное удовлетворение за свои полтора, его собственнические инстинкты на этом и заканчиваются.

Он погрузился в забытье.

Он увидел себя обладателем второго разряда, хозяином виллы на искусственном острове в Средиземном море. На нем ничего не было, кроме полоски зеленой ткани вокруг пояса. Он блаженно возлежал на пневмокресле у самой кромки изумрудной воды. В кристально чистой воде плыла девушка, ее загорелая кожа сверкала на солнце, когда она рассекала спиной водную гладь. Она улыбалась ему. Помрат приветствовал ее небрежным взмахом руки.

В воде, подумал он, она выглядит совершенно прелестно.

Он был наместником по личным контактам на Исламском Востоке. Прекрасная синекура для гражданина второго разряда, требовавшая время от времени визитов в Мекку и присутствия на нескольких конференциях каждую зиму в Каире. У него был уютный дом возле Фарго в Северной Дакоте, приличная квартира в Нью-Йоркской зоне Аппалаччии и, разумеется, этот остров в Средиземном море. Он твердо рассчитывал получить первый разряд после очередной кадровой перетасовки в Верховном Правлении. Дантон часто с ним советовался. Клуфман приглашал несколько раз на обед на сотом подземном этаже. Они обсуждали сорта вин. Клуфман назвался знатоком. Он и Помрат провели чудесный вечер, обсуждая достоинства Шамберти, выработанного синтезаторами в семьдесят четвертом. Этот семьдесят четвертый был хорошим годом. Особенно для синтеза бургундского.

Хелейн вышла из воды и теперь стояла ослепительно голая прямо перед ним. Ее загорелое пышное тело отражало солнечные лучи.

– Дорогой, почему бы тебе не поплавать? – спросила она.

– Не мешай. Я решаю очень деликатный вопрос.

– Ты же знаешь, тебе это вредно! От этого у тебя сильно болит голова!

Разве ты забыл, что за тебя обязано думать правительство!

– Мелкие исполнители вроде твоего брата Джо? Не говори ерунды, прелесть. Есть правительство, а есть Верховное Правление. Между ними большая разница. У меня есть свои обязанности. Я должен сидеть здесь и думать!

– Над чем же ты сейчас думаешь?