Роль чужака - Иванович Юрий - Страница 5

И опять я задумался над выбором. Можно было рассказать всё как было и «умыть руки». Можно было прикинуться вообще ничего не слышавшим и не видевшим. Тем более что глаза у меня тогда в самом деле не раскрывались. Но можно было подумать и попытаться самому сообразить, что же такого странного произошло в операционной? Тем более что я себя и тайны своих внутренностей знал лучше всех остальных целителей всего мира.

Вот я и стал размышлять:

«Во мне Первый Щит и груан. Вуаль Светозарного если и осталась, то лишь в инертной, остаточной форме. Потому как пояса с груанами больше нет. Жаль, не успел поэкспериментировать с вживлением их под кожу. Тем не менее и два симбионта, живущие во мне, могут творить чудеса. Только вспомнить те, что уже совершались вокруг меня и с моим телом без всякой на то моей воли, – сразу можно признать себя полубогом. И следует понимать, что симбионты тоже понимают: с моей смертью погибнут и они. Однозначно! А чем можно помочь мне в выживании, коль я лежу на операционном столе и не могу при этом двинуть даже пальцем? Правильно! Только гипнозом! Ведь сколько раз уже я его применял, совершенно не понимая, как я это делаю. И чем чаще экстремальная ситуация вокруг меня, тем действенней этот гипноз срабатывал. Придерживаясь за красную нить данных рассуждений, нетрудно догадаться, что Первый Щит и груан в критический момент объединили свои усилия и заставили совершенно постороннего человека меня спасти. Те, кто находился далеко, – отпадают. Хирург, носитель Щита, – тоже. Вряд ли он поддался бы на внушение, да и не смог бы нанести сам себе удар по шее. А вот его ассистентка… Хм! В яблочко!..»

Придя к таким выводам, я сделал заявление. Причём оно утомило и меня, и моего дознавателя чуть не до смерти по причине кошмарного заикания. Но вкратце оно прозвучало так:

– Уф! Значит, мне моё первое воскрешение не привиделось. А то я думал, что меня посетил кошмар: кто-то собрался мне вырезать Первый Щит, напирая на то, что меня никто не хватится. И они спорили. Мне удалось хорошо расслышать: женщина была категорически против подобной операции. Они очень сильно ругались. Потом она завизжала, и мужчина больше не отзывался ни словом. Ну а затем и женщина запричитала: «Что же я наделала?! Как я посмела поднять руку на целителя?!. Не смогу жить после такого…» Ну и… скорей всего…

Харя опять наклонилась ко мне с радостной улыбкой:

– А ведь ты не врёшь! – Конечно, и Двухщитные умели отличать правду ото лжи. Не все, но каждый десятый. – И теперь нас никто не сможет обвинить! Молодец! И не дрейфь, я тебя живо на ноги поставлю! У меня микстуры и коры священного дерева для дыма хватает… Отдыхай…

Моего желания никто не спросил, хоть я и был против «отдыха», но в сон погрузился моментально.

Глава третья

Гнев императрицы

Мария всё-таки свалилась на три часа в сон, кое-как убаюканная и успокоенная тётей Апашей. И хоть она ей никакой родственницей не являлась, наедине она, да и Вера с Катей обращались к ней только так. Это и самим нравилось, и суровую воительницу моментально превращало не только в тётю, но и в бабушку и в маму в одном лице. У всех четверых родни в этом мире не было, а хотелось иметь невероятно. Вот благодаря такому короткому, но душевному слову-обращению и сглаживались некоторые психологические трудности.

Да и многое, очень многое объединяло между собой суровую воительницу и трёх крайне молодых женщин с Земли. Что уже само по себе связывало их крепче любых семейных уз. Самая главная тайна – это знание о существующих порталах между мирами. Причём знание подкреплялось ещё и умениями девушек находить особенные значки возле порталов, а потом и правильно пользоваться переходами. Именно таким образом они и попали в своё время в мир эйтранов, содрогающийся от глобальной геологической катастрофы. И уже там, благодаря острому уму Апаши, её решительным действиям, а потом и невероятной самоотверженности трио Ивлаевых, четырём женщинам удалось совершить эпохальное геройство: они спасли всех людей, которые собрались на плато вокруг статуи богини Герчери.

Спасли. Провели в мир Трёх Щитов. И возглавили в войне со зроаками. Бросили на создание собственного государства. Мобилизовали на сотворение своей, ни от кого не зависящей империи. Нереальное деяние, которое всё-таки постепенно воплощалось в реальность. Зроаки со всех сторон, контакта с иными человеческими государствами нет, поддержки никакой, военной помощи – тем более. Дипломатическую миссию в Большой мир, а потом и в империю Моррейди удалось отправить только кружным путём, через безжизненное царство мёртвых ешкунов, через Шартику. И люди! Катастрофически не хватало людей! Потому что некому было возделывать будущий урожай, заложить основы животноводства, посадить первые сады или хотя бы толком обиходить уже имеющиеся.

Ждали возвращения принцессы Катерины Ивлаевой, отправившейся в Моррейди.

Ждали, как отреагирует мировое сообщество на рождение новой империи.

Ждали желанные толпы переселенцев.

А пока приходилось воевать в полной изоляции. Решать возникающие проблемы. Надрываться, почти постоянно действуя на износе не только физических, но и психологических сил.

Ну и заботиться друг о друге. Катерина убыла с дипмиссией. Принцесса Вера укрепляла фортификацию временной столицы, которую отбили у людоедов, и занималась испытанием нового оружия. Ну а командарм старалась не отходить от Марии.

Поэтому все три часа, пока та спала, Апаша Грозовая ходила лично вокруг дома ставки и одним только своим видом отпугивала любого, кто приближался туда по неосторожности. Императрица спала, и все без исключения старались сделать всё возможное, чтобы этот сон не нарушить.

Мария и в самом деле проснулась бодрая, полная сил и энергии, готовая к новым свершениям. Умылась, резво вышла в светлицу и привычно крикнула, вызывая секретаря. В ответ – полная тишина и никого! Понимание того, что о ней заботятся, приятно согрело. Осмысление того, что заботятся чрезмерно, – вызвало раздражение. Поэтому, открыв окно, Мария постаралась не сорваться на ругань:

– Секретарь! Ординарец! Ко мне! – И уже к прохаживающейся Апаше: – Командарм, тебя тоже прошу зайти! – Когда секретарь ворвался в светлицу, вначале отчитала его: – Полчаса тебя уже дозваться не могу! Давай немедленный доклад по всей линии фронта! – Затем строго уставилась на ординарца, миловидную девушку всего лишь полутора метров роста: – Почему не разбудила меня час назад?

– Госпожа главнокомандующий отправила готовить завтрак твоему императорскому величеству!

– Ладно, тогда подавай, – сжалилась Мария, почувствовав голод. Глянув исподлобья и на вошедшую тётю, со вздохом добавила: – На двоих.

Затем вспомнила ещё о ком-то, вопросительно глянула на Апашу, но та махнула рукой ординарцу:

– На двоих. Но пусть на кухне не жадничают! А то порции порой… И о себе не забудь! – После чего скривилась на секретаря, уже стоящего с раскрытой папкой готового доклада. – И ты иди завтракай, я тут сама всё расскажу.

Мария потянулась к стакану с остывшим чаем со словами:

– И куда Юлиана отправила?

– Сок! – строго прикрикнула на неё командарм, меняя стаканы под рукой у девушки. – Он аппетит повышает!

Обе женщины уставились друг на друга, вкладывая в свои взгляды уйму вселенских страстей и эмоций. Несмотря на родственные отношения и любовь с уважением, никто не хотел уступать. И хоть ничего не горело, ощутимо запахло дымом.

Ситуацию разрядила ординарец, вошедшая без предварительного стука. Тащила она поднос, настолько огромный, что сложно было понять, как она управляется с ним при таком маленьком росте. Поставила поднос на стол и тут же умчалась за вторым, не обратив внимания на угрюмо молчащих женщин. Но напряжение всё равно спало, и уже, попивая сок, императрица озабоченно пробормотала:

– И вот где для этой малявки крысу-пилап поймать?

Именно на этих диких грызунах и взрастали знаменитые симбионты, впоследствии превращавшиеся на человеке в Первый Щит. Но поймать, убить на охоте этого грызуна всегда считалось сложным делом. А теперь, когда война распугала всю живность, – и подавно. Тогда как Мария, сделавшая ущербную ростом девушку своим ординарцем, тем самым словно удочерила несчастную, старше неё на три года сиротку. Вознамерилась исправить жизненную несправедливость и «подрастить» ординарца со временем, сделав её носителем Щита.