Элантрис - Сандерсон Брэндон - Страница 38

Хратен уселся в кресло и начал подготовку. Только после получасовой медитации он почувствовал, что достаточно собрался с силами. Сделав размеренный вдох, жрец поднялся и подошел к высокому сундуку в углу. Его покрывали сложенные стопкой гобелены, глубокие складки не давали разглядеть вытканных сцен. Хратен благоговейно раздвинул ткань, потянулся к золотой цепочке на шее и висевшему на ней ключу. Им он открыл сундук, в котором оказался небольшой металлический ящик.

Ящик не превышал размерами четыре положенные друг на друга книги, но джьерну пришлось напрячься, вытаскивая его наружу. Его стенки были отлиты из крепчайшей стали, а спереди находилось небольшое колесо и несколько деликатных рычагов. Механизм придумал лучший кузнец Свордона, и только вирн с Хратеном знали, сколько поворотов и нажатий требуется для открытия ящика.

Верховный жрец покрутил колесо и повернул рычаги в последовательности, которую выучил наизусть после получения поста джьерна. Комбинацию никогда не записывали. Шу-Дерет могла оказаться в крайне неприятной ситуации, если кто-то, помимо внутреннего круга жрецов, проведает о том, что хранится в ящике.

Замок щелкнул, и твердой рукой Хратен поднял крышку. Небольшой светящийся шар терпеливо ожидал внутри.

— Что вам угодно, господин? — спросил сеон мягким женским голосом.

— Молчать! — рявкнул Хратен. — Ты знаешь, что тебе не дозволено говорить.

Шар покорно закачался в воздухе. Последний раз верховный жрец открывал ящик несколько месяцев назад, но сеон не выказывал признаков неповиновения. Эти создания — или чем они там считались — обладали невероятным послушанием.

Когда Хратен достиг высокой степени джьерна, пользование сеонами оказалось самым неприятным откровением. Его не удивило, что эти создания существуют — хотя многие на Востоке считали их существование вымыслом, жрец успел убедиться, что в мире есть много непонятного простым людям. Его до сих пор пробирала дрожь при воспоминании о годах, проведенных в Дахоре.

Нет, его поразило лишь то, что во славу империи Джаддета вирн готов опуститься до еретического волшебства. Вирн лично объяснил ему необходимость использования сеонов, но Хратену понадобились годы, чтобы смириться с мыслью об этом. В конце концов врожденная склонность к логике победила. Если порой становилось необходимым говорить на языке безбожников, то почему бы не воспользоваться оружием врага?

Конечно, только отличающиеся особым самообладанием и святостью могли пользоваться сеонами и не замарать себя. Джьерны прибегали к ним для связи с вирном из других стран, и только в крайних случаях. Возможность немедленной передачи сведений на огромные расстояния того стоила.

— Свяжись с вирном, — приказал Хратен.

Сеон беспрекословно подчинился. Он взлетел вверх и начал поиск сеона вирна, при котором неотрывно находился немой слуга, чьей священной обязанностью являлось присматривать за световым шаром.

Верховный жрец выжидательно рассматривал своего сеона. Тот терпеливо висел в воздухе, как всегда являя собой пример прилежания. Прочим джьернам и в голову не приходило сомневаться в верности своих слуг. Они уверяли, что в основу бытия сеонов заложена верность хозяевам, даже если те отвечают презрением.

Хратена подобные доводы не убеждали. Сеоны могли связаться со своими собратьями когда угодно, и им требовалось гораздо меньше сна, чем людям. Чем они занимаются, пока хозяева спят? Какие секреты обсуждают между собой? Когда-то практически вся знать Дюладела, Арелона, Теода и даже Джиндо держала при себе сеонов. Сколько государственных тайн поверялось в присутствии ненавязчиво парящих за плечом светящихся шаров?

Жрец покачал головой. Хорошо, что эти дни остались в прошлом. После реода сеоны вышли из моды из-за элантрийского происхождения, а поскольку они не могли размножаться без помощи магии, их численность постоянно уменьшалась. Когда Фьерден покорит Восток, никому больше не видать свободно летающих вокруг сеонов.

Его сеон заплескался, как вода в пруду, и преобразился в надменное, с породистыми квадратными чертами, лицо вирна.

— Я здесь, сын мой, — донесся голос правителя.

— Великий властитель, избранник Джаддета и император, правящий в лучах его славы. — Хратен склонил голову.

— Говори, одив.

— У меня есть предложение касательно одного из арелонских лордов, великий…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Вот так! — воскликнул Раоден. — Галладон, иди сюда!

Дьюл вопросительно приподнял брови, отложил книгу, не спеша поднялся и подошел к принцу.

— Что ты нашел, сюл?

Раоден указал на раскрытую книгу без обложки. Они сидели в бывшей церкви Корати, которая стала их штаб-квартирой. Галладон упрямо желал сохранить кабинет с книгами в секрете и настоял на том, чтобы перетащить нужные тома в часовню, лишь бы не пускать никого в свое прибежище.

— Сюл, я не понимаю ни слова, — запротестовал дьюл, заглянув в книгу. — Все написано эйонами.

— Поэтому я и насторожился.

— Ты можешь ее прочесть?

— Нет, — с улыбкой ответил Раоден. — Но у меня есть вот что. — Он потянулся и достал второй том без обложки, заляпанный элантрийской слизью. — Словарь эйонов.

Галладон подозрительно рассматривал первую книгу.

— Сюл, я не узнаю даже десятой доли эйонов на одной странице. Ты представляешь, сколько потребуется на перевод?

Принц пожал плечами.

— Все лучше, чем часами перелистывать книги в поисках разгадки. Если мне придется прочесть еще хоть слово о пейзажах Фьердена, меня стошнит.

Галладон согласно крякнул. Найденные ими книги явно принадлежали ученому, увлекающемуся географией, ей посвящалась по меньшей мере половина томов.

— Ты уверен, что нашел именно то, что нужно?

— Меня учили разбирать тексты, написанные эйонами. — Раоден указал на символ в начале страницы: — Он означает Эйон Дор.

Галладон кивнул.

— Ладно, сюл. Не завидую предстоящей тебе работенке. Жизнь была бы гораздо проще, если бы твой народ раньше изобрел алфавит. Коло?

— Эйоны и есть своего рода алфавит, — ответил принц. — Только очень путанный. Перевод займет не так уж много времени — я быстро вспомню, чему меня учили.

— Сюл, ты порой так жизнерадостен, что у меня голова кругом идет. Наверное, лучше отнести остальные книги обратно? — В голосе дьюла звучало опасение. Он очень дорожил книгами: Раодену понадобилось не меньше часа, чтобы уговорить его пустить кожу с обложек на ботинки, и он видел, как беспокоит друга, что книги оказались беззащитными перед грязью Элантриса.

— Конечно, — согласился принц.

Он не нашел других упоминаний об Эйон Дор, и, хотя в дневниках и прочих личных записях могли обнаружиться подсказки, Раоден подозревал, что ни одна из оставшихся книг не сравнится с той, что лежала перед ним. Если он сумеет ее перевести.

Галладон кивнул и начал собирать книги; с крыши послышался скребущий звук, и дьюл с опаской поднял голову. Он не расставался с убеждением, что рано или поздно ненадежная конструкция рухнет на его блестящую лысую голову.

— Не волнуйся, — заверил его Раоден. — Маа и Рийл знают, что делают.

Галладон насупился.

— Ничего они не знают. Насколько мне помнится, они понятия не имели, с какого конца взяться за работу, когда ты их уламывал.

— Я имел в виду, что они опытные мастера. — Принц удовлетворенно разглядывал потолок.

За шесть дней команда закончила большую часть крыши. Мареш замешал похожий на клей состав из щепок, глины и вездесущей жидкой слизи. Когда смесь намазали на куски ткани и закрепили их потолочными балками, получился если не красивый, то вполне достойный потолок.

Раоден улыбнулся. Боль и голод не отступали, но дела шли настолько хорошо, что он ухитрился забыть о ссадинах и ушибах. В окно виднелся новый член их группы, Лорен. Вооружась защитными кожаными перчатками, он работал на бывшем церковном дворе, передвигая по приказу принца валуны и расчищая мягкую почву.