Такое вот кино (СИ) - Риз Екатерина - Страница 42

— Значит, вы познакомились в Испании? — не вздрогнул и не начал оправдываться. Вроде бы даже удивился, правда, вполне добродушно.

— А Таня ещё не всё рассказала?

— К сожалению, — неловко вклинился папа и обратил ко мне выразительный взгляд. Я постаралась загородиться от него бокалом с вином.

Сашка же кивнул.

— В Испании.

— Бывают же такие совпадения, — подивилась Дашка.

Я сурово сдвинула брови.

— В каком смысле?

— Ну… Встретиться в чужой стране, оказаться земляками. — Она окинула Сашку красноречивым взглядом, правда, тот не заметил, опустил глаза к своей тарелке, а вот я заметила и украдкой показала сестре кулак. Я-то прекрасно поняла, что она совсем не наше с Сашкой землячество в виду имела.

— И как в Испании? — поспешила мама продолжить светскую беседу. — Таня рассказывала, что там очень красиво!

Сашка кивнул.

— Красиво.

— Такая богатая история, столько городов старинных. Наверное, интереснейшие экскурсии, да? Таня мне рассказывала.

Сашка жевал и думал. Я так поняла, что вспоминает, когда мы на экскурсии ходили. А мама смотрела на него с ожиданием, ждала увлекательного рассказа, а я в душе затосковала. В конце концов, мама обратилась ко мне, чтобы я помогла ей вспомнить:

— Как назывался тот замок, который тебе так понравился? — Она даже пальцами прищёлкнула от нетерпения.

Любимый тоже заинтересовался, взглянул на меня с интересом, и я, понимая, что сейчас начну краснеть, пробормотала:

— Гибралфаро. — Название ведь правильно запомнила, прямо Бог помог, честное слово.

— Точно! — обрадовалась мама. — Двенадцатого века!

— Четырнадцатого, — уныло поправила я. Пусть будут благословенны путеводители!

Сашкины глаза смеялись.

— Да, помню, — сказал он. — Занимательная была… экскурсия.

Я в душе негодовала. Нашёл время смеяться. Что, по его мнению, я должна была родителям рассказать? Что мы до обеда валялись в постели, после обеда на пляже, а к вечеру торопились в клуб? Если бы мама и попыталась понять выбор нашей развлекательной программы, то папа бы точно не оценил. Он и сейчас вон хмуриться начинает, заподозрил, наверное, неладное.

— И что там такого интересного, в этом замке? — спросил папа.

Тьфу ты. А я надеялась, что пронесёт.

— Он старый, папа, — проговорила я, с лёгким недоумением в голосе на его вопрос. — Там… камни, стены всякие.

— Стены? Он ещё не развалился?

Понятия не имею, развалился он или нет. В путеводителе даже фотки не было, только название и дата, они меня впечатлили, и я их запомнила.

— Ров с водой, — подсказала Дашка.

Я заподозрила, что она издевается, и взглянула с укором. А она развеселилась и продолжила:

— И призраки тех, кого замучили в подземелье.

— Смотрю, ты знаешь это лучше меня.

— Я люблю камни, — скромно заметила она.

Я согласилась, не сдержав хищной улыбки.

— Особенно, блестящие и огранённые. Об этом все знают.

— Девочки, не ссорьтесь, — попросила нас мама. На Сашку взглянула с лёгким смущением. — Семейный обед.

— А твои родители? — ухнул папа, обращаясь к Емельянову. И впился взглядом в его лицо. Я этот взгляд знала очень хорошо: явно он уже знает о Сашке всё, что только можно узнать, и сейчас будет уличать его в неискренности.

— Мои родители в Москве живут.

— Ты коренной москвич?

— Наверное. Дед переехал в столицу в конце тридцатых, ещё ребёнком. Приехали из Саратовской области, и с тех пор мы коренные москвичи. Дед женился на москвичке, отец женился на москвичке. Все стали москвичами до мозга костей. — Емельянов открыто улыбнулся. — Если это считается.

— Сейчас всё считается.

Я внимательно слушала. Мне Сашка всего этого не рассказывал. Хотя, я сама не спрашивала, осторожничала.

— А тебя из Москвы потянуло?

— Вообще-то, я не собирался переезжать. Но бизнес пошёл в гору, здесь моё присутствие нужно больше, чем там.

— В столице конкуренция покруче будет, — не удержался папа от лёгкой язвительности.

— Так я не спорю.

— Саша, а как вам пришло в голову заняться кинотеатрами? — полюбопытствовала мама.

— Не приходило. Если честно, документы на свой первый кинотеатр я в карты выиграл.

Я положила вилку и уставилась в тарелку, на горку салата. Чувствовала полное бессилие. Что он несёт? Нашёл чем похвастать, ей-богу.

А вот Сашка, кажется, наслаждался произведённым эффектом, и даже на папу моего смотрел открыто, будто рассказывал смущающие подробности из своего прошлого хорошему приятелю.

— Мне было двадцать пять, и я понятия не имел, что делать с огромным пустующим зданием, которое грозило вот-вот развалиться. Да к тому же находилось оно не в Москве. Кинул документы на полку и забыл, вспомнил только через год. Заняться было нечем, денег не было, покупать кинотеатр никто не хотел, и я поневоле начал думать, что с ним делать. Придумать придумал, но денег так и не было, пришлось искать того, кто мог в долг дать.

— Не страшно было, столько денег в долг брать?

— Страшно, конечно. Но вытащил ведь кинотеатр, и дальше дело пошло. Теперь это отработанная схема.

— А в карты так и играешь? — вроде бы невинно поинтересовался папа.

Сашка также невинно моргнул.

— Так где? Законом запрещено.

И оба так сладко друг другу улыбались при этом, что я затосковала в душе. Правда, Емельянов поспешил развеять миф о своей порочности.

— Не азартный я человек, казино меня не прельщают. Это по молодости дурью маялся. Но, наверное, это судьба.

Я заметила, как мама обожгла папу взглядом, и постаралась вернуться к более спокойной теме.

— А родители ваши кто?

— Врачи. Старший брат тоже врач, хирург, а я вот по кривой дорожке пошёл.

— Обошли стороной медицинский институт?

— Не обошёл, — признался Емельянов с некоторым смущением. — По образованию я врач-аллерголог. — Он рассмеялся, а я уставилась на него в полном шоке. Сашка мой взгляд перехватил и вскинул брови. — Не смотри на меня так. Это было давно и неправда.

Дашка рядом фыркнула.

— Как посмотрю, у вас обалдеть, какие доверительные отношения.

— Душевность — куда важнее, — легко отозвался Емельянов.

Я только головой покачала, слушая его, но потом улыбнулась. Чувства были смешанные: вроде бы и стукнуть его хотелось за пустую болтовню, но с другой стороны, что-то было в его интонации для меня понятное и близкое. Я понимала его слова, его намерения, и это меня радовало. И, наверное, это было заметно со стороны, потому что родители расслабились и начали успокаиваться. А может, попросту смирились и приняли мой выбор.

— Интересный молодой человек, — шепнула мне мама, когда мы на кухню вышли.

— Правда? — позволила я себе усомниться. — Судя по тому, как папа себя вёл, чересчур интересный.

— Перестань. Он всех ваших с Дашкой кавалеров так допрашивает.

— Моих или Дашкиных? — проворчала я, заваривая чай. — У меня, кроме Вовки, и допрашивать-то некого было. А он, по понятным причинам, никакой ценности для правоохранительных органов не представлял.

— А Емельянов представляет?

У меня, признаться, рука дрогнула. Я обернулась к матери, осторожно проговорила:

— Это ты мне скажи.

Мама тут же поспешила меня успокоить.

— Я просто так спросила, ничего такого в виду не имела. Приличный молодой человек, так мне показалось, по крайней мере.

Я выдохнула.

— Ещё бы папе так показалось… Кстати, Завьялов тебе привет передавал, — ляпнула я неожиданно для самой себя.

— Серьёзно? — Я заметила, как мама усмехнулась. — Кто-то осмелел. При нашей последней встрече мне показалось, что Геннадий будет счастлив никогда меня больше не видеть и не слышать. А теперь приветы передаёт.

— Не знаю, что раньше было, а теперь он законопослушный гражданин, семьянин, и так далее по списку.

— Да, женился на дочке Филина. Я всегда знала, что он не такой идиот, каким прикидывается. Первый приспешник шефа.