Откройте небо! - Сильверберг Роберт - Страница 8

Форст глухо рассмеялся.

— Разве это не так? — поинтересовался Кирби.

— Более или менее согласен. Но ведь этот человек и сейчас такой же живой, как вы или я. Им ничего не надо делать. Только открыть склеп и вытащить его из ванны.

— Это было бы не так эффектно.

— Возможно, — согласился с ним Основатель.

Комментатор между тем сопровождал скучные события потоком сочной прозы. Приборы передвигались с места на место. Форст взглянул на лицо, точнее на маску Кристофера Мандштейна. Он никак не думал, что Мандштейн лично прибудет в Санта-Фе. «Удивительная личность, — подумал он. — Начал свою деятельность на Венере, совершенно ничего не имея, и так многого добился, несмотря на тяжелейшие условия».

— Склеп открыт, — заметил Кирби.

— Я вижу. Сейчас мы будем свидетелями, как встанет и пойдет мумия Тутанхамона.

— Вы слишком легко на все это смотрите, мистер Форст.

— Хи! — хмыкнул Основатель и едва заметно улыбнулся.

Склеп на экране был почти полностью закрыт приборами, которые протянули свои щупальца внутрь, удаляя шланги питания от спящего.

Внезапно Лазарус пошевелился! Мученик возвращался к жизни!

— Теперь мой выход! — произнес Форст.

Все было готово: лифт с Основателем начал медленно спускаться в операционный зал как раз в тот момент, когда Лазарус садился. Форста сопровождали его люди в голубых рясах.

Судорожно поднялась худая рука Лазаруса. Хриплый голос начал издавать звуки.

— Форст! — прохрипел Дэвид Лазарус. Дружелюбным этот голос назвать было нельзя.

Основатель скривил лицо, что означало улыбку, и поднял правую руку, собираясь сделать благословение; за кулисами кто-то включил рубильник, и с одной стороны зала с театральным эффектом, полился Голубой Свет. Кристофер Мандштейн сжал кулаки: если бы он предугадал, что форстеры используют этот случай, как рекламу для своей организации…

— Да будет свет, который мы благодарим, — глухим голосом произнес Форст. — И да будет тепло, которое мы воспринимаем. И да будет энергия, которую мы рассматриваем, как благословение… Добро пожаловать снова в жизнь, Дэвид Лазарус. В силе спектра, кванта и святого ангстрема. Помилуем и простим тех, кто причинил тебе зло.

Лазарус встал. Руки нащупали край склепа. Эмоции исказили лицо. Он непонимающе оглянулся вокруг, провел руками по глазам, открыл рот, снова закрыл его и наконец пробормотал:

— Я… Я, кажется, спал.

— Да, ты проспал шестьдесят лет, Дэвид Лазарус! И те, которые осудили меня и стали твоими последователями, обрели власть и силу. Видишь зеленые рясы? У тебя могучая армия приверженцев, владеющая Венерой. Иди к ним, Дэвид Лазарус! Помоги им словом и делом. Я возвращаю тебя им: это мой подарок твоим сподвижникам…

И он, который был мертв, вернулся к жизни…

Лазарус ничего не ответил. Мандштейн застыл, опершись на своего спутника. Комментатор на какое-то мгновение замолчал, словно очарованный этой сценой. Даже Кирби, наблюдая происходящее по телеэкрану, почувствовал благочестивое содрогание, которое на мгновение погасило его скептицизм.

Потоки Голубого Света теперь уже залили весь зал, а в лучах единственного белого прожектора с протянутыми руками к воскресшему из мертвых стоял Ноэль Форст, Основатель, Первый бессмертный. Глаза его блестели.

Лазарус был в высшей степени удивлен. Он спал какое-то время, а теперь его вдруг окружили пугающие голубокожие существа в масках и приветствовали как своего пророка. А вокруг них со всех сторон возвышалась метрополия Форста — огромное здание, свидетельствующее о величии братства Космического Единства.

Старый толстый венерианин, если Лазарус не перепутал, его звали, кажется, Мандштейн, пожал ему руку, сунув при этом книгу.

— Это «Книга Лазаруса», — сказал он торжественно. — Описание вашей жизни и ваших деяний.

— И моей смерти?

— Да, и вашей смерти!

— Вам придется теперь выпустить новое издание этой книги, — заметил пророк. Он уже почувствовал в своем теле жизненные силы и не мог понять, как за время такого длительного сна не деградировали, не атрофировались его мышцы. Не мог он понять и того, как ему удалось встать, ходить среди людей, говорить с ними…

Сейчас он был один со своими сторонниками. Через несколько дней они заберут его с собой на Венеру, где он должен будет жить в искусственных условиях. Форст предложил ему стать венерианином, но Лазарус не дал пока окончательного ответа — он не мог сразу решиться и превратиться в существо с жабрами. Ему необходимо обо всем основательно подумать. Мир, в который он так неожиданно вернулся, очень здорово отличался от мира, который он покинул несколько десятилетий назад.

Да, прошло более шестидесяти лет. И как оказалось, Форст взял под свой контроль половину планеты, а то и больше. И он придерживался того же направления, что и в восьмидесятых годах прошлого столетия, когда Лазарус начал отдаляться от него. Форст проводил тогда политику соединения религиозного движения с наукой: ловкие трюки с кобальтовыми реакторами, песнопениями о спектрах и электронах, сдобренные изрядной дозой спиритизма. Но в целом это была вера, основанная на реальностях бытия с обещаниями удлиненной, а в будущем и вечной жизни… Когда же движение окрепло, Форст стал действовать более решительно, устраивая своих сторонников в парламент и наблюдательные комиссии. Затем он прибрал к рукам банки, предприятия, больницы, страховые общества и подобные организации.

Лазарус был не согласен с капиталистическими проявлениями политики Форста и протестовал против превращения Братства в большой концерн. Но Форст отклонил его аргументы.

— Все идет по плану, — сказал он. — Но это не соответствует нашим религиозным воззрениям.

Лазарус не мог примириться с мыслью, что цель оправдывает средства. Он в тайне стал собирать своих единомышленников, формально сохраняя верность Братству. Время учения у Форста не прошло даром, теперь он хорошо понимал, как надо основывать учение. И он провозгласил царство вечной Гармонии, снабдил своих последователей зелеными рясами, символикой, молитвами и песнопениями. К сожалению, нельзя было утверждать, что основанное им движение приобрело больший размах по сравнению с движением Форста, но, во всяком случае, оно стало представлять определенную опасность поскольку уже ежемесячно принимало в свои ряды несколько сот новых членов.