Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

По Эдгар Аллан

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Стихотворения. Проза - По Эдгар Аллан - Страница 16

Изменить размер шрифта:

АЙРИНА

Поет луна, звезда колдуний:

— Вот полночь в сладостном Июне.

Рой снов крылатых с высоты

Сомлел на веках Красоты,

Иль на челе ее ведет

В старинных масках хоровод,

И в локоны, что зыбко свисли,

Он впутал облики и мысли.

Дурманный пар наитий, мглистый,

Плывет от кроны золотистой.

Высь башен тает, чтоб уснуть,

Туманом окружая грудь

Как Лета (видишь!), дремлют воды

Сознательно в тиши природы,

Чтоб не проснуться годы, годы!

Вдыхает розмарин могила;

На волнах лилия почила;

И ели, там и сям, в тумане,

Чуть зыблясь, шепчут песню, пьяны,

Дубам хмельным, но одиноким,

Склоненным к пропастям глубоким.

Вкусила Красота покой,

Раскрыв окно на мир ночной.

Айрина спит — с своей судьбой.

Лучи ей на ухо поют:

«Прекрасная! зачем ты тут?

Твой странен вид, — странны ресницы,

Твой странен локон, что змеится.

Ты, чрез моря, пришла откуда,

Дубам суровым нашим — чудо?

Чем ветер мнил тебе служить,

Окно спеша на мглу открыть,

Чтоб, сквозь него, тебе напели

Твой сон хмельной напевы елей,

Качая пурпур балдахина,

Как знамя, над тобой, Айрина?

Прекрасная! проснись! проснись!

Во имя Господа проснись!

О странно, странно, как, взрастая

И тая, ждет здесь тень цветная!»

Айрина спит. Спать мертвым тоже,

Пока любивших горе гложет.

Дух в летаргии длит молчанье,

Пока в слезах — Воспоминанье.

Но вот — две-три недели минут;

Улыбки с уст унынье сдвинут.

Дух, оскорблен, стряхнув истому,

Прочь реет, к озеру былому,

Где, меж друзей, он, в дни былые,

Купался в голубой стихии;

Там из травы, никем не смятой,

Плетет венок, но ароматы

С чела прозрачного ветрам

Поют (внемлите тем словам!):

«Увы! увы!» — Тоской объятый,

Дух ищет прежние следы

В спокойной ясности воды;

Их не найдя, летит в бездонность,

В неведомую углубленность.

Айрина спит. О, если б сон

Глубок мог быть, как долог он!

О! только б червь не всполз на ложе!

Тогда, — о, помоги ей, Боже! —

Пусть навсегда сон снидет к ней,

И спальня станет тем святей,

А одр — печальный мавзолей!

Пусть где-то в роще, древней, темной,

Над ней восстанет свод огромный,

Тот склеп, в чьи двери из металла

Она, дитя, кремни метала,

Привыкнув тешиться, ребенком,

Их отзвуком чугунно-звонким,

Те двери (вход иного мира),

Что, словно два крыла вампира,

Вскрывались грозно, в глубь свою

Вбирая всю ее семью!

ПЭАН

Как реквием читать, — о смех! —

Как петь нам гимн святой!

Той, что была прекрасней всех

И самой молодой!

Друзья глядят, как на мечту,

В гробу на лик святой,

И шепчут: «О! Как красоту

Бесчестить нам слезой?»

Они любили прелесть в ней,

Но гордость кляли вслух.

Настала смерть. Они сильней

Любить посмели вдруг.

Мне говорят (а между тем

Болтает вся семья),

Что голос мой ослаб совсем,

Что петь не должен я,

И что мой голос, полн былым,

Быть должен, в лад скорбей,

Столь горестным, — столь горестным, —

Что тяжко станет ей.

Она пошла за небосклон,

Надежду увела;

Я все ж любовью опьянен

К той, кто моей была!

К той, кто лежит, — прах лучших грез,

Еще прекрасный прах!

Жизнь в золоте ее волос,

Но смерть, но смерть в очах.

Я в гроб стучусь, — упорно бью,

И стуки те звучат

Везде! везде! — и песнь мою

Сопровождают в лад.

В Июне дней ты умерла,

Прекрасной слишком? — Нет!

Не слишком рано ты ушла,

И гимн мой буйно спет.

Не только от земли отторг

Тебя тот край чудес:

Ты видишь больше, чем восторг

Пред тронами небес!

Петь реквием я не хочу

В такую ночь, — о нет!

Но твой полет я облегчу

Пэаном древних лет!

1833

КОЛИСЕЙ

Лик Рима древнего! Ковчег богатый

Высоких созерцаний, Временам

Завещанных веками слав и силы!

Вот совершилось! — После стольких дней

Скитаний тяжких и палящей жажды —

(Жажды ключей познанья, что в тебе!)

Склоняюсь я, унижен, изменен,

Среди твоих теней, вбирая в душу

Твое величье, славу и печаль.

Безмерность! Древность! Память о былом!

Молчанье! Безутешность! Ночь глухая!

Вас ныне чувствую, — вас, в вашей силе! —

Нет, в Гефсимании царь Иудейский

Столь правым чарам не учил вовек!

У мирных звезд халдей обвороженный

Столь властных чар не вырывал вовек!

Где пал герой, здесь падает колонна!

Где золотой орел блистал в триумфе,

Здесь шабаш ночью правит нетопырь!

Где римских дам позолоченный волос

Качался с ветром, здесь — полынь, волчцы!

Где золотой вздымался трон монарха,

Скользит, как призрак, в мраморный свой дом,

Озарена лучом луны двурогой,

Безмолвно, быстро ящерица скал.

Но нет! те стены, — арки те в плюще, —

Те плиты, — грустно-черные колонны, —

Пустые глыбы, — рухнувшие фризы, —

Карнизов ряд, — развалины, — руины, —

Те камни, — ах, седые! — это ль все,

Все, что от славы, все, что от колосса

Оставили Часы — Судьбе и мне?

«Не все, — вещает Эхо, — нет, не все!

Пророческий и мощный стон исходит

Всегда от нас, от наших глыб, и мудрым

Тот внятен стон, как гимн Мемнона к Солнцу:

Мы властны над сердцами сильных, властны

Самодержавно над душой великих.

Мы не бессильны, — мы, седые камни, —

Не вся иссякла власть, не все величье, —

Не вся волшебность нашей гордой славы, —

Не вся чудесность, бывшая вкруг нас, —

Не вся таинственность, что в нас была, —

Не все воспоминанья, что висят

Над нами, к нам приникнув, как одежда,

Нас облекая в плащ, что выше Славы!»