Наблюдатели - Сильверберг Роберт - Страница 18

– Но им ничего не известно об экипаже. Мы найдем их раньше.

– Это будет нелегко сделать. Как говорится об этом в земной пословице? Найти иголку в мусорной яме?

– В стогу сена.

– Вот-вот! Иголка в стогу сена!

– И ты уверен, что они живы?

– Не сомневаюсь.

10

«Ворнин, кажется, спит», – подумала Кэтрин без особой уверенности. За четыре дня, что она укрывала его у себя в доме, Кэтрин убедилась только в одном: она ни в чем не может быть уверена, когда дело касается его.

Она стояла рядом с кроватью, рассматривая спящего. Глаза закрыты. Под веками глазные яблоки не движутся. Мерное, глубокое дыхание. Все признаки сна. Но иногда ей казалось, будто он делает вид, что спит, чтобы не обмануть ее ожиданий. Временами он словно бы отключался – как машина. Щелк – и все!

Теперь Кэтрин была уже убеждена, что принимает в своем доме существо с другой планеты. Потребовалось время, чтобы привыкнуть к этой мысли.

Впервые подозрение зародилось в тот самый миг, когда она связала появление странного гостя с огненной вспышкой. И подозрение это росло день ото дня по мере знакомства.

Оранжевый оттенок крови. Странный костюм. Непонятные инструменты.

Взять хотя бы тот маленький фонарик! А температура его кожи! Тридцать градусов Цельсия! И эти загадочные слова, которые он произносил в бреду.

Бред без жара. Легкость, с которой она вправила кости. Неестественный вес тела – килограммов на двадцать-двадцать пять меньше, чем можно было бы ожидать.

За все четыре дня он ни разу не воспользовался судном – молча поставил его под кровать, да о нем и не вспомнил. Ел он регулярно, очень много пил, и тем не менее не испражнялся и не потел. Кэтрин могла не заметить многие из странностей Ворнина, но только не это! Куда деваются продукты выделения? Какой у него обмен веществ? По натуре своей она не была склонна к отвлеченным размышлениям, но сейчас было трудно уклониться от них.

Даже его имя – Ворнин! Что это за имя? Впервые услышав его, она нахмурилась и заставила повторить по буквам, и незнакомец стал запинаться на каждой букве, будто для него было непривычно разделять слова на звуки.

Ворнин! Это его имя или фамилия? А может, кличка? Бог знает! Она опасалась задавать слишком много вопросов. Пусть сам скажет, если сочтет нужным.

Он казался таким спокойным, не оставлял постель с того самого вечера.

Кэтрин спала на диване, пусть и неудобном. Не могла же она принять его весьма откровенное предложение разделить с ним ложе? «Кровать достаточно большая для двоих, не так ли?» – спросил он. Она задумалась. Или он притворяется невинным, будто не знает, что происходит, когда мужчина и женщина спят вместе, или он понятия не имеет, что такое секс.

Она отвернулась, покраснев, словно глупая девственница, когда он предложил ей лечь с ним. Странно… Вот уже год, как она вдовеет, – это больше, чем требуют приличия. Она ничем не связана, как и в то время, когда ей было девятнадцать лет и она была не замужем. Откуда эта стыдливость? С первых дней траура ей стала невыносима сама мысль о близости с мужчиной. Она почти полностью отошла от окружающего ее мира, уединившись с дочерью в теплом гнездышке. Она редко выходила дальше местного супермаркета. Но нельзя же вечно вести такую жизнь. Надо подыскивать нового отца для ребенка. Конечно, человек, упавший с небес, вряд ли подходил для этой роли, но почему бы ей не позволить себе близость с ним? Разумеется, если он пожелает и позволит его сломанная нога, которая, кстати, заживала фантастически быстро. Опухоль спала, и внешне он не проявлял каких-либо признаков боли.

Почему же она тогда так робко, как стыдливая девушка, отпрянула от постели?

Кажется, она поняла почему. Ее пугала сила своего вожделения. Что-то в этом хрупком, бледном, невероятно красивом мужчине неодолимо влекло ее.

И так было с самого первого мгновения. Кэтрин не верила в любовь с первого взгляда, но ведь желание с первого взгляда совсем другое дело! И она была охвачена им! Она отпрянула, ужаснувшись тому, насколько сильно ее чувство к незнакомцу. Если она допустит, чтобы исчез разделявший их барьер, может случиться что угодно!

Что угодно!!!

По крайней мере, нужно лучше узнать его.

Она поправила покрывало и взяла лежавший на ночном столике блокнот.

«Я вернусь через несколько часов, – написала она. – Поеду в город за покупками. Не волнуйтесь». Положив записку на подушку рядом с ним, она на цыпочках покинула спальню и прошла в детскую. Девочка сотворила нечто жуткое и тягучее из пластилина. Оно корчилось, как осьминог. Или как марсианин, если только марсиане существуют. Ей уже повсюду начали мерещиться внеземные существа!

– Смотри, мамочка, это змея! – закричала Джилл.

– У змей нет ног, дорогая, – покачала головой Кэтрин. – Но все равно красиво. Дай-ка я надену на тебя пальто.

– А куда мы пойдем?

– Мне нужно съездить в город. А ты в это время поиграешь у миссис Уэбстер, ладно?

Джилл безропотно позволила себя одеть. Трехлетний ребенок легко приспосабливается к переменам окружения и обстоятельств. Она еще помнила своего дорогого папочку, но только смутно, скорее, помнила, что кого-то она называла «папочка». Если бы Тед сейчас вошел в дверь, Джилл, пожалуй, не узнала бы его. Так в ее памяти поблек пропавший котенок, только еще быстрее. Что касается внезапного и необъяснимого появления Ворнина, то Джилл, казалось, это нисколько не беспокоило. Она воспринимала его как должное – вроде заката солнца или прихода почтальона. У Кэтрин хватило ума не предупреждать Джилл о том, что нельзя упоминать о Ворнине в разговорах с чужими. Этим она достигла бы обратного эффекта. Для Джилл Ворнин был гостем, уже на третий день у нее пропал всякий интерес к этому человеку в кровати.

Кэтрин подхватила девочку и перенесла ее через улицу к соседке, с которой поддерживала приятельские отношения. У соседки было четверо детей в возрасте до десяти лет, и лишний ребенок не был для нее обузой.

– Приглядите, пожалуйста, за Джилл до пяти вечера, – попросила она миссис Уэбстер. – Мне надо в город.

Девочка серьезно помахала ей вслед ручкой.

Через пять минут Кэтрин мчалась по шоссе. Она пронеслась мимо Берналильо и спустя полчаса очутилась в пригородах Альбукерке. В это время дня движение в городе было небольшим. По зимнему небу чередой неслись серые тучи, горизонт окутывала дымка. Было похоже, что вот-вот мог пойти снег. Погода мало располагала к путешествиям, но в городе были люди, которые могли рассказать ей о летающих тарелках.

Оставив автомобиль на стоянке под путепроводом, ведущим к мосту через Рио-Гранде, Кэтрин направилась к старому городу. Адрес Церкви Контакта она нашла в телефонной книге. Разумеется, это название придумали газетчики, сторонники учения Сторма возмущались, когда его называли новым культом.

Официально их группа именовалась Обществом Братства Миров. Тем не менее в телефонной книге она значилась в разделе «Религиозные организации».

Полированная бронзовая табличка на фасаде полуразвалившегося здания указывала, что она у цели, но Кэтрин помедлила у входа. Щеки ее неожиданно вспыхнули. Она вспомнила, как издевался над этой организацией Тед, высмеивая помпезные сборища в Стоунхендже и на Столовой Горе, варварское смешение старых суеверий и новомодных научных теорий. Тед тогда заметил, что наверняка половина ее членов – доверчивые простаки, а другая – жулики и Фредерик Сторм, их духовный отец, самый большой жулик из всех.

Но мнение Теда теперь не имело никакого значения, к тому же она пришла сюда не в поисках веры, а чтобы попытаться что-нибудь выведать.

Она прошла внутрь.

За обшарпанным фасадом скрывался роскошный интерьер. В небольшой передней с высоким потолком, не было ничего, кроме двух элегантных кресел и сверкающей бронзовой статуи – непременного атрибута Культа Контакта. Это была обнаженная женщина с закрытыми глазами, простиравшая руки к звездам.