Выход в свет. Внешние связи (СИ) - Хол Блэки - Страница 90

— Не буду же я молча пялиться на Симино лицо. Поздороваюсь с ним и поболтаю.

— Лучше потом, — ответил парень с неохотой. — Сначала спрошу у него.

— Говорят, сейчас делают хорошие косметические операции, — вспомнила я одну журнальную статью.

— Делают за приличные деньги. Придется братану подождать, потому что по сусекам пусто. Будем набирать наличность.

Значит, по окончании реабилитационного периода Сима вернется в институт с обезображенным лицом, чтобы учиться, пока отец не наскребет сумму, необходимую на операцию. Сумеет ли парень выдержать, замечая, что на него пялятся и показывают пальцами? Надеюсь, у Симы хватит силы духа и твердости характера, чтобы не принимать близко к сердцу праздное любопытство зевак — мелочь по сравнению с тем, что он сделал самое главное: сумел выжить.

— Ладно, только ты обязательно спроси у брата, — напомнила я парню, а про себя решила, что если Сима откажется от посещений, приду без спроса в институтский медстационар. У меня ведь дар заявляться туда, куда не звали.

Услышав голоса, выглянула из своей комнаты Аффа.

— Как съездила? — спросила она первым делом. — Я уж думала, не зайдешь, потому что обиделась.

— И я думала, что ты обиделась. Съездила удачно.

— Классно! Выбрала стилиста?

— Зачем?

— Как зачем? — удивилась девушка. — Нужно подобрать правильный и запоминающийся образ. На тебя будет смотреть вся страна. В прямом эфире, представляешь?

Я не представляла, но спорить с соседкой не решилась. Кошмар! Вообразила, как репортеры кричат в микрофоны: "Внимание, сенсация на экранах ваших телевизоров! Грандиозное падение на зеленой дорожке!", а на заднем фоне камера выхватывает меня, расстелившуюся под вспышками фотокамер и утянувшую за собой несчастного Петю. Нет уж, лучше выбрать незаметный образ, чтобы журналисты, увидев мою неземную красоту, позевали со скучающими лицами и накинулись на других гостей, просвечивая им внутренности.

— А стилист точно нужен? Может, как-нибудь без него?

— Ни в коем случае, — заявила категорично Аффа. — Зная тебя, скажу с уверенностью, что ты вряд ли соорудишь что-нибудь достойное. Нужно быть в курсе последних тенденций моды, а ты в ней полный ноль.

— Ноль, — подтвердила я собственную балбесность.

— Наличность имеется?

— Появится в конце следующей недели, — сказала с наглостью банкира, чей банк лопнул пять минут назад.

— Без аванса никто не согласится, — критически поджала губы соседка, размышляя. — Есть у меня одна мыслишка… и она мне нравится. Понедельник — легкий день, и завтра удача будет на нашей стороне.

— Спасибо, Аф, — поблагодарила я девушку и спросила жалостливо: — А этот… не звонил?

— Не звонил, — отрезала она. — И не выводи меня из себя. Я только к вечеру успокоилась.

Мало приятного в том, что Аффа, бескорыстно принимающая участие в моей судьбе, вступила в конфликт с моим парнем. Я очутилась на линии военных действий, и каждый выстрел противников попадал рикошетом в меня, заставляя чувствовать виноватой по отношению к воюющим сторонам.

Соседка заметила перебинтованную руку, и мне пришлось выдумать, что случайная царапина получена в поездке к отцу.

— Ох, Эвка, непутевая ты, — посочувствовала девушка. — Прости, что утром высказалась резко. Может, он и не болтун, но держись от него подальше. Он эгоист и попользуется тобой, не дав ничего взамен, потому что относится к категории "потребителей".

Осуждая, Аффа имела в виду Мэла, но я не стала её разубеждать. За короткое время близкого общения он подарил столько, сколько я не получила за всю свою жизнь, сделав меня богаче — мечтами, желаниями, страстями, надеждами.

Вернувшись в швабровку, взялась за ум. Поскольку Радик гостевал у своего дяди, необходимость в готовке отпала, а я наелась экспромтом на год вперед, навязавшись в гости к потрясающему мужчине. Какая большая у него семья, — отвлекшись от зубрежки, невольно сравнила семейство Вулфу с родственниками Мэла, которых мне довелось увидеть. Не пришлось долго раздумывать, кого из них наградить высокими баллами. Возможно, профессорская родня сделала нелицеприятные выводы в отношении меня, но им хватило воспитанности, чтобы промолчать и не подать виду, и я добавила плюсиков за приличия.

Сегодня Альрик открылся передо мной в новом свете, показав себя почтительным сыном, любящим братом и заботливым дядей для племянников, однако его непредсказуемость озадачивала и в то же время волновала. Как я ни старалась, но не смогла воспринимать его бесполым преподавателем. Альрик был настоящим мужчиной: с искрами, вспыхивающими в глазах, когда он смеялся; с пристальным взглядом, которым, прищурившись, смотрел на меня, раздумывая о чем-то; с природной магией обаяния, выбивающей почву из-под ног и лишающей душевного равновесия. А проклятая bilitere subsensibila[26] его прикосновений просто убивала меня, прокатывая по обнаженным нервам волнами удовольствия. Ум и опыт профессора внушали уважение, а весомые и правильные слова заставляли прислушиваться к ним. Словом, мужской идеал с большой буквы снова заполнил мысли, отвлекая от учебы.

Отогнав кое-как образ Альрика, я вознамерилась честно-пречестно продолжить заучивание, но вспомнила о "колечке" на пальце и погладила замотанную в бинт лапку. Боль прошла, и порез начал потихоньку чесаться.

Завтра добьюсь от профессора более или менее внятного объяснения, чем мне может угрожать подарок подвального жителя. Определенно, мужчина недоговаривает, и если продолжит изображать наивную простоту, обращусь к декану за поддержкой. Пусть построжится и надавит на Альрика.

Я снова учила и вдалбливала, не забывая поглядывать на часы, и умудрилась пропустить, когда стрелки сошлись на цифре "12". Мэл так и не приехал. Видно, случилось нечто из ряда вон выходящее, — подумала тревожно, укладываясь спать. Отсекала саму мысль, что интерес, о котором говорила Аффа, угас. Ведь Мэл пошел на конфликт с соседкой, позвонив вчера и сегодня утром, и его настойчивость о чем-то говорила.

Засыпая, я вспомнила о брошке и о разговоре с профессором. Вынув украшеньице из выреза майки, обвела пальцем перевитые прутики и поцеловала, послав в пространство заверение: я обязательно приеду! — для пущей уверенности подтолкнув мысленный позыв и придав ему ускорение.

Сомкнув глаза, дала себе установку: сдам сессию и засяду за поиски достоверной информации о западном побережье, благо позволят длинные каникулы и рабочее место в архиве, где хранится много полезной информации, и трижды секретные грифы на папках не помешают новой цели.

Ночью меня разбудил громкий стук на улице. Прошлепав босыми ногами по ледяному полу, я выглянула в окно. Ветер гнул деревья и пытался сорвать крыши с домов. По черному небу стремительно летели белесые рваные хлопья облаков, а невидимый лист железа на кровле грохотал под порывами ветра, силящегося сдуть город с лица земли.

Погода менялась, и менялась моя жизнь.

Под утро приснился странный сон, оставшийся в памяти предощущением ожидания. Толстые, в несколько обхватов стволы, покрытые мхом. Упирающиеся в небо кроны, пропускающие по крупицам слабый сумеречный свет. Мрачный лес, замерший в ожидании, и я у корней гигантского дерева — пылинка в вечности.

12.1

С утра Мэл не появился и не пришел на сдаточную работу по символистике, и я не находила себе места, вертясь на скамье и гипнотизируя дверь аудитории.

Завтра экзамен, а его нет. Потоки студентов вливались в большое гулкое помещение, чтобы потрудиться на благо сессии, а Мэл изволил проспать важное занятие после изматывающего труда в дедовской библиотеке. Может, сходить на факультет к элементарщикам и расспросить Макеса? Так и сделаю. Подожду до большого перерыва и схожу.

Приняв решение, я погрузилась в процесс защиты наспех сляпанной работы.