Выход в свет. Внешние связи (СИ) - Хол Блэки - Страница 119

В институте будет Мэл. Каким-то образом нам нужно сделать сообща работу и защитить результаты. Скоро я стану богатой. Придется открывать рот и что-то говорить Мэлу — холодно и сухо. Равнодушно. Ненавижу Петю — он во всём виноват! С какой целью Некта укусил мой палец? Нужно собраться с духом и доказать самой себе, что я решительная и могу справиться с любой проблемой. Монька, привет!

А Мэла в институте не было. Это стало понятно перед лабораторной работой по теории снадобий. Народу пришло — не протолкнуться. Все собрались, кроме Мэла.

Отсрочка встречи вызвала у меня вздох невольного облегчения. Благодаря привилегии и вывешенному на двери списку счастливчиков, я беспрепятственно попала в лабораторию с первой партией студентов, которым предстояло сотворить снадобья, выбранные согласно жеребьевке. Меня же ожидала обезболивающая мазь для А.

И опять Ромашевичевский с презрительным видом полоскал достоинство Эльзы, а она, поджав губы и отведя в сторону взгляд, терпеливо сносила оскорбления, переминаясь в сапожках с высокими шпильками.

— Максимилиан Эммануилович, у меня привилегия, — оторвала я препода от важного дела.

— Помню, — скривился Ромашка, собрав кожу гармошкой на длиннющем носу, и показал на стол у стены. — Найдите свой заказ и подходите к окну выдачи ингредиентов. Надеюсь, вы не забыли, что мыльнянка вис-модифицированная отсутствует в наших запасниках?

Эльзушка сдавленно фыркнула. Заботливость препода граничила с издевательством: какой толк в пятновыводителе, если нет самого важного компонента?

Хлопнула дверь, заставив меня испуганно вздрогнуть и обернуться. Крайний куб у окна занял мальчик-одуванчик. Слава богу, это не Мэл! — отлегло от сердца.

Отыскав среди исписанных листочков тот, на котором значилось: "Папена Э.К. 3-ий курс, немат. висорика" со списком ингредиентов, я снова подошла к Ромашевичевскому, который продолжал вполголоса пилить Эльзушку за непроходимую тупость, причем столь тонко и изящно, что при всем желании не подкопаться к оскорбительно-снисходительному тону и не подать жалобу в деканат.

И почему препод пристал к Штице? На потоке есть орава студентов гораздо безнадежнее, чем драная египетская кошка.

— Максимилиан Эммануилович, — опять отвлекла я Ромашку. Однозначно, бесцеремонность выйдет мне боком.

— Что вам угодно, Папена? Поспешите занять куб, иначе его займут другие.

Видя, что его указание и не подумали выполнить, а, наоборот, продолжают стоять под боком и причиняют психологический дискомфорт, Ромашевичевский с неохотой разрешил девице удалиться и переключил внимание на мою персону.

Вместо благодарности Эльзушка окатила меня злобным взглядом непримиримого врага, заставив пожалеть о прерванном монологе препода. В следующий раз пусть хоть до ночи тренирует барабанные перепонки нудными нотациями — мне наплевать. Между прочим, из-за Штице моя привилегия истратится на пустячный пятновыводитель вместо стоящего снадобья, поэтому требуется исправлять данную несправедливость.

И опять я вздрогнула от стука закрывшейся двери. Это староста соседней группы прошла к окну выдачи ингредиентов.

— Повторюсь, Папена, у нас нет в наличии ни мыльнянки, ни её аналогов, — повторил Ромашка для непонятливых, не сдерживая сарказм. Мол, как хочешь, так и вари свою бурду.

— А можно заменить пятновыводитель на мазь?

— Не получится, — улыбнулся препод довольно. — В наличии ингредиенты под ваш заказ, и не более того. На данном этапе поздно что-либо менять. К тому же, вы израсходовали лимит во время последнего визита, — напомнил о кубе, угвозданном малиновыми пятнами. — В отходы списано более половины компонентов, а само снадобье оказалось неработоспособным.

Злобная душонка носатика заплясала от радости, заметив мою расстроенность. Сегодня ахтулярии Ромашки будут отмщены. В его представлении мне следовало плакать от бессилия, потому что приготовленный пятновыводитель заведомо не заработает без вытяжки из листьев разъедалы и протухнет на следующий день.

По издевательской усмешке препода я поняла, что ему не жаль компонентов, которые потратятся впустую. Мне бы плюнуть и отвернуться гордо, но записка А. придавила самолюбие.

— Максимилиан Эммануилович, мне очень нужно сделать мазь. А мыльнянка у меня есть, я могу приготовить вытяжку.

— Откуда? — спросил подозрительно мужчина.

— Вылечила погибшие растения. Пожалуйста! — попросила я жалостливо. — Можно заменить это, — помахала листочком, — на мазь? А вытяжку сдам в запасник.

Видно, аховый из меня делец. Или Ромашка питал ко мне особые "дружественные" чувства. Или не поверил в сказанное.

— Смеетесь, Папена? Мыльнянке требуются особые условия произрастания и не менее полугода реабилитации. Если, конечно, вы имеете в виду те экземпляры, что подлежали списанию. Впрочем, неважно. Из-за ваших быстро меняющихся запросов другие студенты недополучат нужные ингредиенты. Процентовки составов рассчитывались заранее, поэтому замена снадобий невозможна. Идите и трудитесь, — любезная улыбка препода превратилась в волчий оскал.

Гнида буратинистая! Видите ли, жлобство его взяло. Знает же, что на мазь потребуется чуть больше десятка компонентов вместо двадцати трех в пятновыводителе, не включая вытяжку из листьев мыльнянки.

Нет, Ромашке было не жалко. Просто Ромашка пошел на принцип. Оказывается, и у преподов есть принципы, когда дело касается разграбленных оранжерей.

Ну, и подавись!

Снова скрипнула дверь. Привычно вздрогнув и оглянувшись на крепыша в полосатой кофте, я подошла к окошку выдачи ингредиентов и протянула листочек. Миловидная лаборантка начала отливать, отсыпать и отрезать, взвешивая, завязывая и завинчивая. Каждый ингредиент сверялся со списком и отмечался галочкой рядом с наименованием, после чего занимал место в небольшой корзинке.

Пока меня обеспечивали составляющими будущего пятновыводителя, я, вытянув шею, разглядывала богатство запасника и истекала слюной. Неужели Ромашке трудно переменить решение? Вон стоит пятилитровая бутыль с настойкой белены розовой, а для мази потребуется всего сто миллилитров. На верхней полке приткнут флакон из гофрированного стекла, в котором мухоморный концентрат не выпадает в осадок, и рядом пристроилась эмульсия из маковых зерен в китовом жире — как раз то, что нужно для снижения болевых ощущений.

Пока никто не видит, можно шепотом попросить лаборантку о подмене ингредиентов, — придумала я хитрость, но тут же одернула себя. Зачем подставлять человека? Ведь девушке придется отчитываться за расход материалов по моему листочку.

Прихватив по пути экипировочный комплект, я потащила корзинку в свободный бокс. Меня обуревала растерянность. Что же теперь делать? Хочешь — не хочешь, а придется готовить пятновыводитель. Вчера вечером планы были радужны и оптимистичны, а сегодняшний день обнажил гнусную принципиальность одного носатого препода.

После облачения в халат и шапочку с бахилами на столе начали выкладываться ингредиенты из корзинки. Итак, приготовить мазь не удастся. Печально, но не будем унывать.

Натянув перчатки и защитные очки, я вывалила листья разъедалы из сумки и принялась кромсать, выкладывая небольшими кучками на разделочную доску. Едкий сок брызнул на стенки куба. Вот тебе, вот! — как кровожадный мясник измельчала в крошево подвялившуюся растительную массу, представляя зловредного препода в качестве жертвы.

В труде пришло успокоение. Увлекшись, я перестала вздрагивать каждый раз, когда кто-нибудь проходил мимо лабораторного куба, и отбросила в сторону проблемы, изъевшие мозг и спокойствие.

Когда из бокового отвода колбы закапала дымящаяся жидкость, огонь в спиртовке был уменьшен. Вот она, долгожданная вытяжка, которая обеспечила бы институт ценным компонентом на веки вечные, не помешай предвзятая вредность Ромашевичевского. Так не доставайся же ты никому, вернее, доставайся мне, старательной трудяжке. Сырье — моё, результат труда — тоже мой, поэтому заберу его с собой и продам при случае. Другие торгуют конспектами, а я — вытяжкой из листьев мыльнянки.