Лорд Престимион - Сильверберг Роберт - Страница 19

— Они так не считают, — ответил Септах Мелайн.

Действительно. Это мир в себе и сам по себе, этот ночной базар в Бомбифэйле, подумал Престимион. Он существует вне нормальных границ Маджипура, и ни понтифекс, ни корональ не имеют здесь никакой власти.

Инспектор мер и весов и его помощник-хьорт мрачно прошли дальше, в глубину рынка. Престимион и Септах Мелайн последовали за ними, туда, где разместились продавцы разного рода приспособлений для предсказания будущего. Некоторые из этих приспособлений были знакомы Престимиону со времени обучения в Триггойне. Это искрящееся вещество в маленьких полотняных пакетиках — пыль земзем, ею посыпают тех, кто серьезно болен, чтобы узнать, как будет развиваться болезнь. Ее привозят из Велализиера, разрушенной, населенной призраками столицы древних метаморфов. Маленькие, словно пригоревшие булочки — пирожки рукка, способные влиять на любовные дела. А это слизистое вещество — грязь с плавучего острова Мазулинд, оно может оказывать содействие в торговых операциях. Вот порошок делем-алоэ, который определяет дни, когда женщина наиболее готова к оплодотворению, он тогда ложится вокруг их грудей тонкими красными кругами. А это любопытное устройство…

— Оно не представляет для вас никакой ценности, милорд, — внезапно произнес кто-то слева от него, низким, звучным голосом, донесшимся до Престимиона откуда-то сверху — Не стоит даже обращать на него ваше внимание.

Престимион держал в тот момент маленький механизм в форме магического квадрата, который, если попадал в руки знатока, мог дать ответ на любой вопрос в виде чисел, требовавших расшифровки. Он машинально взял его со стойки, но, услышав неожиданный комментарий незнакомца, бросил, словно обжегшись о горячий уголь, и поднял взгляд на заговорившего с ним.

Это был еще один представитель рода су-сухирисов: огромный субъект с кожей цвета слоновой кости, одетый в простые черные одежды, подпоясанные красным кушаком. Его левая голова с высоким лбом спокойно и бесстрастно смотрела сверху вниз на Престимиона, а правая устремила взгляд куда-то в другую сторону.

Престимион немедленно ощутил внутренний дискомфорт и неприязнь.

Эти высокие двухголовые существа выглядели столь странно, от них веяло таким ледяным холодом, что трудно было чувствовать себя с ними свободно. Гораздо легче было привыкнуть к присутствию крупных, мохнатых, четвероруких скандаров, или крохотных вруунов с их многочисленными щупальцами, или даже похожих на рептилий гэйрогов, огромное число которых осело на другом континенте. Инопланетяне, подобные скандарам, вруунам и гэйрогам, были не более человекоподобными, чем народ су-сухирисов, но у них, по крайней мере, было по одной голове.

Кроме того, у Престимиона были собственные причины для антипатии к расе су-сухирисов. Именно Санибак-Тастимун, личный маг Корсибара, своими лживыми обещаниями блистательного успеха настойчивее всех подталкивал беспомощного и глупого принца к обреченному на провал захвату власти. Именно при помощи заклинаний Санибак-Тастимуна войска Корсибара так долго побеждали в гражданской войне. И в самые последние мгновения войны, когда для узурпатора все было уже кончено, именно Санибак-Тастимун убил Корсибара, который в отчаянии бросился на коварного мага, а заодно и сестру Корсибара Тизмет, в ярости пытавшуюся отомстить за смерть брата.

Но Санибак-Тастимун погиб несколько мгновений спустя от руки Септаха Мелайна, и сам факт его существования, вместе со многими другими, был стерт чародеями из памяти всей планеты, как и воспоминания о гражданской войне. Но этот су-сухирис, кем бы он ни был, не имел отношения к тем событиям, и едва ли его можно винить в грехах соплеменника. А су-сухирисы, напомнил себе Престимион, равноправные граждане Маджипура, и ему не пристало относиться к ним свысока.

Поэтому он довольно спокойно ответил:

— Полагаю, у тебя есть причины не доверять этим маленьким механизмам?

— Я отношусь к ним с презрением, милорд, а не с недоверием. Это бесполезные вещи. Как и большинство устройств, предлагаемых здешними продавцами. — Двухголовое существо широким жестом длинной руки обвело помещение базара. — Есть истинное предвидение, и есть бесполезные изделия, изготовленные для обмана глупцов, — в большинстве своем они достойны презрения.

Престимион кивнул. Потом спросил очень тихо, глядя высоко вверх, в холодные, изумрудные глаза чужака:

— Ты назвал меня «милорд». Причем дважды. Почему?

Холодные глаза изумленно прищурились.

— Ну, потому что так принято, милорд! — И су-сухирис быстро поднял вверх костлявую ладонь, изобразив знак Горящей Звезды. — Разве не так?

Септах Мелайн подошел ближе, держа руку на рукояти меча, лицо его потемнело от раздражения.

— Говорю, тебе, парень, ты сильно ошибаешься.

Лучше бы тебе не продолжать разговор в том же духе.

Теперь обе головы склонились в сторону Престимиона с огромной высоты, и все четыре глаза пристально смотрели на невысокого, крепкого короналя. Потом левая голова сказала так тихо, что ее могли услышать только Престимион и его спутник:

— Великодушный господин, простите меня, если я сделал что-то не то. Вас невозможно не узнать, и я понятия не имел, что вы хотите остаться инкогнито.

— Невозможно не узнать? — Престимион потрогал свою фальшивую бороду, подергал черный парик.

— Ты видишь мое лицо под всем этим, да?

— Я с легкостью распознаю вашу сущность и статус, милорд. А рядом с вами стоит Верховный канцлер Септах Мелайн. Это невозможно скрыть париком и бородой. По крайней мере, от меня.

— А кто ты такой? — резко спросил Септах Мелайн.

Обе головы склонились в вежливом поклоне.

— Меня зовут Мондиганд-Климд, — учтиво ответил су-сухирис. На этот раз говорила правая голова. — По профессии я маг. Когда мои вычисления показали, что вы будете здесь сегодня ночью, я счел обязанным предстать перед вами.

— Вычисления?

— Они в корне отличаются от тех, которые делают при помощи таких устройств, как эти. — Мондиганд-Климд холодно рассмеялся и указал на магический квадрат на столе перед ними. — Они претендуют на магические свойства, но при этом совершенно бесполезны. В основе моих предсказаний лежит настоящая математика.

— Значит, ты используешь для прогнозов науку?

— Истинную науку, милорд.

Престимион при этих словах бросил взгляд на Септаха Мелайна. Но лицо канцлера оставалось бесстрастным.

Корональ вновь обратился к Мондиганд-Климду:

— Значит, в том, что ты оказался именно сейчас и именно здесь, рядом со мной, нет ничего случайного?

— О, милорд! — На лице су-сухириса появилось самое близкое подобие улыбки, которое Престимиону доводилось видеть у представителей этой расы, — Такой вещи, как случайность, не существует.

8

— Сюда, пожалуйста, лорд Престимион, — произнес Навигорн Гоикмарский. Они с Престимионом находились у входа в туннели лорда Сангамора — запутанный лабиринт подземных камер со сверкающими стенами, который другой корональ, тысячи лет назад приказал соорудить внутри восточного склона Замковой горы. — Полагаю, вам прежде не приходилось бывать здесь, милорд. Действительно, совершенно необычное место.

— Мой отец однажды привел меня сюда, когда я еще был маленьким мальчиком, — ответил Престимион. — Просто чтобы показать мне игру света на этих стенах. Конечно, эти подземелья не использовались в качестве тюрьмы многие сотни лет.

— По правде говоря, лишь со времен лорда Аминтилира. — Часовой шагнул в сторону при их приближении. Навигорн прикоснулся ладонью к сверкающей металлической пластинке на двери, и она послушно распахнулась, открывая узкий проход в подземелье. — Какое идеальное место для тюрьмы! Как видите, единственный доступ сюда — через этот коридор, который легко охранять. А потом мы пройдем под землей прямо к пику Сангамора, который выступает из Горы таким образом, что на него невозможно взобраться, и попасть на него можно лишь изнутри.