Король снов - Сильверберг Роберт - Страница 31

Ее взгляд стал вдруг словно укоряющим, и это неожиданно сильно задело Деккерета. Неужели она считала его настолько бесчувственным, неспособным понять всю сложность ситуации, перед лицом которой она оказалась? Но из любви к ней он сдержал готовую вырваться резкость.

— По правде говоря, Вараиль, — мягко проговорил он, — смерть понтифекса означает для всех нас одно и тоже: перемену. Огромную и непостижимую перемену. Вы с семьей и близкими переселяетесь в Лабиринт, я надеваю корону и занимаю место на троне Конфалюма. Неужели вы думаете, что я меньше, чем вы, страшусь предстоящего?

Она немного смягчилась.

— Мы не должны ссориться, Деккерет.

— А разве мы ссоримся, госпожа? Она оставила вопрос без ответа.

— Из-за этих неприятностей мы оба стали излишне нервными. Я хотела лишь повидать друга. Ведь мы друзья, не гак ли?

— Вы же знаете, что да

Он протянул руку к бутылке с вином, чтобы вновь наполнить бокалы. Вараиль одновременно тоже потянулась к бутылке; их руки столкнулись, бутылка повалилась. Деккерет едва успел поймать ее, прежде чем она опрокинулась Оба рассмеялись над своей неловкостью, в которой было повинно обуревающее их волнение, и этот смех сразу же разрядил возникшую было между ними напряженность.

Она была права, и Деккерет это знал. Ей предстояло принести большую жертву, отказаться от родного, знакомого прекрасного мира и поселиться в очень далеком и неприятном месте. Тогда как он занял бы положение, к которому готовился в течение десяти с лишним лет и которое принесет ему почет и славу. И справедливо ли сравнивать ожидающие их перспективы? Он приказал себе быть более нежным с нею.

— Давайте поговорим о другом, — сказала Вараиль. — Вы уже виделись с леди Фулкари после возвращения в Замок?

Деккерет нашел перемену темы неудачной

— Еще нет, — суховато ответил он — А была ли для этого какая-то особая причина?

Вараиль, казалось, была взволнована.

— Только та, что она очень скучала без вас. Вас не было здесь больше недели… Я думала, что и вы тоже..

— … Так же сильно соскучился по ней, — закончил фразу Деккерет, когда стало ясно, что Вараиль или не может, или не хочет сделать это сама. — Да, действительно, я хочу ее видеть. Конечно, хочу. Но не прежде всего. Мне нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями. Если бы вы не пригласили меня к себе сегодня, то я провел бы вечер в одиночестве, отдыхая после поездки, обдумывая будущее, рассматривая его возможное развитие.

— В таком случае, я прошу прощения за то, что оторвала вас от размышлений, — отозвалась Вараиль. Не требовалось особой проницательности, чтобы уловить в ее тоне едкие нотки. — Я-то, говоря о каких-то других ваших планах, имела в виду совершенно определенное: что вы, возможно, предпочтете провести этот вечер с Фулкари. Но и уединенные размышления о будущем тоже весьма важны, Деккерет. Вы, конечно, могли отказаться от приглашения.

— Конечно, я не мог этого сделать, — в тон ей откликнулся Деккерет. — От вашего приглашения я отказаться не мог. И вот я здесь. Фулкари не пригласила меня, а вы пригласили. Хотя я не совсем понимаю зачем. Вараиль, с какой целью вы пригласили меня к себе сегодня? Просто чтобы посетовать на то, что вам неизбежно придется переселиться в Лабиринт?

— Мне кажется, что мы опять ссоримся, — спокойно произнесла Вараиль.

Деккерету захотелось накрыть ее руку ладонью, но такой фамильярности с женой короналя он, конечно, не мог себе позволить. Следя за тем, чтобы его слова прозвучали как можно спокойнее, он сказал:

— Мы оба переживаем непростое время, и напряжение берет свое. Позвольте мне снова спросить вас еще раз: почему я здесь? Только потому, что вам хотелось пообедать в компании? Вы могли пригласить Теотаса и Фиоринду или Гиялориса, или даже Мондиганд-Климда. Но вы послали за мной, хотя и считали, что я, возможно, намеревался провести вечер с Фулкари.

— Я послала за вами, потому что считаю вас другом, — ответила Вараиль, — человеком, способным понять те чувства, которые испытываю я, зная о возможности перемен в правительстве, человеком, который, по вашим же собственным словам, и сам испытывает нечто подобное. Но также для того, чтобы выяснить, намерены ли вы были провести сегодняшний вечер с Фулкари.

— Ах, Вараиль, какой же окольный путь вы выбрали.

— Вы так считаете? Но в данном случае мне он показался наиболее подходящим.

— Но почему вы вдруг заинтересовались моими планами на вечер?

— По Замку ходят пересуды, что вы утратили к ней интерес.

— Это неправда.

— Ладно. Вы любите ее, Деккерет?

Он почувствовал, как кровь прихлынула к его щекам.

— Вы же знаете, что люблю.

— И все же в первый же вечер по возвращении из поездки вы предпочли ее обществу одиночество.

Деккерет взял салфетку обеими руками за уголки и принялся крутить ее.

— Я уже сказал вам, Вараиль: я хотел побыть один. Подумать о том, что ждет всех нас впереди. Если бы Фулкари пожелала увидеть меня, ей стоило лишь сказать слово, и я тут же отправился бы к ней, как пришел к вам. Но приглашение прибыло не от нее, а от вас.

— Возможно, она решила посмотреть, что вы будете делать.

— А теперь вообразит, что я ваш любовник, не так ли?

Вараиль улыбнулась.

— В этом я очень сомневаюсь. Зато она наверняка подумает, что занимает не слишком важное место в вашей жизни. В противном случае вы именно ей уделили бы первую ночь по возвращении. Это говорит о безразличии, а отнюдь не о страсти.

— Я же сказал, что люблю ее. И она знает об этом.

— Знает?

Деккерет удивленно вскинул брови.

— Неужели вы думаете, что я могу позволить ей сомневаться на этот счет?

— Деккерет, вы говорили с ней о браке?

— Пока еще нет. А-а… теперь я вижу, с какой целью вы меня здесь допрашивали. —Деккерет уставился в пространство; с его лица исчезло всякое выражение. — Неужели она попросила вас об этом? — холодно спросил он.

В глазах Вараиль вспыхнул мгновенный гнев.

— Деккерет, это уже слишком! Но нет, нет! Она ни о чем не подозревает. Вся вина лежит на мне. Вы мне верите?

— Я никогда не посмел бы сомневаться в ваших словах, госпожа.

— Ну что ж, Деккерет, остается объяснить, в чем дело. Вы скоро станете короналем, это ясно. Согласно традиции, короналю очень желательно иметь жену. Королевская супруга имеет свои собственные важные обязанности в Замке, и если ее нет, то кто же будет их исполнять?

Так вот в чем дело! Деккерет не отвечал. Он обхватил бокал ладонью снизу, покачивал его в руке, не поднося к губам, и ждал продолжения.

— Вы уже далеко не мальчик, Деккерет. Если я не разучилась считать — а я, кажется, еще не выжила из ума, — вам скоро будет сорок. Вы встречаетесь с леди Фулкари э-э… около трех лет — и до сих пор ни словом не обмолвились о женитьбе. В том числе и ей, очевидно. Вот что должно сейчас в первую очередь занимать вас

— Поверьте, Вараиль, это меня действительно занимает.

— И вы полагаете, что выберете Фулкари?

— Госпожа, вы слишком сильно давите на меня. Я прошу вас прекратить этот допрос. Вы моя королева, а также и один из моих самых близких друзей, но такие вопросы я предпочитаю решать по возможности самостоятельно.

Откинувшись на спинку кресла, он посмотрел на Вараиль, и этот взгляд как-то сразу воздвиг между ними стену молчания.

Теперь уже ее рука протянулась к нему.

— Я вовсе не хотела поставить вас в неловкое положение, Деккерет. Я всего лишь стремилась высказать свое мнение о ситуации, вызывающей у меня большую тревогу.

— Повторяю: я люблю Фулкари. Я не уверен, хочу ли жениться на ней, и, более того, не знаю точно, хочет ли она этого. Вараиль, у нас с Фулкари есть проблемы, которые я не стану обсуждать даже с вами. В первую очередь с вами. А теперь… не можем ли мы еще раз изменить тему разговора? О чем еще мы могли бы поговорить? Конечно же, о ваших детях. Насколько я помню, принц Акбалик писал эпическую поэму. А принцесса Туанелис — правда ли, что Септах Мелайн обещал начать заниматься с ней фехтованием, когда она станет на год или два постарше?