Хроники Маджипура - Сильверберг Роберт - Страница 6

Никогда они не посмотрят на звезды и не спросят, что это такое. А ведь именно это волновало человечество на старой Земле, заставляя превращать в копию материнского мира тысячи захваченных планет. Имеют ли звезды хоть какое-нибудь значение для человечества Маджипура? Наверное, Старая Земля все еще для них что-то значит и кажется прекрасной, лишившись за прошедшие столетия серой скучной шелухи и накипи, несомненно, она далеко ушла от Маджипура, который лишь через пять тысячелетий станет ее отражением с раскинувшимися на сотни миль городами, всеобщей торговлей, грязью в реках, истребленными животными и бедными обманутыми людьми, Изменяющими Форму, повсюду загнанными в резервации, – со всеми старыми ошибками, принесенными в девственный мир. Тесме это поражало до глубины души, заставляя кипеть от бешенства. Она считала, что все это от путаницы личных целей, расстроенных нервов и отсутствия любовника, но затопившая ее ярость возникла вдруг от недовольства всем человеческим миром. Ей хотелось схватить Нарабал и сбросить в океан. К сожалению, она не могла этого сделать, не могла ничего изменить, не могла приостановить то, что они называли распространением цивилизации. Все, что она могла, – это вернуться в джунгли к сплетающимся лианам, влажному сырому воздуху, пугливым животным болот, к хижине, к увечному Хайрогу, который, будучи частью затопляющего планету прилива, был и тем, о ком она заботилась, кого даже лелеяла, потому что остальным ее сородичам он не нравился, пожалуй, они даже ненавидели его, и она, заботясь о нем, отличалась от них.

Голова болела, мускулы лица стали жесткими, будто одеревенели, она понимала, что идет, сгорбясь, неся на плечах всю тяжесть жизни, от которой отреклась. Она сбежала из Нарабала так быстро, как только смогла.

4

Висмаан лежал в постели и, кажется, ни разу не шевельнулся, пока ее не было.

– Как тебе, лучше? – поинтересовалась Тесме. – Как ты один справлялся?

– Очень спокойный день. Только нога чуть больше опухла.

– Давай взгляну.

Она осторожно ощупала ногу. Та казалась слегка одутловатой, и чуть он дернулся, когда Тесме дотронулась до опухоли, что, по-видимому, означало очень сильную боль, если верить утверждению Висмаана, что к боли Хайроги нечувствительны. Возможно, стоило отправить Хайрога в Нарабал, но он не казался обеспокоенным, а Тесме сомневалась, что доктора в городе знают что-нибудь о психологии и анатомии чужаков. Кроме того, она хотела, чтобы он остался здесь. Девушка распаковала лекарства, принесенные из дома, и дала ему антивоспалительное и жаропонижающее, затем приготовила фрукты и овощи. До наступления темноты она успела проверить ловушки на краю лесной поляны и обнаружила в них несколько небольших зверушек – маленького сгимойна и пару минтансов. Она привычно свернула им шеи – в самом начале отшельничества делать это было ужасно тяжело, но ей требовалось мясо, а никто не стал бы убивать за нее и для нее – и разделала тушки для огня.

Потом развела костер, подвесила мясо и вернулась в дом.

Висмаан забавлялся одним из кубиков, которые она принесла, но отложил его в сторону, едва она вошла.

– Ты ничего не рассказала о визите в Нарабал, – заметил он.

– Я была там недолго. Взяла, что нужно, поболтала немного с сестрой и ушла – одно расстройство. Только в джунглях и почувствовала себя хорошо.

– Ты сильно ненавидишь то место.

– А иного оно не заслуживает. Эти унылые надоедливые люди, эти безобразные, зажатые со всех сторон маленькие здания… – Она пожала плечами и покачала головой. – Да, сестра говорила, что закладываются какие-то новые города на континенте для иномирян, потому что их много переселяется на юг. В основном, Хайрогов и еще каких-то, с серой кожей и…

– Хьортов, – подсказал Висмаан.

– Мне все равно, – отмахнулась Тесме. – Мири говорила, что они любят работать клерками и писцами. По-моему, они устраиваются во внутренних провинциях лишь потому, что никто не хочет допускать их в Тил-Омон или в Нарабал.

– Странно, я никогда не замечал недоброжелательства людей, – сказал Хайрог.

– В самом деле? А может, просто не обращал внимания? Предрассудков на Маджипуре хватает.

– Мне не совсем понятно. Разумеется, я никогда не бывал в Нарабале и, возможно, у вас иначе. Вот на севере, я убежден, затруднений нет. Ты была на севере?

– Нет.

– Жители Пидруида встретили нас очень радушно.

– Правда? Я слышала, будто Хайроги построили себе город где-то к востоку от Пидруида, у Большого Рифта. Если в Пидруиде у вас было все так хорошо, зачем куда-то переселяться?

– Вместе с нами людям жить не очень удобно, – спокойно заметил Висмаан.

– Ритм нашей жизни сильно отличается от вашего. Наша привычка спать, например. Да и самим нам трудно жить в городе, который засыпает на восемь часов каждую ночь, когда сами мы бодрствуем. Есть и другие различия. Вот мы и создали Дулорн. Надеюсь, ты когда-нибудь увидишь его. Он изумительно красив и построен целиком из белого камня, сияющего внутренним светом. Мы очень гордимся им.

– Почему же тогда тебе там не понравилось?

– Мясо не сгорит? – осведомился он.

Тесме покраснела и выскочила наружу, едва успев сорвать обед с вертела.

Чуть нахмурясь, она нарезала мясо и подала его вместе с тонкой и фляжкой вина, которое принесла днем из Нарабала. Неуклюже приподнявшись, Висмаан принялся за еду.

Немного погодя он сказал:

– Я прожил в Дулорне несколько лет. Но там очень засушливая местность, а на нашей планете я жил в теплом и сыром краю, похожем на Нарабал. Вот я и хотел найти плодородную землю. Мои далекие предки были земледельцами, и я решил вернуться к их занятию, а когда услышал, что в тропиках Маджипура можно снимать урожай шесть раз в год и имеется множество свободной земли, то отправился сюда.

– Один?

– Да, один. У меня нет жены, хоть я и собираюсь завести ее, как только поселюсь здесь.

– И будешь продавать выращенный урожай в Нарабале?

– Да. В моем родном мире едва ли найдется какая-нибудь невозделанная земля, но и то ее еле-еле хватает, чтобы прокормить нас. Большую часть продуктов питания мы ввозим. Поэтому Маджипур так сильно влечет нас к себе. Я счастлив здесь. И думаю, ты не права насчет горожан: вы, маджипурцы, сердечный и приветливый народ, учтивый, законопослушный и опрятный.

– Даже так? Хмм… Стоит кому-нибудь пронюхать, что я живу с Хайрогом, все будут шокированы.

– Шокированы? Почему?

– Потому что ты чужак. И рептилия.

Висмаан издал странный фыркающий звук. Смеялся?

– Мы не рептилии. Мы теплокровные и так же, как и вы, растим детей.

– Ну, как рептилии.

– Внешне, пожалуй. Но я настаиваю, что близок к млекопитающим.

– Близок?

– Только мы откладываем яйца. Но ведь есть и млекопитающие такие же. Вы ошибаетесь, считая…

– Это несущественно. Люди воспринимают вас, как рептилий, а человек издревле не терпел змей. Боюсь, из-за этого всегда будут недоразумения между нами и вами. Это идет еще с давних времен на Старой Земле. Кроме того… – Она спохватилась, что чуть было не ляпнула о его запахе. – Кроме того, – повторила она неуклюже, – вы немного пугаете.

– Неужели больше, чем огромные лохматые скандары? Или су-сухерисы с двумя головами? – Висмаан повернулся к Тесме и уставился на нее глазами без век. – Я думал, ты скажешь, что тебе самой неудобно с Хайрогом, Тесме.

– Нет.

– Предубеждения, о котором ты говоришь, я никогда не замечал, и вообще, впервые слышу о нем. Мне лучше уйти, потому что я тебя расстраиваю.

– Нет-нет, ты совершенно неправильно меня понял. Я хочу, чтобы ты остался здесь, хочу помочь тебе. Я совершенно не боюсь тебя и ни к чему в тебе не отношусь с предубеждением. Я только пытаюсь объяснить, что почувствуют люди в Нарабале, то есть, это я полагаю, что они могут почувствовать, и… – Тесме сделала долгий глоток из фляжки. – Не знаю, как нам справиться со всем этим. Извини. Лучше поболтаем о чем-нибудь другом.