Хроники Маджипура - Сильверберг Роберт - Страница 34

Могущественные фигуры изнемогали от жара в центре вулкана" и Деккерет рванулся к ним. Возьмите меня к себе, я здесь, я пришел! – кричал он, пока не осознал, что все фигуры исчезли, оставив один огромный белый лик, в котором он узнал возлюбленное лицо Леди Острова Сна, и зрелище это наполнило его душу блаженством, ведь прошло много месяцев с тех пор, как леди последний раз являлась ему.

И вдруг некая странность пересекла сон подобно какой-то развернувшейся вуали. Цвета поблекли, лица смазались. Он побежал вниз к краю горной стены, но теперь часто спотыкался, падал, обдирая руки и колени о раскаленные скалы, и вдруг совершенно потерял направление, двигаясь в сторону, вместо того, чтобы двигаться вниз. На мгновение он оказался на грани восторга, но так и не мог полностью погрузиться в него, ощущая лишь тяжесть и шок. Легкость исчезла, яркие цвета сменились всеобъемлющей серостью, и всякое движение прекратилось; он стоял, оцепенев, на склоне горы, всматриваясь вниз в мертвый кратер, чей вид заставил его вдруг затрепетать и лечь, подтянув колени к груди, и так он лежал, рыдая, пока не проснулся.

Деккерет заморгал и сел. В голове стучало, глаза слезились, ломило грудь и плечи. Это было не послание. Даже самые ужасные послания не оставляли такого горького осадка смущения и страха. Был еще день, и ослепительное солнце висело над макушками деревьев. Возле него лежали Кэймак Грэп и вроон, чуть поодаль – Динитак Барьязид. Они спали. Старшего Барьязида нигде не было видно.

Деккерет перевернулся и прижался щекой к горячему песку у матраца, пытаясь изгнать из себя напряжение. Он понимал, что во сне произошло что-то страшное. Какая-то темная сила вмешалась в послание, похитив радость и дав взамен боль. Не в этом ли суть похитителей снов пустыни. Но тогда это были похитители снов.

Он сжался, чувствуя себя выпотрошенным и опустошенным, желая знать только одно – неужели все сны будут такими по мере их продвижения в пустыню? Не станет ли еще хуже?

Спустя какое-то время он снова уснул, и пришли сны – случайные, смазанные обрывки без ритма и узора. Когда Деккерет проснулся, день близился к концу, и звуки пустыни – песни призраков – бились в ушах, бормоча и звеня далеким смехом. Чувствовал он себя намного более уставшим, чем если бы не спал вовсе.

8

Никто из попутчиков не подал и вида, будто что-то тревожило их сны. Они встретили проснувшегося Деккерета каждый на свой манер: огромная скандарша молча, вроон с любезным щебетом свернул щупальца, оба Барьязида короткими кивками. Если они и поняли, что их товарища навестили мучительные сны, то ничем этого не выказали.

После «завтрака» старший Барьязид коротко посоветовался с врооном относительно маршрута на эту ночь, и затем они вновь нырнули в темноту, озаренную лунным светом.

Притворюсь, будто ничего необычного не случилось, решил Деккерет, я не дам им понять, что уязвим для призраков.

Но его решение просуществовало недолго. Когда Флотер пересекал район высоких озер, где тысячами вздымались серо-зеленые каменистые горбы, Барьязид внезапно повернулся к Деккерету и спросил, нарушив долгое молчание:

– Хорошо спали?

Деккерет понял, что ему не удалось скрыть усталость.

– Случалось отдыхать и лучше, – пробормотал он.

Блестящие глаза Барьязида безжалостно сверлили его.

– Сын говорит, что вы стонали во сне, ворочались и прижимали колени к груди. Вы почувствовали прикосновение похитителей снов, Инитэйт?

– Я просто чувствовал присутствие тревожащей силы в своих снах. Было ли это прикосновение похитителей снов, я не знаю.

– Опишите мне свои ощущения.

– Вы сами похититель снов, Барьязид! – огрызнулся Деккерет, разозлившись. – С какой стати я должен открывать перед вами душу? Мои сны – это мои сны.

– Тише, тише, добрый рыцарь, я не имел ввиду ничего обидного и не хотел бы навязываться вам.

– Тогда…

– Но я отвечаю за вашу безопасность. И если демоны этой безводной земли проникли в вашу душу, в ваших же интересах рассказать мне.

– Демоны?

– Демоны, призраки, фантомы, недовольные метаморфы – кто бы ни был, нетерпеливо произнес Барьязид. – Существа, которые грабят сны уснувших путников. Приходили они к вам, или нет?

– В снах было мало радости.

– Прошу вас, расскажите.

Деккерет тихо вздохнул.

– Я получил послание Леди – мирное и радостное. Но постепенно суть его изменилась, понимаете? Послание помрачнело, стало бессвязным, лишенным всякой радости, а закончилось просто отвратительно.

– Да, – кивнул Барьязид, – это призраки. Прикосновение к сознанию, вторжение в сон, разрушение его и выкачивание энергии.

– Разновидность вампиризма, – усмехнулся Деккерет. – Существа таятся в засаде, поджидая в пустыне путников, а потом высасывают из них все жизненные силы?

Барьязид улыбнулся в ответ:

– Это лишь догадки. Я бы не делал таких поспешных выводов, Инитэйт.

– А вам самим доводилось чувствовать их присутствие в своих снах?

Коротышка как-то странно посмотрел на Деккерета.

– Нет, никогда.

– Никогда? У вас что, иммунитет?

– По-видимому, да.

– А ваш сын?

– О, несколько раз на него накатывало. Как правило – здесь. Видимо, невосприимчивость не передается по наследству.

– А скандарша и вроон?

– У них бывало, – кивнул Барьязид, но редко. К тому же они находят это неприятным, но не смертельным.

– Однако кое-кто умер от прикосновения похитителей снов.

– Предположительно, что именно от этого, – поправил Барьязид. – Большинство путешественников, проходивших до недавнего времени этим путем, рассказывали, что видели необычные сны. Некоторые из них сбивались здесь с пути и не возвращались. Откуда нам знать, есть ли связь между этим и разрушенными снами?

– Вы очень осторожный человек, – усмехнулся Деккерет. – Не хотите выносить окончательных решений?

– Я прожил долгую жизнь, тогда как многие опрометчивые смельчаки уже вернулись в источник Дивин.

– По-вашему, просто выжить – наивысшее достижение?

Барьязид рассмеялся:

– Слова истинного рыцаря Замка! Нет, я считаю, что жить – не значит просто уклоняться от смерти. Но выжить – это счастье, Инитэйт, а смерть не достижение.

Деккерету не хотелось продолжать. Едва ли можно сравнивать кодексы ценностей посвященного рыцаря, и такого, как Барьязид. Кроме того, было что-то скользкое в аргументах проводника. Деккерет помолчал, потом ответил:

– Меня волнует одно: станут ли сны еще хуже?

Барьязид пожал плечами.

К тому времени, когда ночь поблекла и подошло время подыскивать место для стоянки, Деккерет вдруг понял, что готов и даже с нетерпением ждет встречи с призраками сна.

Дневку они устроили на ровной площадке, где основную массу песка сдуло к одной стороне очищающими ветрами, оголив скальное основание; вдобавок к порывистым ветрам сухой воздух пустыни жутко растрескал ее, а солнце словно содрало все остальное. Где-то за час до полудня они стали готовиться ко сну.

Деккерет спокойно опустился на соломенный тюфяк и без страха послал свою душу на тонкий краешек того, что могло прийти. Как рыцарь, он с детства обучался быть храбрым, и ждал теперь встречи с неведомым без боязни, но все-таки ощущая некое присутствие страха в душе. На Маджипуре нужно было хорошо потрудиться, чтобы найти страшное и опасное неведомое; для этого приходилось забираться в самые отдаленные и дикие уголки планеты, поскольку в обитаемых районах жизнь текла размеренно и безопасно.

Именно поэтому Деккерет и поднялся на борт корабля, идущего в Сувраель, и теперь впервые должен был подвергнуться серьезному испытанию, если не считать случая в лесах Кинтора. Но здесь было совершенно другое, – эти грязные сны…

Он заставил себя уснуть.

И сразу увидел сон. Он снова был в Толигае, но теперь город необычайно изменился, став скопищем безликих вилл и пышных садов, хотя зной по-прежнему остался тропическим. Он шел, переходя с одного бульвара на другой, восхищаясь изяществом архитектуры и пышностью деревьев. Одет он был в зеленую с золотом мантию Коронала и при встречах с горожанами Толигая, прогуливающимися в сумерках, изящно отвешивал поклоны в обмен на знак звездного огня, которым они приветствовали власть Коронала. Потом к нему приблизилась стройная фигурка его любовницы Колатор Ласгии. Улыбаясь, она подхватила его под руку, и повлекла к каскадам фонтанов, чьи прохладные струи били в воздух. Там, сбросив одежду, они выкупались, поднялись из душистого бассейна и прошли, едва касаясь земли, в сад.