Хроники Маджипура - Сильверберг Роберт - Страница 12

– Я вернулась, – сказала она. – Я знаю, что выгляжу, как дикий зверь, но нужно просто привести в порядок волосы и надеть новую тунику, чтобы снова стать человеком.

Она переехала жить к Раскелорну Юлвану, а в конце года они поженились.

Иногда она хотела признаться ему в том, что произошло между нею и Хайрогом, но не решалась, и постепенно случившееся когда-то стало забываться, стало казаться ей не столь важным, как и то – откроется ли она или нет. Она открылась, наконец, десять или двадцать лет спустя, во время обеда в одном из новых ресторанов в квартале Хайрогов в Нарабале за жарким из билантона; она выпила слишком много золотистого вина, и слишком сильно навалились на нее старые воспоминания. В конце своей исповеди она спросила:

– Ты хоть что-нибудь подозревал?

И он ответил:

– Я понял это сразу, едва увидел тебя с ним на улице. Но какое это имеет значение?

ВРЕМЯ ОГНЯ

Несколько недель после поразительного опыта Хиссуне не осмеливался приблизиться к Счетчику Душ. Ему нужно было время, чтобы все переварить и впитать в себя. За какой-то час в маленькой комнатке он прожил несколько месяцев из жизни женщины, оставившей зарубку на его сердце. Странные новые образы возникли теперь в сознании.

Во-первых, джунгли. Хиссуне не знал ничего, кроме заботливо управляемого ровного климата подземного Лабиринта, поэтому его поразила сырость, густая листва, дожди, птичьи трели и гудение насекомых, ощущение влажной грязи под ногами.

Во-вторых, то, кем он был. Женщиной! Как это поразительно. _И взять в любовники чужака!_ Хиссуне не находил слов, чтобы определить это, он просто воспринял все как должное, чтобы не терзать себя понапрасну и не запутаться. Но и кроме этого оставалось много причин для раздумий, например, ощущение Маджипура как развивающегося мира с дикими, неисследованными областями, с грязными немощеными улицами в Нарабале.

Хиссуне часами размышлял над этим, пока бездумно готовил свои ненужные сведения для архивов, и постепенно приходил к мысли, что навсегда изменился, благодаря Считчику Душ, и никогда не станет прежним, что каким-то непостижимым образом будет не только самим собой, но и женщиной Тесме, жившей и умершей девять тысяч лет назад на другом материке в жарком дождливом местечке, которое он никогда не увидит.

И, разумеется, он жаждал еще раз прикоснуться к Летописи. Когда он решился на вторую попытку, дежурил другой чиновник – хмурый миниатюрный вроон, косо поглядевший на подошедшего Хиссуне.

Юноша протянул ему пропуск и быстро очутился внутри. Там он задумался, что выбрать, и в конце концов решил остановиться на временах Лорда Стиамота, на последних днях покорения армией человеческих поселенцев метаморфов Маджипура.

Я стану солдатом армии Коронала, подумал он, а возможно, даже увижу Лорда Стиамота.

Сухие предгорья полыхали от Милиморна до Хэмфиси, и даже здесь, наверху, в пятидесяти милях восточнее, на Зугнорском Пике, капитан Эремайл чувствовал горячие порывы ветра и привкус горелого в воздухе.

Густой столб черного дыма поднимался над всей областью. За час или два летатели протянут огненную линию от Хэмфиси до небольшого поселения в начале долины, а завтра зажгут зону с юга до Силтанмонда, и тогда заполыхает вся провинция, и горе тому, изменяющему Форму, кто там замешкается.

– Уже недолго, – произнес Вигган. – Война почти закончилась.

Эремайл оторвался от карт северной части континента и посмотрел на младшего офицера.

– Вы так думаете? – пробормотал он.

– Тридцать лет. Вполне достаточно.

– Не тридцать. Пять тысяч лет, шесть тысяч лет – с тех пор, как люди впервые пришли в этот мир. И почти все время шла война, Вигган.

– Но ведь какое-то время мы просто не сознавали, что ведем войну!

– Да, – согласился Эремайл, – мы не понимали. Зато понимаем теперь.

И он вновь обратился к картам, низко склонившись над ними, но все же краем глаза поглядывая на окружающее. Маслянистый воздух резал глаза и туманил взор, а карты были слишком мелко начерчены. Медленно провел он карандашом по контурным линиям предгорья под Хэмфиси, не задерживаясь на селениях.

Он надеялся, что каждая деревушка вдоль огненной дуги была отмечена на карте, и офицеры побывали во всех, доставив предупреждение о скором испепелении.

Ему и его команде было очень тяжело при мысли, что картографы могли пропустить какое-нибудь богом забытое местечко. Лорд Стиамот издал указ, что ни один человек не должен погибнуть в пламени колоссальной облавы: всех поселенцев следовало предупредить загодя и дать им время на эвакуацию.

Метаморфы получили такое же уведомление. Нужно не выжигать врага, неоднократно повторял Лорд Стиамот, цель одна: заставить метаморфов подчиняться, и огонь, кажется, является самым лучшим средством. На самих носителях огня может сказаться столь тяжкая обязанность, подумал Эремайл, но с этим затруднения не возникнет.

– Каттикаун, Визферн, Домгроув… Сколько же их! И отчего людям хочется жить тут, Вигган?

– Они уверяют, что земли здесь плодородные, а климат мягкий для такого северного района.

– Мягкий? Я полагаю, вы имеете в виду не полгода без дождя? – Эремайл закашлялся. Ему почудилось, будто он слышит треск далекого огня в рыжевато-коричневой, до колен траве. В этой части Алханроеля дожди шли всю долгую зиму и полностью прекращались летом; можно было подумать, что природа бросила вызов земледельцам, но, очевидно, те как-то справлялись, учитывая, сколько ферм тянулось здесь по склонам холмов и внизу в долинах до самого моря. Сейчас стояло самое засушливое время года, и земля несколько месяцев изнемогала от летнего солнца – сухость, сухость и сухость, чернозем растрескался и покрылся бороздками, выросшие за зиму травы поникли и высохли, густолиственные кусты свернулись и ждали. Самое подходящее время, чтобы поджечь местность и сломить упорного врага у берега океана или сбросить его туда! И не потерять ни одной человеческой жизни, ни одной! Эремайл вновь принялся изучать список: Чикмоуг, Фиэйли, Мичимэнд… Потом поднял взгляд.

– Вигган, чем вы займетесь после войны?

– У нашей семьи земли в долине Глайда. Наверное, снова займусь фермерством, а вы?

– Мой дом в Сти. Я был инженером, строил каналы, водоводы и тому подобное. Могу опять этим заняться. А когда вы в последний раз видели Глайд?

– Четыре года назад, – ответил Вигган.

– Я пять лет не видел Сти. Вы ведь участвовали в битве под Тримэйном?

– Был даже легко ранен.

– И вам приходилось убивать метаморфов?

– Да.

– Мне – нет. – Эремайл покачал головой. – За все девять лет в армии я не отнял ни единой жизни. Конечно, я офицер, но, подозреваю, убийца из меня никакой.

– Да и из всех нас тоже, – заметил Вигган. – Но когда они приближаются к вам, меняя форму раз по пять в минуту, или когда вы узнаете, что совершили налет на земли вашего брата и перебили ваших близких…

– С вами это случилось, Вигган?

– Нет, не со мной. Но другие… Таких очень много. Зверства! Стоит ли объяснять, как…

– Да, не стоит. Как называется этот городок, Вигган?

Офицер наклонился к карте.

– Сингасерин. На надписи маленькое пятнышко, но название прочесть можно. Он есть у нас в списке, мы предупредили их позавчера.

– По-моему, мы сделали все.

– По-моему, тоже.

Эремайл свернул карты, отложил их в сторону и снова посмотрел на запад, где отчетливо прослеживалась разграничивающая линия между зоной огня и неподожженными темно-зелеными холмами южнее. Однако и там листва сморщилась, сделалась сальной за долгие месяцы без дождя, и склоны холмов буквально взрывались, словно разбомбленные, едва огонь достигал их.

Эремайл видел все новые и новые взрывы пламени, похожие на краткие вспышки неожиданной яркости, словно удары света. Но это расстояние обманывало взор – Эремайл знал: каждый из крошечных костерков взрывал обширную новую территорию, поскольку огонь мчался, куда протягивали его летатели, пожирая леса за Хэмфиси.