Анналы Белерианда или Серые Анналы (ЛП) - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 21

§ 230 В то самое время, когда авангард Майдроса напал на Орков, Моргот выпустил свои последние силы, и Ангбанд опустел. Вышли волки и волчьи всадники, и великое множество Балрогов, выползли черви и драконы, и Глаурунг, Отец Драконов, вступил в битву. Сила и ужас, наводимый Великим Червем, ныне возросли и стали воистину неодолимы. И Эльфы и Люди замирали перед ним; он прополз меж воинствами Фингона и Майдроса и разделил их.

§ 231 Но не волк, не балрог или дракон принесли Морготу победу, а лишь предательство Людей. В этот час открылся заговор Ульфанга; ибо многие Вастаки повернулись и бежали, сердца их наполнились страхом и ложью; но сыновья Ульфанга внезапно выступили на стороне Моргота и ударили в тыл сыновьям Феанора. И в сумятице, ими вызванной, они смогли подобраться близко к знамени Майдроса. Но не удалось им получить обещанную Морготом награду, ибо Маглор убил Ульдора Проклятого, главу предателей, а Бор и его сыновья убили Ульфаста и Ульварта до того, как пали сами. Но тут подступили новые вражьи отряды Людей, которые пришли по призыву Ульдора и скрывались в восточных холмах. И войско Майдроса было атаковано с трех сторон: Орками, злыми тварями и Смуглыми Людьми, и рассеялось оно, и воины бежали кто куда. Но судьба хранила сыновей Феанора, и хотя все они были ранены, никто не погиб. Они собрали вокруг себя остатки Нолдор и Наугрим, прорубили путь из битвы и отступили к горе Долмед.

§ 232 Самыми стойкими из восточного войска оказались Энфенг из [ Ногрода>] Белегоста, и здесь покрыли они себя великою славою. Наугрим противостояли огню лучше, чем Эльфы и Люди, и более того, у них было в обычае носить в бою большие маски [вычеркнуто: или забрала], ужасные на вид, и это сослужило им хорошую службу против драконов. Если бы не они, Глаурунг и его выводок, быстро уничтожили бы все, что осталось от войска Нолдор. Когда же он атаковал Наугрим, они окружили дракона, и даже его могучая броня не смогла полностью отразить удары их огромных секир. Тогда в ярости он повернулся и повалил наземь Азагхала из Белегоста и прополз по нему, но последним усилием Азагхал воткнул ему в брюхо кинжал и ранил дракона столь тяжело, что тот бежал с поля боя, и твари Ангбанда в страхе последовали за ним. Будь у Азагхала меч, горе Нолдор было бы много меньше [добавлено:], но кинжал его проник недостаточно глубоко./ И тогда Энфенг подняли тело Азагхала и понесли его прочь; медленным шагом шли они и глубокими голосами пели погребальную песнь, как это было в обычае их народа, и не обращали внимания на врагов; и никто не осмелился остановить их.

§ 233 А в битве на западе Фингон был окружен вражьим войском, которое было в три раза больше, чем остатки его сил [вычеркнуто: и против него выступили Балроги.] В конце концов, Король Нолдор пал, и пламя вырвалось из его разрубленного шлема. Балроги одолели его, и вбили тело Фингона в землю, а его лазурно-серебряное знамя втоптали в пыль.

§ 234 В этот день битва была проиграна, но все так же твердо стояли Хурин и Хуор и народ Хадора, и Орки еще не могли захватить ущелья Сириона. Так было искуплено предательство Ульдора; и последнюю битву Хурина и Хуора считали Эльдар наиславнейшим деянием из тех, что ради них свершили на войне Отцы Людей. Ибо Хурин говорил с Тургоном, сказав ему: «Уходи сейчас, владыка, пока есть еще время! Ибо последним ты остался из Дома Финголфина, и в тебе живет последняя надежда Нолдор. Пока стоит Гондолин, могучий и хранимый, сердцу Моргота будет ведом страх». «Но недолго ему отныне оставаться сокрытым, и когда его обнаружат, он падет», - молвил Тургон.

§ 235 «Все же [пока он должен стоять», сказал Хурин, «ибо из Гондолина» >], если он простоит еще немного», сказал [Хурин>] Хуор, «то из [Гондолина позднее>] твоего дома / выйдет надежда Эльфов и Людей. Это я говорю тебе, владыка, в прозрении смертного часа; хотя здесь мы расстаемся навсегда, и я никогда не увижу белые стены твоего города, от меня и тебя взойдет новая звезда. Прощай!»

§ 236 [Вычеркнуто: Тогда Тургон отступил и все Нолдор из Гондолина ушли вниз по Сириону и исчезли в горах. А остатки западного войска собрались вокруг братьев и держали ущелье за ними.]

§ 237[Впоследствии добавлено:] И [Глиндур позднее>] Маэглин, сын сестры Тургона, что стоял рядом, услышал эти слова и хорошо запомнил их, [вычеркнуто позднее: он пристально посмотрел на Хуора] но ничего не сказал.

§ 238 Тургон согласился с доблестными словами братьев. Созвав всех оставшихся воинов Гондолина и тех из войска Фингона, что он смог собрать, он [отступил>] прорубил себе дорогу на юг / и ушел вниз по Сириону, исчезнув в горах, и так он скрылся от глаз Моргота. Ибо Хурин и Хуор держали за ним проход, так что ни один враг не смог последовать за Эльфами, и братья собрали вокруг себя остатки могучих воинов Хитлума.

§ 239 Медленно отступали они, пока не ушли за Топи Сереха, а перед ними оказался исток Сириона, и там встали они и уже более не уступали врагу, ибо это было самое узкое место ущелья. И все войско Моргота обрушилось на них, как потоп, враги запрудили мертвыми телами реку и окружили остатки войска Хитлума, как подступающий прилив окружает скалу.

§ 240 Хуор погиб от отравленной стрелы, попавшей ему в глаз, а все доблестные мужи Хитлума пали вокруг него и тела их лежали грудой. Орки отрубили им головы и сложили из них золотой курган; ибо солнце светило на [четвертый>] шестой и последний / день битвы и светлые волосы убитых сияли сквозь кровь. Последним из всех остался Хурин. Тогда он отбросил щит и схватил свою секиру двумя руками; и пел он, когда в последней своей схватке убил сотню Орков. Но, в конце концов, его взяли живым, по велению Моргота, который готовил ему участь худшую, нежели смерть. Поэтому слуги Врага схватили Хурина и их когти продолжали держать его, даже когда он отрубал их руки; прибывали все новые и новые враги, и, наконец, Хурин упал, погребенный под их весом. Тогда они потащили его, связанного, в Ангбанд, осыпая насмешками. Так кончилась битва Нирнаэт Арнэдиад, и красное солнце садилось над Хитлумом, а ветра Запада принесли сильную бурю.

§ 241 Воистину, велика была победа Моргота; замысел его свершился полностью: Люди убивали Людей и предавали Эльдар, страх и ненависть поселились меж теми, кто мог бы объединиться против него. Ибо с этого самого дня Эльфы начали отдаляться от Людей, кроме лишь Трех Домов Беора, Хадора и Халета, и их детей.

§ 242 Предел Майдроса перестал существовать. Яростные сыновья Феанора были разбиты, и скитались в чащобах лесов, подобно листьям, гонимым ветром. Ущелье Аглон заполнили Орки, и на холме Химринг стояли солдаты Ангбанда; и ущелье Сириона было захвачено, а Толсирион попал в руки врага, и вновь поднялась там ужасная крепость. Все врата Белерианда были отныне во власти Моргота. Королевства Фингона более не существовало [вычеркнуто: ибо немногие из воинства Хитлума, Эльфы или Люди, вернулись через горы в свою землю]. В Хитлум не вернулся никто из воинства Фингона или народа Хадора, и не пришли туда вести о битве и о судьбе их владык.

§ 243 Но Дориат остался невредим, и Нарготронд был сокрыт, а Кирдан держал Гавани; но Моргот пока не обращал на них внимания, то ли потому, что мало о них знал, то ли потому, что еще не пробил их час в его темных замыслах. Но одна мысль сильно тревожила Врага и делала его победу неполной: Тургон, которого желал он заполучить более всех, избежал его сетей. Ибо Тургон происходил из великого дома Финголфина, и ныне по праву стал он Королем всех Нолдор*, [вычеркнуто: он издавна его ненавидел, немного лишь слабее, чем Феанора, но боялся его сильнее. Ибо в Валиноре Тургон никогда не привечал его, будучи другом Ульмо и Тулкаса; и еще до того, как Мелькора затопили тьма и слепота злобы, он прозрел, что именно от Тургона в некий час, назначенный судьбой, придет конец всем его надеждам.] и Моргот боялся и ненавидел более всех дом Финголфина, потому что они презирали его в Валиноре и дружили с Ульмо, а еще из-за тех ран, что нанес ему Финголфин в поединке. Более того, в давние дни он обратил свой взор на Тургона, и внезапное черное предчувствие охватило его сердце, ибо он прозрел, что именно от Тургона в час, еще сокрытый судьбой, придет к нему погибель.