Анналы Белерианда или Серые Анналы (ЛП) - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 11

§ 89 И непокой, что вложил в сердце Тургона Ульмо, вновь пробудился в его душе в Нивросте, и он собрал своих наиболее искусных мастеров и тайно привел их в Гондолин и там начали они возводить укрепленный город, что Тургон замыслил в своем сердце; и они выставили стражу, чтобы никто не смог увидеть их работу.

65

§ 90 В это время с помощью Нолдор (что были намного искусней в ремеслах, чем Синдар) Бритомбар и Эгларест были обнесены высокими стенами, а внутри были возведены прекрасные города, и гавани с причалами и пирсами из камня. И на мысе к западу от Эглареста была выстроена башня Ингильдон, дабы смотреть на море; но как потом оказалась, она была не нужна. Ибо никогда Моргот не пытался строить корабли или вести войну на море. Все слуги его избегали воды, и никто из них и близко не подходил к Морю, разве что в случае крайней нужды.

66

§ 91 В то время Галадриэль, дочь Финрода, как уже говорилась, жила вместе с Мэлиан и была дорога ее сердцу. И они иногда беседовали о Валиноре и о блаженстве былых дней; но о том, что было после темного часа гибели Древ, Галадриэль ничего не говорила, а всегда умолкала.

§ 92 И однажды сказала Мэлиан: «Есть какое-то горе, что лежит на тебе и твоем роде. Это я вижу, но все остальное скрыто от меня, ибо ни зрением, ни мыслью не могу я различить, что происходило или происходит на Западе: тень лежит на всей земле Аман и простирается над Морем. [Не расскажешь ли ты>] Почему не говоришь ты мне более?» «Горе это осталось в прошлом»,-молвила Галадриэль, «и я хочу оставить ту радость, что есть ныне, неомраченной воспоминаниями. И может быть, еще достаточно печали ожидает нас, хотя сейчас воспряли наши надежды».

§ 93 Тогда Мэлиан взглянула ей в глаза и сказала: «Не верю я, что Нолдор явились сюда посланцами Валар, как говорили сначала: нет, хотя и прибыли они в самый час нашей нужды. Ибо смотри! Никогда не говорят они о Валар, а их владыки не принесли никакой вести Тинголу от Манвэ, или от Ульмо, или даже от Ольвэ, брата короля и от его народа, что ушли за Море. Почему же, Галадриэль, благородные Нолдор были изгнаны из Амана? И что за зло лежит на сынах Феанора, что они столь надменны и яростны? Не близка ли я к правде?»

§ 94 «Близка, владычица», отвечала Галадриэль, «кроме того, что мы не были изгнаны, но ушли по собственной воле и против воли Валар. Через великие опасности прошли мы для того, чтобы отомстить Морготу [или >] и отобрать у него похищенное». Тогда Галадриэль поведала Мэлиан о Сильмарилях и о гибели Короля Финвэ. Но не сказала она ни слова ни о Клятве, ни о Резне, ни о сожжении кораблей.

§ 95 Но Мэлиан, которая смотрела Галадриэли в глаза, пока та говорила, молвила: «Ныне многое поведала ты мне, и еще больше увидела я за твоими словами. Темен твой рассказ о пути из Тириона, но я вижу там зло, о котором Тингол должен узнать, дабы мудро править в дальнейшем».

«Может быть», сказала Галадриэль, «но не от меня».

§ 96 И более Мэлиан не говорила об этом с Галадриэлью; но она поведала все, что узнала о Сильмарилях, Королю Тинголу. «Великое то дело», сказала она, «поистине, более великое, нежели мнится самим Нолдор. Ибо узри! Свет Амана и судьба Арды ныне заключены в этих камнях, творении погибшего Феанора. Я предвижу, что всей силы Эльдар будет недостаточно, чтобы вернуть Сильмарили, и мир будет разрушен в грядущих битвах, пока их вырвут у Моргота. Внемли же! Феанор погиб из-за них и многие другие, как я догадываюсь; но первая из всех смертей, что они принесли и еще принесут – это смерть Финвэ, твоего друга. Моргот убил его перед своим бегством из Амана».

§ 97 Тингол молчал, ибо его охватили печаль и дурное предчувствие, но, наконец, он сказал: «Ныне я понял причину ухода Нолдор с Запада, которому прежде дивился я более всего. Не на помощь нам пришли они (это лишь случай); ибо тех, кто остался в Средиземье, Валар оставили жить по собственной воле до самой крайней нужды. Для мести и возвращения утраченного пришли сюда Нолдор. Но тем более верными союзниками будут они в борьбе с Морготом, ибо никогда уж они не вступят с ним в переговоры».

§ 98 Но Мэлиан сказала: «Воистину, по этим причинам пришли они, но не только. Остерегайся сынов Феанора! Тень гнева Богов лежит на них; и я чувствую, что они уже творили зло в Амане и причиняли беды своим родичам. Обида, ныне уснувшая, лежит меж принцами Нолдор».

§ 99 И Тингол ответил: «Что мне до того? О Феаноре я знаю лишь со слов других, и в их рассказах он предстает воистину великим. О сыновьях его я слышал мало хорошего, но все же они подтвердили, что являются смертельными врагами нашего врага».

«Их слова и их замыслы могут оказаться обоюдоострыми», сказала Мэлиан; и более они не говорили об этом.

67

§ 100 И вскоре среди Синдар поползли слухи о деяниях Нолдор до их прихода в Белерианд. Ныне ясно, откуда они исходили (но тогда никто этого не знал), и, скорее всего, злая правда была усугублена и отравлена ложью. Моргот избрал Синдар первой целью для своего злого умысла, ибо они совсем его не знали, были неосторожны и доверяли словам. Поэтому Кирдан, услышав эти темные слухи, был обеспокоен. Был он мудр и быстро понял, что правда это или ложь, в любом случае рассказы эти распространяются со злым умыслом; но он думал, что зло это проистекает от принцев Нолдор из-за соперничества меж их домами. И послал он вестников к Тинголу, дабы они поведали все, что ему стало известно.

§ 101 И случилось так, что в это время сыновья Финрода вновь гостили у Тингола, ибо они желали навестить свою сестру Галадриэль. Тогда Тингол, глубоко взволнованный, в гневе обратился к Инглору, сказав: «Зло причинил ты мне, родич, утаив столь важные вести. Ибо узри! Ныне узнал я обо всех преступлениях Нолдор».

§ 102 Но Инглор ответил: «Что за зло причинил я тебе, владыка? Или что за преступления творили Нолдор в твоем королевстве, что так разгневали тебя? Ни против твоего владычества, ни против твоего народа не замышляли и не творили они зла».

§ 103 «Дивлюсь я тебе, сын Эарвен», сказал Тингол, «ибо пришел ты к трапезе у своего родича с руками алыми от крови рода твоей матери, и ты не говоришь ничего в свою защиту и не ищешь прощения!».

§ 104 Инглор был в сильном затруднении и молчал, ибо не мог он защитить себя, не бросив обвинений против других принцев Нолдор; а он не желал этого делать перед Тинголом. Но сердце Ангрода вновь наполнилось горечью при воспоминании о словах Крантира, и он воскликнул: «Владыка, я не знаю, от кого и какую ложь ты слышал. Но руки наши чисты. Неповинны мы ни в чем, и упрекнуть нас можно лишь в глупости, ибо мы слушали речи яростного Феанора, и они опьянили нас как вино и так же быстро. Никакого зла не совершали мы в пути, но сами пострадали от великой обиды. И простили ее. За это нас назвали твоими наушниками и предателями Нолдор. Назвали несправедливо, как ты знаешь, ибо мы из верности родичам ничего не сказали тебе и тем заслужили твой гнев. Но сейчас ты узнаешь правду, ибо не в силах мы более сносить незаслуженные обвинения». И резко заговорил он против сыновей Феанора, рассказав о крови в Альквалондэ, о пророчестве Мандоса, и о сожжении кораблей в Лосгаре. «Почему мы, пережившие Вздыбленный Лед, должны носить имя убийц родичей и предателей?», воскликнул он.