Лэ о Лэйтиан (ЛП) - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 1

Перевод Ольвен Тангородримской

J.R.R.Tolkien

ЛЭЙТИАН

или

ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТ ОКОВ

Баллада о Берене и Лутиэн

I.

Король на земле в годы давние жил:

Еще человек по лесам не бродил,

Но была его власть средь пещерных теней,

Держал он леса под рукою своей.

Корона из листьев, зеленый наряд,

Стоят его копья высокие в ряд;

Сияние звезд захватил он щитом,

А солнце с луной появились потом.

Когда к Средиземья простору нескоро

К темному берегу из Валинора

Эльфийского войска вернулись полки,

Знамена летели, зажглись маяки,

Шагали когда короли Эльдамара

Под небом вперед на войну для удара,

Тогда серебром его трубы звучали

И солнце с луною свой путь начинали.

В Белерианде, в далекой дали,

В Дориате, среди огражденной земли

Тингол там на троне своем восседал,

И многоколонным был каменный зал:

Жемчуг, бериллы и бледный опал,

Металл, что работою тонкой сиял,

Мечи, топоры, и доспехи, и щит,

Блестящие копья - все грудой лежит:

За богатство свое он немного бы дал,

Он только одну всех дороже считал,

И за одну все отдал бы взамен -

Прекраснее всех его дочь, Лутиэн.

С гибкостью той никому не бежать

По зеленому лугу под солнцем опять;

Девы такой не бывало с тех пор

От зари до заката, от моря до гор.

Плащ ее был как весной небеса,

Но серыми были как вечер глаза;

Всю ей одежду цветами расшили,

Темны, словно тень, ее волосы были.

Ноги легки, словно птицы полет,

Смех, как веселый источник, течет;

Тонкая ива, наклон тростника,

Аромат, что весной наполняет луга,

Света на листьях игра самого,

Голос воды, много больше того

Прелесть ее и ее красота,

Свет ее ясный, ее чистота.

Жила среди чар она так вдалеке,

Эльфийская сила держала в руке

Дориата лесного просторы, пути;

Тропинку туда невозможно найти,

Никто не посмел бы незваным бродить

И чуткие листья в ветвях шевелить.

К Северу страха лежала страна

И Дунгортеб называлась она,

Тенью вершины вздымаются прочь;

За ней простиралась Смертельная Ночь,

Таур-ну-Фуина чаща темна,

Там солнце померкло, туманна луна.

Край неизведан на юге лежит;

На Западе древнее Море шумит,

Безбрежно, свободно оно, без преград;

Голубые вершины к Востоку стоят,

Туманом своим заслоняя просторы -

То внешнего мира далекие горы.

Тингол ныне в скальном чертоге своем,

В котором и ночью светло, словно днем,

Был королем Менегрота земли:

Смертных дороги к нему не вели.

Его королева с ним рядом была,

Дивная Мелиан тихо ткала

Заклинанья свои, и окутала трон,

И чары ложились на каменный склон;

Длинным и острым владел он мечом,

Буков и вязов он был королем.

Трава зелена была, листья длинны,

Пели дрозды на просторе страны,

Под тенью ветвей и под солнечным светом

Там пробегала зимою и летом

Лутиэн, это дивное Эльфов дитя,

Танцуя в долине, в луга уходя.

Звезды сияли, был чист небосклон,

Искусной рукою играл Даэрон,

Когда в темноту тихо день уплывал,

Дивную музыку он создавал

Серебряной флейтой, спокойной и ясной,

Для Лутиэн, этой девы прекрасной.

Здесь радость была, и легки голоса;

И ночью и утром беспечны леса;

Мерцали алмазы и светлый венец,

И золото красное тонких колец,

И эланор с нифредилем не вяли,

Вновь на траве поутру расцветали,

Бессчетные годы Эльфийской земли

Над Белериандом катились вдали,

Пока роковой день не грянул потом -

Эльфийские арфы поют нам о том.

II.

На Севере дальнем, где каменный склон,

Был в черных пещерах незыблемый трон,

Огнем окруженный, удушливый дым,

Столбами клубясь, поднимался над ним,

Жизнь, убивая, и тьмы глубина

Темницами страшными только полна,

Смерть безнадежным уделом была,

Если судьба в эту тень привела.

Король там сидел, и древнее он был

Всех, кто под небом когда-нибудь жил.

Чем море с землею, и чем небосклон,

Был он древнее, сильнее был он,

Чем Эльфы и Люди помыслить могли.

Он разума бездной в далекой дали

Из силы предвечной был он сотворен;

Мир еще не был тогда возведен,

Когда он во тьме одинокой блуждал,

Огонь в нем неистово-страшный пылал.

Тьму, принеся разрушений и ночь

В Землю Благую, умчался он прочь,

Чтоб в Средиземье отстроить опять

И под горами твердыни поднять,

Снова рабов собирая туда;

Смертная тень его скрыла врата.

Его воины с копьями были стальными,

Мечами из пламени, следом за ними

Волк пробегал, и змея проползала

С глазами без век. И война запылала,

Гибельно войско шагнуло вперед,

Полями и лесом отправясь в поход.

Где долго мерцал золотой эланор,

Они пронесли через этот простор

Черные флаги; где зяблики пели,

Где арфы прекрасные дивно звенели,

Вороны тьмою кружили лишь ныне

В черном дыму, далеко по пустыне

Моргота слуг обагрились мечи

Над трупами в этой кровавой ночи.

Медленно тень его мрачною тучей

С Севера шла, и рукою могучей

Падала местью, сминая, ломая,

На смерть или рабство в аду обрекая:

Он Северный ныне сраженный простор

Держал под своею рукой с этих пор.

Но все еще жил средь холодных вершин

Барахир, тот Беора отчаянный сын,

Он власти с землею отныне лишен,

Кто князем Людей был однажды рожден,

Изгнанником ныне скитался в лесах

И прятался в вереске, в серых полях.

С ним дюжина воинов рядом бродила,

Верных, когда вся надежда остыла.

И в песне эльфийской звучат имена,

Хоть долгие годы прошли, как волна,

С тех пор, как Дагнир и отважный Рагнор,

Радруин, Дайруин и смелый Гильдор,

Горлим Несчастный и Хатальдир,

И Уртель с Артадом покинули мир;

С тех пор, как отравою черной стрела

Белегунда и Барагунда взяла,

Бреголаса могучих двоих сыновей;

С тех пор, как ушел из-под рока цепей

Тот, песня о ком - достояние мира,

Берен прекрасный, тот сын Барахира.

Вместе к болоту в минувшие дни

Из дома Беора те люди одни

К дымному Сереху вмиг поспешили,

И Финрода в битве они защитили,

В день пораженья копьем и мечом

Того защитили, кто был королем

Светлейшим из всех; он завет заключил

Дружбы навеки. На юг поспешил

В Нарготронд, к своему королевству затем,

Где он носил как корону свой шлем;

Но на север они возвратились домой,

В отчаянье ныне сражались со тьмой,

Бесстрашны они, хотя было их мало,

Их Моргота ненависть всюду искала.

Они там такие вершили дела,

Что погоня никак их поймать не могла,

Охотники сами бежать были рады.

За каждого ныне сулили награды,

Достойные даже богатств королей,

Но Морготу не приносили вестей

Даже о том, где их тайный приют;

Ведь там, где высокие сосны растут,

Где голый, крутой поднимается склон,

Где снегом засыпанный Дортонион,