Непросто Мария, или Огонь любви, волна надежды - Славачевская Юлия - Страница 34

Я подошла поближе и захватила взгляд мужчины. Вспыхнули в моих глазах два язычка пламени и выжгли все воспоминания за последние часы.

– Вы что тут делаете? – очнулся Алексей. – Гражданским тут не место! Мария, будьте любезны уйти с территории.

– Уже идем, – улыбнулась я. Взяла под руку Диего и махнула девчонкам. Те успели обработать все остальную группу на предмет воспоминаний и сейчас кокетничали с омоновцами напропалую. Уронила вслух: – Мухоморы здесь на диво невкусные. Пойдем бледные поганки поищем.

– С тобой, искорка, хоть за «медвежьим ушком», – хохотнул Диего, ловко уворачиваясь от моей затрещины. – Пойдем домой, родная.

Глава 16

На следующее утро мы приехали к Лёне в офис за пакетом. Диего я об этом не сказала, поскольку знала, что он будет орать как резаный и рассказывать мне, насколько я не права!

Точно! Это ж я сама себе работенку подкидываю. Вроде мне совсем делать нечего – сижу я и думаю: а как бы мне кого-то испепелить и у костра погреться? Совсем, понимаешь, замерзла в тридцатиградусную жару.

Всю ночь мне снились необычные цветные сны. Я плавала в огненном озере. Ныряла среди лавы. Резвилась в жерле вулкана. Вокруг меня носились диковинные тени, шептавшие мне: «Выпусти нас! Воспользуйся нами! Мы здесь!»

И алые, всепонимающие бездонные глаза без зрачков, манящие и притягивающие. Они обещали могущество, силу и владение. Эти глаза… одновременно бесстыдно ласкающие и отталкивающие. Пустые – и заполненные знанием. Глаза, которые любили… меня? Или себя во мне?..

Проснулась я со странным ощущением потери. Разум требовал немедленно вскочить и бежать сама не знаю куда. Но только бы избавиться от сосущего чувства одиночества!

– Мрак! – тряхнула я спутанными волосами и потопала в ванную. Чистить зубы и полоскать мозги.

Дополоскалась до омерзения. К самой себе. Потому за завтраком была мила с Наткой и Диего до приторности. Я даже сказала испанцу: «Мой пончик, передай лимончик», – и была уничтожена аквамариновым взглядом. Как базукой. Нет, двумя.

И как на стуле удержалась – непонятно! Должно было смести и выкинуть на земную орбиту… при условии, что не придали добавочного ускорения. Тогда бы еще дальше в космос улетела, к Юпитеру или Сатурну.

Ожог на груди чуть поблёк, но не исчез. Проводя по нему пальцами, я испытывала соединение с чем-то очень важным в моей жизни. С кем-то, кому было необходимо находиться рядом, как частичке одного со мной целого. Он бился во мне, толкал меня на радикальные изменения в моей жизни, вытаскивал на поверхность сладкие плотские мечты…

В раздумьях о смысле жизни погрузилась в машину.

– Мария, – отвлек меня Диего, – мы приехали.

– Спасибо, – вылезла я из «мерса» и резво поскакала вперед, рассчитывая избавиться от навязчивой опеки телохранителя и его пристального внимания. Сегодня утром, когда он заглянул мне в глаза, меня как будто вывернули наизнанку и начали искать невидимые дефекты. Странное ощущение. Довольно неприятное.

– Привет, Лёна! – ворвалась я к подруге. – Как дела?

– Амбивалентно, – откликнулась шатенка. – Хочется кого-то загрызть, но юридическая совесть останавливает уголовным кодексом.

– Не повезло тебе, – посочувствовала я, плюхаясь в кресло.

– Зато тебе повезло, – скривилась Лёна. И отвернулась, маскируя глухое раздражение действиями начальства. – Три объекта за десять дней!

Я тоже зла по этому поводу, но пока закрою варежку. Сволочизм, конечно, но ничего не попишешь, «начальник всегда прав!».

– Что?!! – взорвался Диего. Накинулся на всех присутствующих: – Какого черта! Она только-только начала отходить от удара ифрита!

Ожог на груди болезненно зачесался.

– Угу, – сухо кивнула я, вскрывая пакет. – Но если ты помнишь – я единственная уполномоченная огненная на этой территории и, кроме меня, приговоры исполнять некому. А они уже вынесены. Начальство мне не простит отсрочки.

Диего зло сверкнул глазами. На его лице загуляли желваки, а брови сошлись в одной точке на переносице. Грозно смотрится, признаю.

Я перелистала файлы.

– Там все адреса, – шмыгнула носом Лёна. – Я подобрала информацию и места проживания по каждому.

– Спасибо, – буркнула я, не отрываясь от фото и документов. Во мне поднималась лютая ненависть.

Эйден прав – таких надо выжигать дотла! Так, чтобы не осталось даже пепла от этих омерзительных тварей, имеющих наглость называть себя людьми.

– Поехали! – встала я. – У нас мало времени.

– Тебе нужно отдохну… – завел Диего, но был остановлен моим холодным взглядом.

– Я уезжаю, – отчеканила я. – С тобой или без тебя.

– Мария! – предупреждающе воскликнула подруга. На ее лице проступило волнение.

Я повернулась к ней и вспыхнула зрачками.

– Спасибо за помощь. Но советов я не просила. Займись лучше Вольдемаром. К моему возвращению этот сукин сын должен быть готов, как пасхальный кролик. – Надавила голосом: – Использовать все средства – мне нужен его скальп!

Лёна сникла и поежилась. Подобный жесткий тон в общении с ней я в жизни себе не позволяла.

Обратно ехали в тишине. Диего молча злился, а я просматривала бумаги и раздумывала над операцией.

Первая остановка

Первый кандидат. Растлитель с ярко выраженной способностью к внушению.

Работает в детском интернате. Любитель детей до двенадцати лет.

Последняя девочка погибла тогда, когда он дал ей лекарственные средства для внебольничного химического аборта. Умерла и она, и плод сроком три месяца.

Перед тем еще двое детей не пережили его нездорового внимания – мальчик девяти лет и девочка восьми. Их нашли мертвыми в канаве. Официальным следствием насильник не установлен – мужчина использовал перчатки, был в одежде и надел презерватив. Дело зависло. Сколько их было еще – не узнать. Как только пропадал ребенок, считалось, что сбежал на вольные хлеба. Таких побегов среди интернатских действительно много. Всех не проверишь.

Впрочем, от воздушных еще никто не уходил! Они педофила легко вычислили и уже собрали прямые доказательства.

Породистое лицо. Густые волнистые волосы. Ухоженные руки. И черная душа. В глазах цвета темного ореха неверие сменяется ужасом, когда появляются огненные палачи. Трое помощников обнимают приговоренного, заключая в смертные вечные объятия.

Вспыхивает священное пламя, поглощая последний крик. Яркий белый цвет огня угасает, не оставляя даже пепла. И маленький четвертый огонек кидается ко мне и впитывается в протянутую для помощников ладонь.

Не понимаю, что происходит? Откуда?!

Удар током потрясает. Из глаз текут слезы, я прикусила язык. Жаром по телу жуткая, всепоглощающая похоть. И пятнами фотографий лица всех жертв перед глазами.

– А-а-а! – Я пришла в себя на коленях, сжимая гудящую, как бубен, голову руками. Что это было?!

Встала, отряхнув пыль с коленей, и побрела к дороге, где меня ждал Диего. Увидев бросившегося навстречу испанца, флегматично подумала: «Староват. Хотя если немного жестче… Ой! Совсем сдурела». Снова потрясла головой, отгоняя неприглядные мысли.

Кто я? Кто внутри меня? Как избавиться от этого?

– Ты в порядке? – встревоженно спросил телохранитель, поддерживая.

– В полном, – скривила я губы. – Тебе-то что, охранничек?! Твое дело – сторожить тело! – Выпрямила спину. – Поехали!

Вторая остановка

Маньяк. Предпочитает мучить и насиловать молоденьких девушек семнадцати – восемнадцати лет. Телепат.

Худой, сильный, жилистый. Сухие мускулы пловца. Тонкие пальцы музыканта, наносящие режущие удары по шее и лицу скальпелем. Голубые глаза ангела, загорающиеся от вида крови и криков жертвы.

Он сгорел быстро. Быстрее, чем заслужил. Только вот выпустила я четверых помощников, а ко мне уже вернулось пять…