Хозяин жизни и смерти - Сильверберг Роберт - Страница 34

Резко выбросив руку, он выключил калейдоскоп.

Цель оправдывает средства. Чудная поговорка, позволяющая ему делать почти все, что угодно. Тут ему припомнилось логическое заключение, сделанное еще Иваном Карамазовым: если Бога нет, тогда все дозволено.

Но и Бог, и Достоевский давно уже устарели, напомнил он себе.

Современный Бог – это худощавый молодой человек в кабинете на двадцать девятом этаже Каллин-Билдинга. Что же касается Достоевского, то он просто писал книги, и поэтому тем более с ним можно не считаться.

Рой вдруг почувствовал какую-то неуверенность в себе. Наверное, не очень-то умно с его стороны выпускать на свободу калейдоскопическую пропаганду. Стоит хоть раз спустить с цепи такого опасного зверя, и будет очень нелегко снова загнать его в клетку. Он понимал, что как только завершится пропагандистская кампания, придется срочно организовывать предварительную проверку всех калейдограмм, транслируемых как по телевидению, так и по закрытым кабельным каналам.

Самым ужасным в подобных пропагандистских методах, насколько он понимал, было то, что с их помощью можно внушить почти любую мысль, не вызывая каких-либо подозрений со стороны зрителей. И если даже рассказать об этом после внушения, зритель не поверит, так как будет убежден, что навязанная ему мысль зародилась в сознании без постороннего вмешательства.

Уолтон заказал еще порцию рома, и когда подносил стакан к губам, рука его слегка подрагивала.

– Пока вас не было, звонил мистер Ладвиг из Организации Объединенных Наций, – поспешила уведомить его секретарша, как только Рой показался в приемной. – Он просил связаться с ним, когда вы вернетесь.

– Очень хорошо. Соедините меня, пожалуйста, с ним.

На видеоэкране появилось лицо Ладвига, и Уолтон произнес:

– Очень сожалею, что пропустил ваш звонок. Что случилось?

– Только что завершилось экстренное заседание Совета Безопасности.

Единогласно принятая резолюция передана на рассмотрение Ассамблеи. В самом скором времени намечается специальное слушание, на котором будет назначен новый постоянный глава ВЫНАСа.

Уолтон поджал губы. Затем, выждав немного, спросил:

– К чему такая спешка?

– Все дело в намечающемся кризисе во взаимоотношениях с дирнианами.

Все чаще слышатся утверждения, что нельзя поручать ведение столь ответственных переговоров всего лишь временно исполняющему обязанности директора Бюро. Представитель Земли для ведения переговоров с инопланетянами должен получить благословение самой Организации Объединенных Наций.

– Надо ли это понимать так, что пост достанется мне без каких-либо особых шагов, который я должен предпринять?

– Стопроцентной гарантии я, разумеется, дать никак не могу, – ответил Ладвиг. – Однако большинство высказывается за ваше назначение. Советую посетить слушание лично и представить подробную программу вашей деятельности. В противном случае Ассамблея может поставить на ваше место какого-нибудь политикана, который соблазнит ее елейными речами. Начало слушания намечено на послезавтра в 11.00. То есть на восемнадцатое.

– Обязательно буду, – кивнул Уолтон. – Спасибо за добрый совет.

Какое-то время он задумчиво покусывал кончик шариковой ручки, затем поспешно сделал пометку в настольном календаре. Но он прекрасно понимал, что не стоит слишком беспокоиться о событиях, которые намечаются на послезавтра. Куда большую тревогу вызывало у него завтрашнее утро, когда грозился открыть свои карты братец Фред.

Утро следующего дня выдалось не менее напряженным, чем предыдущее.

Первым Уолтону позвонил Харви.

– Считайте, что «Ситизен» у вас в кармане, Рой! Вчера вечером я отобедал с Мерлином и выманил у него четыре процента акций «Ситизена» в обмен на сулящий фантастические прибыли проект строительства монорельсовой дороги через всю Неваду. Он был к концу обеда доволен, как слон, но бьюсь об заклад, что сегодня утром он, скорее, напоминает взбесившегося тигра.

– Трансферта акций оформлена надлежащим образом? – поинтересовался Уолтон.

– Естественно. К семи утра я уже был в полной боевой форме и сосредоточил все акции в одних руках – в ваших. Сорок семь процентов от общего числа акций я распределил по полутора десяткам различных подставных компаний. Мне не удалось выгрести всего лишь два процента, принадлежащие богатым вдовам, которые категорически против какой-либо их продажи. Я сбросил эти сорок семь процентов в общую кучу на ваше имя, затем присовокупил к ним те четыре, которые удалось вырвать у Мерлина, тоже, естественно, на ваше имя. Телефаксимильное агентство «Ситизен» отныне стало собственностью ВЫНАСа, Рой!

– Прекрасная работа. И во сколько она обошлась?

– Четыреста восемьдесят три с чем-то миллиона долларов. Плюс, разумеется, мои обычные пять процентов комиссионных, которые в данном случае составят почти два с четвертью миллиона.

– Но я ведь предложил вам пять миллионов, – сказал Уолтон. – Это предложение все еще остается в силе.

– Вы что, хотите, чтобы я потерял свою лицензию? Я много лет давал взятки, чтобы заполучить лицензию брокера на бирже, а теперь вы требуете, чтобы я рисковал ею за лишних пару миллионов? Ха-ха-ха! Меня вполне устраивают два с четвертью, и я считаю это чертовски неплохим наваром за день работы.

Уолтон ухмыльнулся:

– Ваша взяла. Да и Сью будет очень довольна, узнав, что не пришлось потратить целый миллиард на то, чтобы прибрать к своим рукам «Ситизен». Вы когда примерно разделаетесь со всеми бумагами?

– Часам к десяти, – ответил брокер. – Первым делом нужно оформить как следует документы, относящиеся к мерлиновскому монорельсу.

Жаль мне его так опростоволоситься! Увидимся через час.

– Идет.

Уолтон тотчас же сделал соответствующую пометку на календаре. Как только в его руках окажутся все документы на право владения контрольным пактом акций «Ситизена», он сразу же поставит в известность Мерлина о внеочередном собрании акционеров, а после собрания отстранит его от руководства агентством, уволит нынешний состав редакции и укомплектует персонал «Ситизена» людьми, лояльными по отношению к ВЫНАСу.

Фред должен прийти в 11.00. Уолтон позвонил Килеру, новому шефу безопасности:

– Килер, у меня на одиннадцать назначено свидание с одним весьма неприятным типом. Поставьте троих охранников у дверей в мой кабинет и тщательно обыщите его, чтобы он не мог пронести оружия.

– Мы бы все равно это сделали. Теперь это стандартная процедура в нашем учреждении.

– О'кей. Но я хочу, чтобы одним из этих троих были вы лично.

Остальные двое должны уметь держать язык за зубами. Мне не нужно, чтобы хотя бы слово о том, что здесь у нас происходит, просочилось наружу.

– Правильно, сэр.

– О'кей. Заступайте на пост у дверей моего кабинета примерно в 10.50.

Около 11.15 я разблокирую дверь своего кабинета. Вы со своими людьми ворветесь туда, арестуете моего посетителя и запрете в самой надежной тюремной камере, какая только есть в распоряжении службы безопасности. И оставите его там. Если Мартинесу захочется узнать, что происходит, скажите ему, что всю ответственность я беру на себя.

Килер был несколько ошарашен услышанным, однако, пока Уолтон давал такие неожиданные распоряжения, только кивал, подтверждая, что понимает свою задачу.

– Значит, мы сначала обыскиваем этого субъекта, затем позволяем ему пятнадцать минут разговаривать с вами, после чего по вашему сигналу щелчку блокировки замка двери в кабинет – врываемся к вам и уводим посетителя. Все ясно.

– Этот субъект – опаснейший заговорщик-антивынасовец. Я не хочу, чтобы его задержание сопровождалось ненужным шумом.

В это время по интеркому раздался голос секретарши:

– Мистер Уолтон, у дежурного по связи есть для вас сообщение.

Уолтон тотчас же переключился с Килера на узел связи и бросил в микрофон:

– Выкладывайте, что у вас там.