Магия убийства - Соболева Лариса Павловна - Страница 27

– Нет, игрушку. Знаешь, для детворы делают таких резиновых зверушек. Похоже, эти резинки подбрасывает убийца.

– Резиновые змейки? – не верила она. – Смешно, ей-богу… А зачем он их подбрасывает? Странно. И глупо, если это правда. Хм, убийца подбрасывает… Он что, дурак? Или это маньяк, которому хочется, чтобы все знали о его подвигах?

– Может быть, и маньяк… – протянул Мирон Демьянович задумчиво. – Знаешь, о чем я думаю? Кривуну и мне подкинули ужей… в общем-то, это тоже своего рода змеи…

– То есть… – обомлела Илона. – То есть вам подали знак перед тем, как… Нет, не может быть, это просто дурацкая шутка…

– Это злая шутка, Илона, – поправил он.

– Но там находили резиновых, а у нас… Нет-нет! – Нервничая, она заходила по спальне, вдруг остановилась напротив Мирона. – Скажи, у кого-нибудь есть повод убить тебя? Ты что-нибудь делал такое, за что можешь поплатиться?

Он не смотрел на нее и молчал, но иногда молчание красноречивее слов, а Илоне все равно этого было мало:

– Ты в связке с Кривуном? – Молчание. – Вот уж не ожидала от тебя, он же подонок. – Молчание. – Если вы одного человека достали, его легко вычислить… – Молчание. – В таком случае вы очень постарались…

– Я не знаю, что тебе ответить! – вспылил он, побагровев. – Достали – не достали… какая разница? Меня тоже доставали и достают. Это бизнес, у него свои законы! Не ты, так тебя!

– Не кричи на меня, я тебе не жена, – отчеканила она. – Свои законы, говоришь? А я думала, они общие и для бизнесмена, и для дворника, но, видимо, ошибалась. Тогда чего ты бесишься? Тебя не должно удивлять, что убили Кривуна. Вы установили свои правила, кто-то их принял, все нормально. Но теперь тебе остается запереться дома, выставить легион охраны и жить как в тюрьме…

Не в силах снести выпад Илоны, а также понимая правоту ее жестоких слов, но не принимая их, Мирон Демьянович подскочил к ней, однако не ударил, лишь сжал кулаки и процедил сквозь стиснутые зубы:

– Не выводи меня из себя! И не читай морали! Между прочим, мои правила позволяют и тебе ездить на шикарной машине, носить дорогие тряпки, обвешивать себя побрякушками, проводить время в бассейнах и спортивных клубах. Пойду одеваться, буду поздно.

13

Они вошли в кабинет, Владимир Васильевич, человек бывалый, потому неплохой физиономист, определил с ходу, что Валдис не лгал – что-то случилось. Зам указал на стулья:

– Садитесь. Где Платон?

– В заложниках, – ответил Валдис, садясь.

– Как ты сказал?! – вытаращился зам.

– Владимир Васильевич, выслушайте спокойно. Нас вчера увезли в какой-то дом, заперли в комнате…

– Валдис! – толкнула его ногой Ника и упрекнула: – Мы же обещали…

– Молчи, я знаю, что делаю, – отмахнулся он.

Во время рассказа зампрокурора сидел, не двигаясь и почти не моргая. После рассказа в нем не изменилось ничего, Владимир Васильевич не поменял даже позы, однако стало видно, как он мучительно ищет выход. Валдис не мешал ему, налил воды и протянул Нике, она отказалась, он выпил сам.

– Ты район определил, где этот дом? – наконец спросил зам.

– Нет, – ответил Валдис.

– Идем к прокурору.

– Может, не надо?

– Надо! – повысил голос Владимир Васильевич, впрочем, он всегда разговаривал на повышенных тонах, когда считал себя правым, нрав у него такой. – Похищен следователь, реальна угроза его жизни. А координирует действия кто? То-то! Идем, идем.

По дороге к прокурору Ника дернула Валдиса за рукав и шипящим, негодующим шепотом зачастила:

– Что ты наделал? Платона теперь убьют! Ты же догадался, что старому уроду кто-то из наших стучит, как твоя «шестерка». А кто стукач – неизвестно. Теперь все узнают, как нас выкрали, на каких условиях отпустили. И стукач передаст старому бандиту, что мы не сдержали слово…

– Спокуха, – процедил Валдис. – Тебе хочется героиней-одиночкой стать? А так бывает только в кино. Думаешь, Ротвейлер и прокурор кинут Платона? Нет, дорогуша. Дело хуже, чем ты себе представляешь, а я не хочу рисковать.

– Прекратите шипеть за моей спиной, – бросил через плечо Владимир Васильевич. Он прошел мимо секретарши…

– Прокурор занят, – поднялась она и оцепенела от свирепого взгляда зама.

– Можно? – открыл он дверь.

– Владимир Васильевич, попозже нельзя? – строго спросил прокурор.

– Нельзя. Заходите, – приказал он ребятам.

У прокурора сидела женщина, пришлось попросить ее подождать в приемной, но на середине рассказа прокурор вызвал секретаршу и сказал, что сегодня больше никого не примет.

– Та-а-ак, – протянул он хмуро после того, как Валдис закончил. – Значит, они требуют выдачи убийцы в обмен на Платона.

– Юра, – сказал зам, – ты же понимаешь: чем меньше народу знает об их договоре, тем лучше.

– Ну, это понятно, мог бы не предупреждать. Какие предложения?

– Я передаю дело по Кривуну Степаняну и работаю с ребятами, – сказал зам.

– Что, ни дня без трупа? – осведомился Валдис.

– Именно, – буркнул зам. – Кривуна пристрелили.

– Кто это? – спросил Валдис.

– Прыгунок, – ответил прокурор. – То у него один бизнес, то продает его и хватается за другой. Но теперь это в прошлом. К счастью, Кривун не из змеиной серии, так что пусть им занимается Степанян. Владимир Васильевич будет у вас старшим.

– Подпольно, – уточнил тот. – Ни одна душа в нашем храме порядка не должна знать, что я участвую в деле. Для всех без исключений расследует убийства Ника, ну а Валдис, раз ему доверяют похитители, берет настоящие бразды правления. Как мы объясним отсутствие Платона?

– Я отправил его… на стажировку.

– Не годится. Во-первых, придется издать приказ и повесить на доску, а во-вторых, этот приказ прочтет стукач и доложит старику. Что тот подумает? Что Валдис поставил нас в известность об их договоре. И что заболел Платон – не годится, и что отпросился – не пойдет.

– Тогда остаются прогулы. Но в этом случае тоже придется издать приказ. На увольнение.

– Это хотя бы безопасно для Платона. А родителям что скажем?

– Для родителей – у него срочная командировка.

– А вдруг они узнают, что Платон прогульщик?

Прокурор подпер щеку ладонью, издав стон:

– Поторопитесь найти убийцу, иначе со всем миром придется объясняться. Теперь, молодые люди, скажите, есть крючки, за которые мы можем зацепиться?

– Есть, – ответил Валдис. – Клара, которая знакома с Роменской и Фалеевым, она звонила обоим много раз и практически в одно и то же время. Потом пистолет, из которого застрелили троих на протоке. Он зарегистрирован на имя Маркова, убитого почти семь лет назад. Есть адрес Фалеева, надо опросить соседей и сделать обыск в квартире, может, у него что-то обнаружим. Ну и на протоке с тремя убитыми была женщина, возможно, она сообщница убийцы. Предположительно ей принадлежит верхняя часть купальника, которую нашли на берегу. Волосы в застежке, а также на рубашке одного из убитых похожи, но результатов экспертизы еще нет.

– Я ускорю все экспертизы, – пообещал прокурор. – Только по волосам и по купальнику женщину не найти.

– Извините, можно мне? – подала робкий голосок Ника. – Купальник очень дорогой, фирменный, такие у нас продаются в единственном магазине. А вдруг продавцы запомнили, кто покупал этот купальник?

– Мы должны использовать все возможности. Вопросы есть?

– У меня, – сказала Ника. – Мы действительно будем менять убийцу на Платона?

Детский вопрос. Потому что наивный. Ну кто же идет на подобные сделки? Бандитов попросту дурят, хотя это непросто и опасно. К тому же несвоевременный вопрос задала Ника, ведь никто не знает, как развернутся события, поэтому все молчали. И вдруг Владимир Васильевич, человек-кремень, не умеющий и не желающий казаться добряком, нашел утешительные слова, правда, сказал их тоном рычащего ротвейлера:

– Сначала давайте его найдем. Но если другого выхода не будет, обменяем. В мире есть одна ценность у всех без исключения – жизнь. Тот, кто ее отнимает, должен быть готов, что и у него ее заберут. С нормальной человеческой позиции жизнь Платона нам дороже. Я все сказал!