Тайны Секретной службы охраны президента США - Кесслер Рональд - Страница 8

Норм Джарвис, местный агент, отправился в район Калиспелла, где жил брат водителя прицепа. Это обширная область, покрытая густыми лесами. Как и у многих людей, живущих в этих краях, у брата не было никакого адреса. Джарвис надеялся, что местные сотрудники правопорядка смогут помочь ему определиться в том, откуда он может начать свои поиски.

«Я ехал по дороге и вдруг – подумать только! – увидел этот автоприцеп, движущийся навстречу по этой же улице, – рассказывает Джарвис. – Надписи „Папа должен умереть“ и „Папа – это дьявол“ были нанесены по бокам прицепа. Водитель подходил под описания разыскиваемого человека. Джарвис не мог поверить в свою удачу.

«Я развернулся и включил проблесковый маячок и сирену, догнал его и махнул, чтобы он остановился».

В то время как жена водителя автоприцепа сидела сзади, Джарвис побеседовал с мужчиной, который поведал, что ранее он проходил лечение в психиатрической клинике, а теперь больше не принимает лекарства. У него не было огнестрельного оружия, и Джарвис решил, что он не способен причинить Папе вред. Таким образом, он был субъектом II класса опасности. Джарвис снял его отпечатки пальцев и сфотографировал его. Он предупредил мужчину, чтобы тот держался подальше от Сент-Луиса во время визита Папы и посоветовал ему обратиться за медицинской помощью.

Джарвис позвонил в штаб-квартиру, чтобы сообщить о своем контакте с подозреваемым и о своих первых результатах. В течение нескольких дней он закончил писать рапорт и позвонил на дежурный пост, чтобы сообщить, что собирается его отправить.

«Они сказали мне, что этот парень застрелился из пистолета своего брата, – рассказывает дальше Джарвис. – Беседа со мной так потрясла его, что он решил покончить с собой. Он чувствовал, что он не может ускользнуть от дьявола: дьявол найдет его. И тогда он застрелился».

Глава 5

Прожектор

Может быть, Линдон Джонсон и был неуправляем, но самыми необычными агенты Секретной службы считали Ричарда Никсона и его семью. Как и Джонсон, Никсон – кодовое имя «Прожектор»[12] – не спал со своей женой в одной спальне. Но, в отличие от Джонсона, который обсуждал с Леди Бёд свои проблемы, Никсон, казалось, вообще не общается со своей женой, Пэт.

«Он [Никсон] и его жена никогда не держались за руки», – рассказывает один агент Секретной службы.

Агент вспоминает, как он сопровождал Никсона, Пэт и их двоих дочерей во время игры в гольф недалеко от их дома в Сан-Клементе, Калифорния. Бывший агент говорит, что в течение полутора часов Никсон не сказал ни слова: «Никсон не мог поддерживать разговор, если он не касался обсуждения какой-то проблемы… Никсон всегда все подсчитывал, обдумывая, какие последствия это будет иметь».

Его жена, неизвестная широкой публике, Пэт Никсон – кодовое имя «Звездный свет»[13] – злоупотребляла алкоголем. Ее любимым напитком был мартини. К тому времени когда Никсон оставил Белый дом и переехал в Сан-Климент, Пэт «проводила в состоянии помраченного сознания большую часть времени, – вспоминает один агент из группы охраны Никсона. – Что-то очень печальное произошло с ней в прошлом».

«Однажды в Сан-Климент, когда я был в отъезде, один мой друг находился на дежурстве, и вот он слышит шум в кустах, – рассказывает другой агент из группы охраны Никсона. – Здесь на берегу бывало много иммигрантов, прибывавших сюда в поисках земли обетованной. Никогда не знаешь, кто будет бродить вокруг охраняемой территории».

«В это время другой агент взводит курок. Он идет по направлению к треску в кустах и видит Пэт, – рассказывает бывший агент. – Она стоит на четвереньках. Пытается найти дорогу домой».

Он рассказывал, что у Пэт «была тяжелая жизнь. Никсон почти не разговаривал. Отдыхал он только со своими друзьями Бэбе Ребозо и Бобом Абпланальпом, когда они собирались выпить вместе».

Никсон часто проводил время на острове Гранд-Ки на Багамах, где жил его друг Абпланальп.

«Просто чтобы вы имели представление о его спортивных достижениях или об отсутствии таковых, расскажу вам, как он любил ловить рыбу, – говорит бывший агент. – Он располагался на корме шестнадцатиметровой яхты Абпланальпа и все время сидел в своем вращающемся кресле с удочкой в руках. Его люди насаживали наживку на крючок и бросали крючок в воду. А Никсон только сидел, держась обеими руками за удилище, и, когда когда на крючок попадалась рыба, его сотрудники выбирали за него леску, вытягивали рыбу и клали ее в ведро. Никсон никогда ничего не делал, только смотрел».

Когда разразился «Уотергейт» «Никсон был очень угнетен, – рассказывает другой агент. – Он больше не мог исполнять обязанности президента. Страной руководил [Боб] Холдмен [руководитель аппарата Никсона]».

Милтон Питтс, державший несколько парикмахерских в Вашингтоне, в то время часто приходил в крошечную парикмахерскую в подвале Западного крыла Белого дома, чтобы подстричь Никсона.

«Никсон говорил очень мало, – рассказывал мне Питтс. – Он хотел знать, что говорят люди. У нас там был телевизор. Но он его никогда не смотрел. А все остальные президенты смотрели».

Во время Уотергейтского скандала Никсон часто спрашивал Питтса: «Ну, что про нас говорят сегодня?»

Питтс обычно отвечал, что не особо прислушивался в этот день к новостям.

«Я не хотел обсуждать с ним, что говорят люди, – говорит Питтс. – Я не хотел передавать ему что-либо неприятное. Он был моим начальником».

Однажды вечером Александр Баттерфильд, который позже рассказал комитету Сената о существовании записей с переговорами Никсона, пришел на стрижку как раз перед Никсоном. Показав жестом на телевизор, Баттерфильд сказал Питтсу: «Оставь включенным. Я хочу, чтобы Никсон видел, что они нам делают».

«Но как только Никсон вошел в парикмахерскую, он нажал на кнопку и выключил телевизор, – рассказывает Питтс. – Потом он сказал: „Ну, что там они говорят про нас сегодня?“ Я ответил: „Господин президент, я сегодня почти не слышал новостей“».

«По мере развития «Уотергейта» Никсон стал очень подозрительным, – говорит агент Секретной службы. – Он не знал, чему верить и кому доверять. Он действительно считал, что люди его обманывают. В конце концов он стал думать, что все лгут».

Хотя до «Уотергейта» Никсон редко принимал алкоголь, возросшее напряжение брало свое – он начал выпивать сильнее. Он, как правило, пил мартини или коктейль «Манхеттан» – виски и вермут.

«Все что он мог выпить – одну или две порции, – говорит агент Секретной службы. – Это не приводило его в состояние эйфории, но можно было понять, что он не совсем контролирует себя. Он расслаблялся, становился более разговорчивым и начинал улыбаться. Это было на него совсем не похоже. Но две порции приводили его именно в такое расположение духа. Он выпивал каждый вечер. Однако он делал это только закончив дела и у себя в резиденции. Его никогда не видели пьяным на публике».

В отличие от того, каким буйным он выглядел в разговорах, записанных на пленке, в частной жизни Никсон казался пассивным и часто не от мира сего, хотя у него действительно было хорошее чувство юмора. Как-то раз проведя неделю в Кэмп-Дэвид[14], Никсон вышел из своего дома вместе с Пэт, чтобы сесть в лимузин Секретной службы, который доставил бы их на борт президентского вертолета.

«Агенты Секретной службы были готовы отправиться, – рассказывает один из агентов Никсона. – Агент, который был за рулем, все проверил и убедился, что обогреватель отрегулирован как надо. Никсон остановился переговорить с Пэт. Водитель случайно нажал на сигнал, и Никсон, думая, что водитель торопит его, откликнулся шутливо: „Я сейчас“».

В своем доме в Сан-Клемент Никсон однажды смотрел телевизор, одновременно скармливая собачьи галеты своему псу.

«Никсон взял одну галету, посмотрел на нее и затем откусил кусочек», – вспоминает Ричард Репаски, работавший в группе его охраны.