Мое прекрасное искупление (ЛП) - Макгвайр Джейми - Страница 22

– Тогда решено. Поговорим о твоем бывшем ниндзя в моем любимом ресторане в восемь тридцать, – он встал.

– Нет, не поговорим. Ничего из этого не кажется мне заманчивым. Совсем ничего.

Он осмотрелся и игриво ткнул себя пальцем в грудь.

– Нет, ты тоже не кажешься заманчивым, – выпалила я.

– Ужасно ты врешь для федерала, – сказал Томас с ухмылкой. Он пошел к моей двери и открыл ее.

– Что сегодня со всеми творится? Вэл ведет себя как, будто из ума выжила, и ты ненормальный…и заносчивый, к тому же. Я просто хочу прийти на работу, затем пойти домой и возможно хотя бы раз поужинать не в одиночестве, а с кем захочу черт возьми, безо всяких сцен или соревнований.

Весь Пятый Отдел уставился в мой офис. Я стиснула зубы.

– Если вы не желаете мне сообщить что–нибудь новое, агент Мэддокс, пожалуйста, позвольте мне продолжить свою работу.

– Хорошего дня, агент Линди.

– Спасибо, – ответила я раздраженно.

Перед тем как закрыть дверь, он снова заглянул внутрь.

– А я только привык к тому, что ты называешь меня Томасом.

– Вон из моего офиса, Томас.

Он хлопнул дверью, а по моему лицу пошел румянец, и я не смогла сдержать широкую улыбку.

Маленькие ручьи текли по обеим сторонам улицы, на каждом перекрестке в сточных канавах скопилась грязь и мусор. С визгом разлетались брызги от машин, проезжающих по мокрому асфальту, а я стояла напротив полосатого навеса и широких окон с надписью «Бруклинская девчонка» винтажным шрифтом.

Я не могла перестать улыбаться тому, что не подумала надеть пуховик.

Низкие облака были освещены луной, а с неба весь день на Сан Диего лился дождь по полной программе, и вот она я, в белой блузке без рукавов, льняном коралловом блейзере, узких джинсах и сандалиях. Я бы лучше надела свои замшевые каблуки с ремешком сзади, но не хотела, чтобы они промокли.

– Привет, – сказал Сойер мне в ухо.

Я повернулась и улыбнулась, подталкивая его локтем.

– Я заказал нам столик, – сказал Томас, прошмыгнув мимо нас и открыв дверь, – На троих, так?

Сойер выглядел так, словно проглотил язык.

Томас поднял брови.

– Ну что? Давайте поедим. Умираю с голоду.

Мы с Сойером обменялись взглядами, и я вошла первая, за мной Сойер. Томас просунул руки в карманы, остановившись возле хостесс.

– Томас Мэддокс, – сказала молодая женщина, и ее взгляд заискрился, – Давно вас не видели.

– Привет, Кэси. Столик на троих, пожалуйста.

– Прошу за мной, – улыбнулась Кэси, беря три экземпляра меню и провожая нас к угловому столику.

Сойер сел первым у стены, я расположилась на стуле рядом с ним, оставив Томасу место напротив нас. Поначалу оба мужчины были довольны местами, но Томас нахмурился, когда Сойер придвинул ближе ко мне свой стул.

Я подозрительно посмотрела на него.

– Я думала, это твой любимый ресторан?

– Так и есть, – сказал Томас.

– Она сказала, ты давно здесь не был.

– Ага.

– Почему? – спросила я.

– Ты приводил сюда свою девушку? – спросил Сойер.

Томас опустил подбородок и сердито взглянул на Сойера, но когда встретился взглядом со мной, то смягчился. Он посмотрел вниз, раскладывая свои серебряные приборы и салфетку.

– Последний раз, когда я здесь был, я ужинал с ней.

– Ох, – сказала я, и во рту вдруг пересохло.

Молодая официантка с улыбкой подошла к нашему столику.

– Привет, ребята.

Сойер поднял на нее свой столь знакомый мерцающий взгляд.

– У кого–то свидание после работы. Я ревную.

Тесса покраснела.

– Новая помада.

– Я знал, что что–то намечается, – Взгляд Сойера задержался на ней подольше, прежде чем он посмотрел в свое меню.

Томас закатил глаза, заказал бутылку вина не глядя в список, и официантка ушла.

– Итак, – сказал Сойер, поворачиваясь ко мне всем телом, – разобралась с картиной?

– Нет, – сказала я, тихо смеясь, – Не знаю, почему она такая тяжелая. Все еще стоит у стены, куда я хочу ее повесить.

– Так странно, что нигде вдоль стены нет гвоздя, – сказал Сойер, отчаянно пытаясь не нервничать.

Томас поменял положение на своем месте.

– У меня есть крепежи. Насколько она тяжелая?

– Слишком тяжелая для гипсокартона, но, думаю, крепеж подойдет, – сказала я.

Томас пожал плечами, чувствуя себя в этой ситуации гораздо комфортнее чем я или Сойер.

– Занесу один попзже.

Краем глаза я заметила еда уловимое движение челюсти Сойера.

Томас только что позаботился о том, чтобы остаться попозже наедине со мной. Не уверена. Нравилось ли другим женщинам быть в такой ситуации, но я чувствовала себя предельно скверно.

Тесса вернулась с бутылкой и тремя бокалами.

Сойер подмигнул ей, пока она разливала напиток.

– Спасибо, сладкая.

– Всегда пожалуйста, Сойер, – она едва сдерживала ликование, поворачиваясь на своих высоких каблуках. – Ох, вы определились с закусками?

– Мне жареные фаршированные кабачки, – сказал Томас, нарочно не сводя с меня глаз. Пронзительность его взгляда заставила меня поежиться, но я глаза не отвела. Хотя бы снаружи я хотела выглядеть непроницаемой.

– Мне только хумус, – сказал Сойер, давая понять своим видом, что ему противен выбор Томаса.

Тесса повернулась на каблуках, и Сойер проводил ее взглядом до самой кухни.

– Прошу прощения, – сказал Сойер, показывая, что ему нужно покинуть столик.

– Ох, – Я подвинулась и встала, позволяя ему выйти из–за столика.

Он прошел мимо меня с улыбкой, и затем к тому, что было похоже на уборную, мимо стен серых и с современным деревенским артом.

Томас улыбнулся, когда я вернулась на место. Включился кондиционер, и я сильнее закуталась в свой блейзер.

– Дать тебе пиджак? – спросил Томас, предлагая свой блейзер. Он идеально гармонировал с цветом стен. На Томасе также были джинсы и кожаные ботинки из Тимберленда.

Я мотнула головой.

– Мне не настолько холодно.

– Ты просто не хочешь. Чтобы на тебе был мой пиджак, когда Сойер вернется из уборной. Но он не заметит, потом что будет флиртовать с Тессой.

– Меня не волнует, что Сойер думает или чувствует.

– Тогда почему ты здесь с ним?

Его тон был совсем не обвинительным. На самом деле, он был так не похож на его обычный требовательный громкий голос, что его слова почти слились в общем гуле.

– Я не сижу напротив него. В данный момент, я здесь с тобой.

Уголок его рта приподнялся.

Ему похоже это нравилось, и я ругнулась про себя за те чувства, которые это во мне вызвало.

– Мне тут нравится, – сказала я, осматриваясь, – Немного напоминает тебя.

– Когда я любил это место, – сказал Томас.

– Но больше нет. Из–за нее?

– Мое последнее воспоминание об этом месте также последнее воспоминание о ней. Не считая аэропорта.

– Итак, она тебя оставила.

– Да. Я думал, мы о твоем бывшем говорить будем, а не о моей.

– Она тебя оставила ради брата? – спросила я, игнорируя его слова.

Его адамово яблоко качнулось, когда он сглотнул, и он взглянул в сторону уборных, ища Сойера. Как и ожидалось, Сойер был у конца стойки около автомата с напитками и смешил Тессу.

– Ага, – сказал Томас. Он фыркнул, будто что–то вытолкнуло из него воздух, – Но она не была моей с самого начала. Камилль всегда принадлежала Тренту.

Я мотнула головой и нахмурилась.

– Зачем ты так с собой?

– Сложно объяснить. Трент любил ее с тех пор как мы были детьми. Я это знал.

Его признание удивило меня. Из того, что я знала о его детстве и чувствах к братьям, было трудно представить Томаса, совершающего нечто столь бессердечное.

– Но ты все равно стал за ней ухаживать. Не понимаю, почему.

Его плечи лишь слегка приподнялись.

– Я тоже люблю ее.

Настоящее время. Легкий укол ревности пронзил мою грудь.

– Я не хотел, – сказал Томас, – Я приезжал домой ненадолго, по большей части чтобы увидеться с ней. Она работает в местном баре. Однажды ночью я пошел прямо в Рэд и сел напротив нее, и до меня вдруг дошло. Она больше не была маленькой девочкой с косичками. Она была взрослой и улыбалась мне. Трент говорил о Камиль почти все время, но в каком–то смысле – по карйней мере для меня – я никогда не думал, что он решится на что–то. Очень долго я думал, что он никогда не остепенится. Затем он начал встречать с девушкой… Маккензи. Тогда я решил, что он пережил свою влюбленность в Камиллу. Но в скором времени произошла авария, и Маккензи погибла.