Бродяга из космоса - Сильверберг Роберт - Страница 6

На лице молодой женщины вспыхнул румянец. Она поняла намек. Шепнула Херндону:

– Вы дерзкий. Насколько могу судить, тому причиной хорошая внешность и крепкое тело.

– Благодарю вас, миледи.

– Я не имела намерения расхваливать вас, – сказала она, когда танец подошел к концу, и умолк оркестр. – Я не одобряю подобную манеру поведения. Но какое все это имеет значение? Я благодарна вам за танец.

– Могу ли я рассчитывать на удовольствие от общества миледи когда-нибудь еще?

– Возможно, но не слишком скоро, – она насупилась. – Для лорда Моариса характерно острое чувство собственника. Он негодует, когда я дважды за один вечер танцую с одним и тем же членом его свиты.

На мгновенье лицо Херндона омрачила досада.

– Ничего не поделаешь. Схожу-ка лучше на смотровую площадку "А" полюбоваться звездами. Если леди нужен компаньон – она найдет его там.

Она взглянула на Херндона, так ничего и не сказав, упорхнула, как порыв весеннего ветра. Но Херндон весь зарделся от удовольствия. Все начинало становиться на свои места.

Смотровая площадка "А", расположенная на самой верхней палубе огромного лайнера, предназначалась только для пассажиров и членов их свиты. Это был огромный зал, всегда погруженный во мрак, на одном из торцов которого был вмонтирован смотровой экран, открывавший перед наблюдателями все чудеса мироздания. В нуль-пространстве можно было наблюдать, как гиперболически искривляется мироздание, любоваться захватывающим дух многоцветным калейдоскопом звезд. Здесь не существовало геометрии в обычном понимании этого слова, все было сказочно искаженным и перевернутым. Сверкающая панорама разворачивающегося перед наблюдателями мироздания тускло освещала зал.

Смотровой зал для пассажиров первого класса был также известен и как место свиданий. Здесь, под покровом тьмы, знатные леди могли встречаться с поварами и отдаваться лакеям, а их лорды – обладать судомойками.

Какой-нибудь репортер из желтой прессы с помощью инфракрасной видеокамеры мог бы нажить состояние, шантажируя посетителей этого зала сделанными здесь снимками, но сканирующие устройства при входе исключали всякую возможность пронести какую-нибудь аппаратуру.

Херндон стоял у смотрового окна, любуясь тем, как переливаются ослепительно золотые и зеленые лучи ближайших звезд, когда услышал за спиной женский голос:

– Барр Херндон? – Он обернулся. В темноте было трудно различить говорящего.

Ему удалось определить, что это девушка, почти такая же высокая, как леди Моарис. Но даже несмотря на скудный свет, излучаемый нуль-пространством, он все же разобрал, что это не леди. Волосы девушки были светло-соломенными, в то время как у леди они были цвета червонного золота. Он также смог увидеть белизну открытой груди девушки, тогда как одежда госпожи Моарис, несмотря на огромное декольте, была все же поскромнее.

Это была, по всей вероятности, одна из придворных дам, очарованная Херндоном, возможно, даже подосланная леди Моарис с целью испытать его или что-то передать.

– Я здесь, – отозвался Херндон. – Я к вашим услугам.

– Я пришла по поручению, – зашептала девушка, -…одной знатной дамы.

– Что же ваша госпожа велела передать мне? – ответил, улыбаясь в темноте, Херндон.

– Этого нельзя высказать словами. Обнимите меня как будто мы пара влюбленных, и я передам нечто очень важное.

Пожав плечами, Херндон с наигранной страстью сжал в объятиях подавшуюся навстречу девушку. Их тела тесно прижались друг к другу, губы встретились. Херндон почувствовал, как рука девушки ищет его руку и перекладывает в нее что-то холодное, металлическое. Затем она отняла губы, и приподнявшись на носки, прошептала ему на ухо:

– Это ее ключ. Будьте у нее через полчаса. – Они отодвинулись друг от друга. Херндон кивнул ей на прощанье и снова сосредоточил свое внимание на великолепии космоса. Он даже не взглянул на предмет в своей руке, а просто сунул его в карман.

Отсчитав в уме минут пятнадцать, он покинул смотровой зал и вновь появился на главной палубе. Бал продолжался вовсю, но от дежурного охранника он узнал, что лорд и леди Моарис уже ушли спать и что веселье скоро закончится.

Херндон проскользнул в туалет и осмотрел ключ. Это был изотопный вскрыватель с выбитым на нем числом 1160.

В горле у него пересохло. Леди Моарис приглашает его провести ночь в ее апартаментах. А может, это ловушка, и Моарис вместе с челядью только и ждут, чтобы пристрелить его и доставить себе неожиданное развлечение?

Такие шутки были всецело в духе аристократии Борлаама.

И все же – ему запомнилась чистота ее взгляда и красота лица. Ему никак не верилось, что она могла стать соучастницей такой интриги.

Он выждал оставшиеся несколько минут и украдкой двинулся по устланному коврами коридору.

Возле комнаты 1160 он затаил дыхание и прислушался. Внутри стояла тишина. Сердце его учащенно забилось, мысли в голове стали путаться. Это было его первым и главным испытанием, возможно, даже ключом к воплощению всех его надежд. И ко всему еще добавлялось просто страстное желание одинокого мужчины.

Он прикоснулся кончиком радиоактивного ключа к двери. Вещество, из которого была сделана дверь, стало невидимым, так как временно отключился энергетический барьер, который удерживал его молекулы сцепленными друг с другом. Херндон быстро переступил порог. Дверь у него за спиной тотчас же возвратилась в свое первоначальное непроницаемое состояние.

Комнату освещал мягкий свет, лившийся из невидимых светильников. Леди Моарис ждала его в прозрачном пеньюаре. На лице играла натянутая улыбка.

Судя по всему, чувствовала она себя весьма неловко.

– Значит, вы все-таки пришли.

– А разве я мог поступить иначе?

– Я… я не была уверена. Для меня все это как-то непривычно…

Херндон едва сдержал циничный смех. Такая невинность была трогательной, но абсолютно невероятной. Он ничего не ответил, она же продолжала:

– Меня смутило ваше лицо – что-то суровое и страшное в нем поразило меня. И мне захотелось послать за вами, чтобы узнать вас лучше.

– Я польщен, – не без иронии заметил Херндон. – Я не ожидал подобного приглашения.

– Не сочтите меня… испорченной… распутной, прошу вас, – как-то жалобно произнесла она, будто оправдываясь.

Услышать такие слова из уст знатной леди Моарис Херндон никак не ожидал. Однако, чем больше он приглядывался к ее стройному телу, совершенно нагому под прозрачной тканью, тем больше понимал, что она не была столь уж высокомерной, особенно после того, как сбросила с себя маску напускного притворства. Он стал видеть ее такой, какой она, может быть, и была на самом деле: молодой девушкой необыкновенной красоты, вышедшей замуж за высокомерного аристократа, ценившего ее только за те удовольствия, которые она ему доставляла, показываясь вместе с ним на людях. Возможно, именно это и было объяснением, почему второй распорядитель был приглашен к ней в спальню.

Херндон взял ее за руку.

– Это предел моих мечтаний, госпожа моя. Что может быть для меня выше по сравнению с тем, что заключено в этой комнате?

Но его слова были всего лишь пустой лестью. Ликуя в душе, он пригасил свет в спальне. «Одержав победу над вами, леди Моарис», – думал он при этом, – «сумею ли я одержать победу над Властителем Креллигом!?»