Бездна - Сильверберг Роберт - Страница 8

Здесь, у насыпи, склон в островном рельефе, полого спускавшийся от возвышения, резко менял свое направление. Настил Сорве поворачивал вверх, образуя менискообразную форму, обод в виде полумесяца, защищавший внутренние районы от любых приливных волн, за исключением самых мощных. Ухватившись за перила и наклонившись над темной, лижущей остров массой воды, Лоулер какое-то время всматривался в нее, словно предлагая себя в жертву Всеохватывающему Океану.

Даже в темноте он зримо ощущал похожие на запятую очертания Сорве и в точности знал, где и в какой точке побережья находится сейчас. Протяженность острова составляла всего восемь километров, ширина — примерно километр, если измерять от линии прибоя до вершины заднего вала, охраняющего поверхность от океанических волн.

Лоулер находился неподалеку от центра, у внутреннего залива. Перед ним справа и слева протянулись два изогнутых островных выступа: один — закругленный, где проживали джилли, и узкий конусообразный, на котором теснилась маленькая горстка людей.

Прямо перед Вальбеном, охваченный парой этих неодинаковых по форме кусков суши островной территории, раскинулся залив — живое сердце Сорве. Джилли — создатели этого сооружения — построили там искусственное дно из древовидных водорослей, соединенное с островом на всем протяжении от одного выступа до другого, для того, чтобы у обитателей Сорве всегда имелась неглубокая и богатая пищей лагуна, своеобразный пруд. Дикие и опасные хищники, населяющие открытое море, никогда не заходили сюда. Возможно, — когда-то очень давно — джилли заключили с ними что-то вроде мирного договора. Кружево из губчатых «ночных» водорослей, обитателей морского дна, не нуждающихся в освещении, покрывало и скрепляло собой искусственное основание залива, одновременно выполняя роль щита благодаря своему непрерывному и упрямому разрастанию. Сверху «вязания» находился толстый слой наносного песка, принесенного ураганами и смерчами из таинственных глубин великого океана. А над песком — заросли полезных водных растений сотен видов, в которых роилось немыслимое количество самых разнообразных морских животных. Моллюски многочисленных разновидностей населяли нижний уровень этого «леса». Они отфильтровывали морскую воду, пропуская ее через мягкие ткани своих тел и накапливая в них особо ценные вещества, используемые затем островитянами. Между моллюсками мелькали тени проплывающих морских червей и змей. Там же паслась жирная и нежная на вкус рыба. Как раз в эту минуту Лоулер увидел стайку больших фосфоресцирующих существ, проплывающих по заливу и излучающих равномерные вспышки сине-фиолетового света; эти крупные животные были известны ему под названием «рты» а может быть, двигалась и другая разновидность — так называемые «плоские». Из-за темноты определить точнее оказалось невозможно.

А за яркими зелеными водами залива находился великий океан, кативший свои волны до самого горизонта, удерживавший всю планету в крепких объятиях, подобно руке в перчатке, сжимающей маленький шарик для игры в пинг-понг. Доктор всматривался в морскую даль, ощущая, наверное, в миллионный раз его неизмеримую силу и мощь. Затем человек повернулся в сторону электростанции, расположенной на маленьком, словно обрубленном, мысе, вдававшемся в залив.

И все-таки они ее не закончили. Непривлекательная постройка, прикрытая от дождя гирляндами плетеных матов, стояла немой и темной. Перед ней мелькало несколько одиноких теней, имеющих характерные для джилли очертания — покатые округлые плечи.

Предполагалось, электростанция будет работать, используя разницу температур в море. Данн Хендерс, который из всех людей, живших на Сорве, обладал наибольшим правом называться инженером, объяснил этот принцип действия Лоулеру после того, как тому удалось получить довольно отрывочное описание проекта от одного из джилли. Теплая морская вода с поверхности моря вливается через специальные клапаны в вакуумный резервуар, в котором температура кипения, естественно, ниже. Жидкость, закипая, как задумывали создатели, должна своим паром приводить в движение турбины генератора. Холодная морская вода, добытая с помощью насосов из глубинных океанских слоев за пределами залива, использовалась бы для конденсации пара и превращения его в воду, которая снова бы сливалась в море через выпускные отверстия, расположенные на другой части острова.

Джилли самостоятельно занялись постройкой, и очень скоро на Сорве возвышалась новая конструкция, казавшаяся непривычной в обыденной обстановке. Трубы, насосы, турбины, клапаны, конденсаторы — все это создатели и конструкторы электростанции отпрессовали из различных пластмасс, добытых из водорослей и морских растений. Совершенно очевидно, что при осуществлении проекта практически не использовались металлы. Ведь их с таким трудом добывали на Гидросе, причем в небольших количествах. Все сооружение производило впечатление на наблюдателей своими искусными контурами и изящными изгибами. Это было тем более удивительно, что джилли по сравнению с другими разумными обитателями планеты не обладали особой склонностью к технике и искусству. Вероятно, творцом и вдохновителем этой идеи являлся какой-нибудь совершенно исключительный гений из их среды. Гений или нет, но поговаривали, что джилли пришлось изрядно «попотеть» в ходе подготовки станции к пуску, и до сих пор она еще не произвела ни одного ватта электроэнергии. Большинство людей вообще сомневалось в работоспособности сей конструкции. По мнению Лоулера, дело пошло бы намного быстрее и лучше, если бы аборигены пригласили Данна Хендерса. Но, как всегда, эти создания продемонстрировали свое принципиальное нежелание пользоваться советом и помощью незваных гостей, с которыми им, скрепя сердце, приходилось жить бок о бок на острове, даже несмотря на то, что эта услуга оказалась бы им весьма кстати. Только однажды джилли сделали исключение из правил. Это случилось очень давно… От вспышки гнойного заболевания плавников начали в огромном количестве погибать дети аборигенов. Тогда отец Лоулера, почитавшийся почти как святой, помог им своей вакциной. И какие бы добрые чувства ни пробуждали эти воспоминания в душах джилли, все равно все осталось в прошлом, не оставив никаких следов.