Бездна - Сильверберг Роберт - Страница 22

— Но как вам удалось обнаружить это средство? — заинтересованно спросила Тейн.

— Джилли используют сию травку в качестве мышечного релаксанта во время охоты в заливе.

— Наверное, вы хотели сказать «двеллеры»?

Эта поправка истинной педантки застала Вальбена врасплох. Двеллеры… Так называли себя представители разумных видов существ, обитавших на Гидросе. Но всякий поживший на этой планете хотя бы несколько месяцев, как правило, начинал называть их «джилли». «Возможно, такое название не было в ходу на тех островах, откуда прибыла Сандира, — подумал Лоулер, — ну, там… в Лазурном море. Может быть, так говорит молодежь… Мода на слова тоже меняется».

Он напомнил себе, что она на десять лет моложе его, но, скорее всего, Тейн воспользовалась этим термином из уважения, считая себя специалистом по культуре джилли. Черт с ними, со словами! Каковы бы ни были ее вкусы и прихоти, он постарается вести себя с ней полюбезнее.

— Ну, хорошо, двеллеры, — согласился Лоулер. — Они срывают парочку отростков, обматывают их вокруг приманки и подбрасывают ее рыбе. Когда та проглатывает предложенный лакомый кусочек, то становится вялой и сама беспомощно приплывает к берегу. Аборигены подходят и собирают добычу, нисколько не боясь щупалец с острыми, словно кинжал, окончаниями. Мне рассказывал об этом старый моряк по имени Джолли… В то время я еще бегал в коротких штанишках. Позднее эти «сказки» почему-то припомнились… Я пошел в гавань и сам посмотрел на процесс ловли. А потом… Потом собрал немного этих водорослей и поэкспериментировал с ними. Мне показалось, что их можно использовать в качестве анестезирующего средства.

— И ваши ожидания оправдались?

— Что касается рыбы, то да. Но мне не так уж часто приходится оперировать их. Проверяя полученную вытяжку на людях, я обнаружил довольно неприятную штуку: та доза вещества, которую можно использовать в качестве обезболивающего, одновременно является и летальной. — Вальбен мрачно улыбнулся. — В то время я обучался азам хирургии. Это происходило путем проб и ошибок. К сожалению, последних случалось больше. Постепенно я понял, что очень слабый раствор сока этой водоросли представляет собой великолепный, чрезвычайно сильный транквилизатор. В чем вы и сами сейчас убедились… Потрясающее лекарство! Мы могли бы продавать его в различных районах Галактики, если бы иметь средства для транспортировки.

— И никому ничего не известно о данном веществе, кроме вас?

— Кроме меня и… джилли, — добавил Лоулер. — О, извините! Двеллеров… А вот теперь и вас. Здесь, на Сорве, потребность в транквилизаторе невелика, — усмехнулся доктор. — Знаете, сегодня утром я проснулся с совершенно безумной идеей в голове: попытаться убедить двеллеров, чтобы они позволили нам установить оборудование для опреснения воды на их новой электростанции. Конечно, в том случае, если им удастся запустить ее. Я собирался выступить перед ними с прочувствованной речью о межвидовом сотрудничестве. Это была, бесспорно, глупая мысль из разряда тех, что приходят по ночам и развеиваются, словно дым, с восходом солнца. Они никогда бы не согласились на подобное предложение. Черт возьми, мне следовало бы смешать хорошую дозу сей миленькой травки с водичкой и хорошенько угостить их… Тогда, держу пари, джилли позволили бы нам делать все!

Странно, но Сандира не рассмеялась, выслушав его рассказ.

— Вы, наверное, снова шутите?

— Скорее всего.

— Послушайте, доктор, если вы говорите серьезно, то даже и не помышляйте об этом — все равно у вас ничего не получится. Просто сейчас не время просить двеллеров о каких бы то ни было услугах. Дело в том, что мы стали их довольно сильно раздражать.

— Чем? — удивленно спросил Вальбен.

— Не знаю. Но что-то в нашем поведении выводит их из себя. Прошлой ночью мне пришлось побывать на территории аборигенов… У них там происходило что-то вроде большого совещания. Когда они заметили мое присутствие, то повели себя отнюдь не дружелюбно.

— А разве джи… двеллеры бывают дружелюбными?

— Со мной, да. Но прошлой ночью они не захотели даже беседовать. Двеллеры не подпустили меня и приняли при этом позу явного неудовольствия. Ведь вам известен язык их жестов? На сей раз тела аборигенов остались напряженными и застывшими, словно бревна.

«Дело в ныряльщиках, — подумал он. — Джилли, должно быть, узнали о них. В этом-то и загвоздка…» Но сейчас Лоулер не хотел обсуждать эту проблему ни с ней, ни с кем бы то ни было вообще.

— Главная трудность в отношениях с представителями других цивилизаций,

— заметил Лоулер, — проистекает из того, что они — чужие. Даже когда нам кажется, что мы их понимаем, нам ни черта неясно, и я не вижу выхода из данного тупика. Итак… Послушайте, если кашель не пройдет через два-три дня, приходите снова, а я проведу еще некоторые анализы. Но перестаньте постоянно думать о грибке-убийце, хорошо? Чем бы ни вызывалось ваше недомогание, «красная паутина» «здесь ни при чем.

— Приятно слышать, — сказала Сандира и вновь подошла к полке с земными реликвиями. — Все эти вещи с Земли?

— Да. Их собрал мой прадед.

— В самом деле? Настоящие земные вещи? — Она робким движением руки коснулась египетской статуэтки и осколка камня из какой-то очень знаменитой стены, правда, из какой, Лоулер даже не помнил. — Настоящие вещи с Земли! Никогда раньше не видела ничего подобного. Земля мне всегда казалась чем-то выдуманным, плодом фантазии. Словом, ничего реального.

— Для меня она вполне реальна, — заметил Вальбен. — Но я знаю многих, которые чувствуют по отношению к ней то же, что и вы… Если кашель повторится, сообщите, хорошо?

Тейн поблагодарила его за помощь и поддержку и покинула ваарг Лоулера.

— Настало время позавтракать, — почти пропел вслух доктор. — Наконец-то! Что там у нас? Ага! Аппетитное филе рыбы-хлыста, тост из водорослей и немного свежего сока манагордо. Неплохо…

Увы! Слишком уж много времени он провел в ожидании утренней трапезы — желание есть пропало начисто. Вальбен лишь притронулся к еде и отодвинул тарелки в сторону.