Злосчастный кроличий денёк - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 5

Как я смогу стать великим фокусником, если я никогда не видел магических шоу? Величчио просто величайший из великих, а я пропускаю свой единственный шанс увидеть его.

Или нет? Нехорошая мысль вкралась ко мне в голову. Почему это я должен пропускать шоу?

У меня есть билеты. Я могу добраться до Особняка полуночи на своём велосипеде. Я могу улизнуть из дома на пару часов, а мама с папой никогда об этом и не узнают.

Я перевернулся в кровати и посмотрел на будильник. Циферблат светился в темноте. 21:40.

Шоу начнётся через двадцать минут. Я ещё могу успеть на него, если отправлюсь немедленно.

Времени на размышления нет. Я должен идти.

Я выскользнул из кровати, надеясь, что матрац не заскрипит. Затем на цыпочках подобрался к шкафу и тихонько натянул джинсы и футболку.

Я осторожно открыл дверь своей комнаты, держа кроссовки в руке. В доме было темно. Я слышал, как храпит папа в дальней комнате.

Я подкрался к лестнице. Я, правда, это сделаю? Я вдруг занервничал. Я действительно тайком среди ночи отправлюсь в Особняк полуночи?

Да. Отправлюсь. Я сделаю что угодно, чтобы увидеть Величчио. Оно того стоит.

И вообще, ну что такого ужасного может случиться?

Мама и папа могут всё узнать. И что? Ну посадят под домашний арест. Зато я вживую увижу непревзойдённого Величчио. А пока я буду под арестом, я смогу попробовать научиться некоторым фокусам Величчио.

Да и не смогут они об этом узнать. Не получится.

Я остановился у вершины лестницы. Лестница в нашем доме — самая скрипучая во вселенной.

Однажды, когда я был маленьким, я попытался прокрасться вниз в канун Рождества, чтобы увидеть, что оставил мне Санта. Как только я коснулся ногой верхней ступеньки, так раздалось «СКРИИИИИИИИИИИИИИИИП!» И мама вылетела из комнаты прежде, чем я смог сделать второй шаг.

Но сейчас такого не произойдёт. Я буду делать каждый шаг очень медленно. Я обопрусь на перила, чтобы не дать ступенькам скрипеть. Никто не проснётся. Никто меня не услышит.

Я положил обе руки на перила и навалился всем своим весом. Затем я аккуратно поставил ногу на верхнюю ступеньку. Сперва пальцы, затем пятку.

Скрип. Лишь лёгкое поскрипывание. Наверняка никто не услышал.

Я сдвинул руки по перилам ниже и сделал ещё один шаг. На сей раз вообще ничего не скрипнуло.

Всё идёт отлично.

Я сделал третий шаг. Скрип. Не сильный скрип, но погромче, чем первый. Я замер.

Я прислушался, не поднялся ли кто в доме.

Тишина. Всё чисто.

Если бы Величчио только знал, что мне приходится вытворять, чтобы его увидеть. Наверное, я его самый большой фанат на всём белом свете.

Я спустился по лестнице, издав всего лишь ещё один скрип. Я вздохнул с облегчением.

Теперь я в безопасности. Надену кроссовки на улице, а затем возьму велик и поеду.

Я на цыпочках пересёк холодный пол прихожей. Дотянулся до ручки входной двери. Повернул её.

Уже почти.

Почти.

И вдруг я услышал пронзительный вопрос:

— Тим, куда это ты собрался?

Я обернулся. Джинни!

Она была одета в джинсы и свитер и уже готова была выходить. Она скакала вниз по лестнице.

— Тсс! Разбудишь маму с папой!

Я схватил её за руку и вытащил за дверь.

— Ты что творишь? — спросил я.

— Ждала, когда ты придёшь ко мне в комнату и превратишь меня в кролика, — ответила она. — Во всяком случае, попытаешься.

— Сегодня я не буду этого делать, — сказал я. — Возвращайся в кровать.

— А ты что делаешь? Куда собрался?

Я сел на крыльцо и натянул кроссовки.

— В гараж, — соврал я. — Чтобы попрактиковаться с новым фокусом.

— А вот и нет. Я знаю, куда ты собрался. В Особняк полуночи!

Я схватил её за плечи.

— Ладно. Ты права. Я собрался в Особняк полуночи. Обещай, что не расскажешь маме с папой.

— Я тоже хочу! — настаивала она. — Разреши пойти с тобой.

— Нет. Иди в кровать и держи рот на замке. Или ты пожалеешь.

— Ты должен взять меня с собой! — заявила она. — Если не возьмёшь, я прямо сейчас поднимусь наверх и расскажу всё родителям. И тогда ты никогда не увидишь Величчио.

— Ты этого не сделаешь.

— Сделаю.

Я знал, что сделает.

— Ладно, — согласился я. — Можешь пойти со мной, но веди себя хорошо и слушайся меня.

— Буду слушаться… возможно.

Я вздохнул. Я должен взять её с собой, какой бы гадкой она не была. Ведь тогда она никогда об этом не расскажет родителям, иначе у неё тоже будут неприятности.

— Идём, — прошептал я.

Мы пробрались в гараж и взяли велосипеды. И поехали в ночи.

Непривычно было ехать ночью по Бэнк-стрит. Было темно и все магазины были закрыты. Да и машин особо не было.

О нет. Я заметил, что нам навстречу едет полицейская машина. Если нас заметят, то наверняка остановятся, заберут нас и отвезут домой. И тогда проблем не оберёшься.

Я отчаянно искал место, чтобы спрятаться. Полиция нас точно заметит. Вся улица освещена фонарями.

— Джинни! — позвал я. — Быстрей уходим с освещённой дороги, — я свернул в тёмный проём магазина одежды. Джинни последовала за мной. Мы спрыгнули с велосипедов и прижались к зданию в тень.

Полицейская машина проезжала мимо. Я затаил дыхание, когда фары скользнули по нам. Машина остановилась.

— Они нас заметили, — прошептала Джинни. — Бежим!

Я схватил её за руку, чтобы остановить.

— Погоди, — я выглянул на проезжую часть.

Полицейская машина стояла, но водитель не выходил.

— Там светофор, — сказал я Джинни. Через несколько секунд зажёгся зелёный свет, и машина поехала дальше.

— Теперь всё в норме, — сказал я. Мы запрыгнули на велосипеды и продолжили путь.

Огромный силуэт Особняка полуночи неясно вырисовывался на окраине города. Поговаривали, что в этом особняке в одиночестве сорок лет жила сумасшедшая старуха. Она была богатой, но настолько жадной, что носила старую рваную одежду и питалась только арахисовым маслом, причем прямо из банки.

Когда люди пытались зайти к ней, она кричала «Убирайтесь!» и бросала в них камни. У неё было около пятидесяти кошек. А когда она умерла, один бизнесмен купил особняк и переделал его в ночной клуб.

Я затормозил перед старым домом и посмотрел на него. Особняк полуночи.

Он был похож на жуткий древний замок, выстроенный из чёрного кирпича. Три этажа с двумя башнями, упирающимися в ночное небо. По всей крыше тянулся вьюн. Прожектор отбрасывал жуткие тени по всему дому.

Я видел особняк миллион раз. Но ночью он казался больше и темнее, чем обычно. Кажется, между башен даже летали летучие мыши.

— Неудивительно, что старушка сошла с ума, — прошептала Джинни. — Жить в таком жутком месте.

— Думаешь, она держала пленников в этих башнях? — спросил я.

— Думаю, у неё была камера пыток в подвале, — ответила Джинни.

Мы докатили наши велосипеды до входа. Люди торопились внутрь, чтобы увидеть магическое шоу Величчио. Трое мужчин в длинных чёрных плащах проскользнули мимо нас. Женщина с длинными чёрными волосами, накрашенная черной помадой и с длинными чёрными ногтями улыбнулась мне.

— Откуда здесь все эти чудаки? — спросила Джинни.

Я пожал плечами.

— Пойдём. Шоу начинается.

Мы поставили наши велосипеды к ограде и зацепили их на замок, а затем побежали по длинной каменной лестнице. Мы вошли в большой зал, освещённый хрустальной люстрой. Мы прошли через зал к дверному проёму с огромным красным занавесом.

Высокий худой человек в чёрном смокинге охранял занавес. Он вытянул длинную костлявую руку, чтобы остановить нас.

Он был лысый с впалыми черными глазами, и у него была тонкая вытянутая шея.

— На скелета похож, — шепнула мне Джинни.

Я вытащил из заднего кармана два билета и протянул ему.

— Очень хорошо, — прохрипел он низким голосом. — Но где ваши родители? Я не могу усаживать детей без родителей.