Кобзарь - Шевченко Тарас Григорьевич - Страница 17

ПРАЗДНИК В ЧИГИРИНЕ

Старый Головатый что-то мудрит слишком.

Умная голова! Сидит себе на хуторе, будто не знает ничего, а посмотришь — везде Головатый. «Если сам, говорит, не покончу дело — сыну передам!»

Да и сын — тоже штука! Я вчера встретился с Зализняком; такое рассказывает про него, что ну его! «Кошевым, говорит, будет, да и только; а может, еще и гетманом, ежели…»

А Гонта на что? А Зализняк? Гонте сама… сама писала: «Если говорит…»

Тише! Сдаётся, звонят!

Да нет, это люди гомонят…

Догомонятся, что ляхи услышат. Ох, старые головы да разумные! Чудят, чудят, да и сделают из лемеха шило. Где можно с мешком, там торбы не надо. Купили хрену — надо съесть; плачьте, глаза, хоть вон повылазьте: видели, что покупали, — деньгам не пропадать! А то думают, думают, ни вслух, ни молча, а ляхи догадаются — вот тебе и пшик! Что там за сходка? Почему они не звонят? Чем народ остановишь, чтоб не шумел? Не десять душ, а, слава богу, вся Смелянщина, коли не вся Украина. Вой, слышите, поют.

Правда, поет кто-то. Пойду остановлю.

Не надо. Пусть себе поют, лишь бы не громко.

Это, должно быть, Валах{6}. Не утерпел-таки, старый дурень: поет — да и только.

А славно поет. Когда ни послушаешь — все другую. Подкрадемся, братцы, да послушаем. А тем временем зазвонят.

А что ж? И пойдем!

Добре, пойдем!

Старшины тихо стали за дубом, а под дубом сидит слепой кобзарь, вокруг него запорожцы и гайдамаки.

Кобзарь поет медленно и негромко.

Добре погуляем! Правду старый поет, коли не врет. А что б из него за кобзарь был, кабы он не валах!

Да я и не валах, — так только: был когда-то в Валахии, а люди и зовут Валахом, сам не знаю за что.

Ну да все равно. Затяни еще какую-нибудь. А ну-ка, про батька Максима ахни!

Да не громко, чтоб не услышали старшины.

А что нам ваши старшины? Услышат — так послушают, коли есть чем слушать, вот и всё. У нас один старшой — батько Максим; а он как услышит, то еще рубль даст. Пой, старче божий, не слушай его.