Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Кобзарь

Шевченко Тарас Григорьевич

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Кобзарь - Шевченко Тарас Григорьевич - Страница 12

Изменить размер шрифта:

Петербург, 1839

ДУМКА

На что черные мне брови

Да карие очи,

На что юность мне девичья —

Нет ее короче.

Годы мои молодые

Даром пропадают,

Брови черные, густые

От ветра линяют.

Сердце вянет и томится,

Как птица в неволе…

На что же мне краса моя

Без счастливой доли?

Тяжко жить мне сиротою

Без родного крова,

И родные — что чужие,

Не с кем молвить слова,

Никто меня не расспросит,

О чем плачут очи.

Сказать некому дивчине,

Чего сердце хочет,

Отчего оно, как голубь,

Воркует, чуть дышит;

Никто знать того не знает,

Не знает, не слышит.

Ни о чем не спросят люди,

Да на что и знать им —

Пускай плачет сиротина,

Пускай годы тратит…

Плачь же, сердце, плачьте, очи,

Пока свет вам светит,

Громче, жалобнее плачьте,

Чтоб услышал ветер

И унес бы мои слезы

За синее море,

Пригожему, неверному

На лютое горе.

Петербург, 1839

К ОСНОВЬЯНЕНКО

Бьют пороги; всходит месяц,

Как в древнее время.

Нету Сечи; нет того, кто

Верховодил всеми.

Нету Сечи! Очереты

Над Днепром вздыхают:

«Куда наши дети делись?

Где они гуляют?»

Чайка с криком реет, словно

Мать над сыном стонет,

Солнце греет, ветер веет,

Пыль по степи гонит.

А над степью той курганы

Стоят и тоскуют,

У буйного спрашивают:

«Где ж наши пануют?

Где пануют, где пируют?

Где запропастились?

Воротитесь, гляньте: в поле

Колосья склонились

Там, где ржали ваши кони,

Где трава шумела,

Там, где кровь татар и ляхов

Морем багровела… Воротитесь!»

«Не вернутся! — Грянули, сказали

Волны в море. — Не вернутся,

Навеки пропали».

Правда, море, правда, волны:

Такая их доля!

Не дождемся долгожданных,

Не дождемся воли,

Схоронили казачество

Седые курганы,

Не покроют Украину

Красные жупаны.

Убогая, сиротою

Над Днепром рыдает;

Мук ее никто не видит,

Слез не замечает.

Видит недруг и смеется…

Смейся, враг лукавый,

Да не очень: знай — все гибнет,

Но не гибнет слава!

Встанет слава и расскажет,

Что было на свете,

И где — правда и где — кривда,

Скажет — чьи мы дети.

Наша дума, наша песня

Не умрет, не сгинет…

Вот в чем, люди, наша слава,

Слава Украины!

Не украшена ни златом,

Ни хвастливой ложью,

Громозвучна и правдива,

Будто слово божье:

Правда ль, батько-атамане?

Правда ль — песня эта?

Эх, если бы!., да что скажешь,

Коль уменья нету.

А к тому же здесь мне люди

Враждебны и чужды.

Скажешь ты: «Не уступай им!» —

Да что в этом нужды?

Посмеются над псалмами,

Что вылью слезами;

Посмеются… Тяжко, батько,

Тяжко жить с врагами!

Поборолся бы я с ними,

Если б сил хватило;

И запел бы я, да песню

Нужда задушила.

Таково-то мое горе!

Я зимой суровой

По снегам брожу, и трудно

Не шуми, дуброва,

Мне запеть… А ты, как прежде,

С песней неразлучен!

Тебя люди уважают

За голос могучий.

Пой про Сечь им и степные

Курганы-могилы,

Где какой курган насыпан,

Кого схоронили;

Пой про диво, что пропало

В минувшие лета!

Батько! Грянь же, чтобы стало

Слышно всему свету:

Как рубилась Украина

За волю и право,

Как по свету полетела

Казацкая слава:

Батько, грянь, орел наш сизый!

Пусть хоть раз единый

Нагляжуся я сквозь слезы

На мать-Украину;

Пусть хоть раз еще услышу,

Как море играет,

Как девушка под вербою

Гриця запевает;

Пусть я вспомню на чужбине

Радость молодую,

Пока в гроб чужой не лягу

И в землю чужую!

Петербург, 1839

ИВАН ПОДКОВА

В. И. Штернбергу

Было время — на Украйне

Пушки грохотали.

Было время — запорожцы

Жили-пировали.

Пировали, добывали

Славы, вольной воли.

Все то минуло — остались

Лишь курганы в поле.

Те высокие курганы,

Где лежит зарыто

Тело белое казачье,

Саваном повито.

И чернеют те курганы,

Словно горы в поле,

И лишь с ветром перелетным

Шепчутся про волю.

Славу дедовскую ветер

По полю разносит…

Внук услышит — песню сложит

И с той песней косит.

Было время — на Украйне

В пляску шло и горе:

Как вина да меду вдоволь —

По колено море!

Да, жилось когда-то славно!

И теперь вспомянешь —

Как-то легче станет сердцу,

Веселее взглянешь.