Мой кумир – хоккей - Янг Скотт - Страница 5

– Я играл в Виннипеге в юности, – ответил Тихэйн с улыбкой. – Много с тех пор воды утекло… – Он рассмеялся. – Тебе, наверное, было года два-три, когда я играл за команды юниоров, а?

Билл кивнул.

– Завидую тебе, – вздохнул Тихэйн. – Я тоже хотел бы начать теперь.

Бобби Дейел проходил мимо с охапкой клюшек и услышал последние слова Тихэйна.

– И ты повторил бы все сначала, Отто? – спросил он. Тихэйн ухмыльнулся.

– Несколько раз меня жестоко калечили, налетая сзади… – Теперь-то я был бы к этому готов, а тогда… А что до остального, то, пожалуй, я все повторил бы сначала.

В душе Билл не мог этого понять. Его охватило какое-то двойственное чувство. Неужели у Тихэйна не было никаких других интересов, кроме хоккея?! Ему помнились споры его учителей в школе, при которых ему доводилось присутствовать, – следует ли отдавать предпочтение тому, что зависит исключительно от физических способностей человека? Для себя он давно решил, что во время межсезонья будет продолжать образование в летних школах. Он хотел бы стать учителем… «Я должен обрести профессию помимо хоккея… Не быть же всю жизнь профессиональным спортсменом»… Улыбка вдруг осветила его лицо. Что я имею в виду «помимо хоккея»?…

Размышления Билла прервал юноша, сидевший неподалеку. Он обратился к Бобби Дейелу с просьбой дать ему ножницы.

– Для чего? – спросил Дейел.

Билл прочел фамилию парня, прикрепленную над его головой, – Гарт Гивенс.

– Обрезать носки снизу, – объяснил Гивенс с таким видом, словно это всем должно было быть понятно.

Удивленное выражение застыло на лице Дейела.

– А зачем? – спросил он. – Это хорошие носки. Почти новые.

– Я всегда играю, обрезав снизу носки, – сказал он. – Иначе они мне мешают и я не очень хорошо чувствую коньки.

В раздевалке наступила тишина. Тихэйн, сидевший рядом с Биллом, опустил голову, скрывая улыбку.

– Горди Хоу тридцать пять лет играл, не обрезая носков, – спокойно проговорил Дейел. – Ты когда-нибудь задумывался над этим?

Гивенс молчал. На лицах присутствовавших играла ироническая улыбка, и он заметил это.

– Или ты хочешь сказать, что у себя, в Саскачеване, при температуре ниже двадцати градусов ты бы играл без носков, только в одних ботинках? – спросил Дейел.

Гивенс утвердительно кивнул.

– Вот что я тебе скажу, – продолжал Дейел. – Сейчас мы просто побегаем на коньках. Попробуй сделать это в носках сегодня и завтра. И если ты по-прежнему будешь считать, что носки мешают, я дам тебе ножницы. Договорились?

– Что ж, – кивнул Гивенс, – договорились.

Билл бросил взгляд на сидевшего рядом Тихэйна и увидел, как тот улыбается. Тихэйн наклонился к нему и прошептал:

– Когда я начал играть, мне хотелось вырезать ладонь на перчатках, чтобы лучше чувствовать клюшку.

– Правда? – удивился Билл.

Тихэйн усмехнулся.

– Мне так и не пришлось проверить, так ли это. В команде рейнджерсов тренером у нас был крутой дядя. Первые пять лет все твердил, что я не продержусь и недели; талдычил, что не позволит портить перчатки, которые он мог бы в один прекрасный день передать настоящему хоккеисту. Ну, я и привык играть в целых перчатках.

Проходя мимо, Дейел перехватил взгляд Тихэйна и с улыбкой кивнул на Гивенса, словно напоминая про историю с перчатками.

Билл оделся. Ему еще никогда не приходилось надевать такую прекрасную форму. Биллу доставило истинное наслаждение впервые надеть поверх щитков с наколенниками сине-белые чулки – цвета «Кленовых листьев». Тихэйн надел коньки в последнюю очередь. Билл последовал его примеру и встал. На нем был свитер с номером 4 на спине.

– Этот номер я носил в прошлом году, – сказал Тихэйн. – Желаю удачи, парень.

Дейел вышел, чтобы посмотреть, как идут дела в других раздевалках, и проверить лед. Снаружи послышался топот. Билл еще не ориентировался в обстановке и решил во всем следовать Тихэйну…

Он заметил, что Отто поглядывает на его ботинки.

– У тебя нет других? – спросил он.

– Нет, – растерялся Билл.

– Какой у тебя размер?

– Десятый.

– Я поговорю с Дейелом, чтобы он подобрал тебе что-нибудь, – сказал Тихэйн. – На первые дни сойдут и эти, но, когда начнутся тренировочные игры, понадобится кое-что понадежнее.

Билл взглянул на свои ботинки. На рождество они еще были новыми, но с тех пор сильно истрепались. Он знал, сколько они стоят, сам покупал их на заработанные на складе у Десмонда деньги. Шестьдесят девять долларов. Ему тогда казалось, что их хватит навечно. Словно читая мысли Билла, Тихэйн сказал:

– Те, в которых мы играем, стоят около двухсот долларов. За сезон изнашиваем две-три пары… Не горюй… Через неделю-другую приедут представители фирм, производящих спортинвентарь, будут принимать заказы. Покупают «Листья», правда, не для всех и не по этой цене. Только тем, кто играет или будет играть в основном составе.

Вошел Дейел и остановился в дверях.

– Лед свободен, – громко объявил он. – На выход!

Все поднялись с мест и направились к двери.

– А ты? – окликнул Дейел юношу, который продолжал сидеть, как будто это его не касалось. – Или не собираешься сегодня побегать на коньках?

Несколько хоккеистов уже вышли в коридор. Остальные обернулись в сторону худощавого парня, покрасневшего до корней волос.

– Мистер Дейел, – едва слышно промямлил он, – я не взял с собой коньков.

В раздевалке раздался взрыв хохота. Дейел улыбался, глядя на парня.

– Думал, что коньки не нужны, чтобы попасть в команду? – спокойно спросил он, вспоминая его имя. – Бэтт? Джим Бэтт из Мельвиля?

С несчастным видом тот утвердительно кивнул.

– Точнее, из Поплара, это недалеко от Мельвиля… Но я играл за Мельвиль…

– Ладно, ладно… Подыщем тебе что-нибудь… Твой размер?

Глава 4

«Топ, топ, топ», – затопали хоккеисты по резиновому мату, направляясь к воротам, ведущим на лед. Высокие и среднего роста, дородные и худощавые, одни стремительно бегали круг за кругом, смеясь и переговариваясь, другие двигались не спеша, разглядывая свежевыкрашенные трибуны стадиона. Биллу стадион показался замечательным. Ему рассказывали, что он вмещает четыре с половиной тысячи зрителей, больше половины которых привлекательные девушки. Ребята катались поодиночке или по двое, по трое, беседуя между собой. Мак-Гарри в компании двух игроков «Листьев» что-то рассказывал и, как обычно, смеялся громче других.

Билл пошел уже на второй круг, а хоккеисты еще продолжали выходить на лед. Он заметил Стива Болдера, который несколько лет играл за «Листья», но сейчас был выведен из основного состава команды. Увидел он и другие знакомые лица, которые запомнил по фотографиям, и это все больше и больше будоражило его: «Я здесь!… Я здесь!… Что за счастье выпало на мою долю!…»

Покеси Уорес в островерхой вязаной шапочке с белым кленовым листом вышел на лед. Он влился в общий поток, сделал вместе со всеми один круг, затем выбрался на середину поля и встал, наблюдая за хоккеистами, проносящимися мимо. Бегая по кругу, Билл не спускал с него глаз: интересно, о чем сейчас думает тренер? В прошлом году «Кленовые листья» завоевали Кубок Стэнли. Это явилось результатом покупок игроков из других клубов и умелых действий селекционеров под руководством Остряка Джексона, выискивавших одаренных молодых хоккеистов, и работы главного тренера. «Наверное, Уорес думает, – решил Билл, – как сохранить команду среди лучших?… Смотрит, кто потерял форму и стал играть хуже, чем прежде?… От кого следует избавиться?… Кто из молодых окажется достаточно хорош, чтобы войти в команду?… Кто порадует его?… Кто разочарует?…»

«Вжик, вжик, вжик» – хрустел лед по коньками. Мощные толчки, изящные движения, бег газели и топот лося. Перед Биллом катился бывалый защитник Биз Коска. Его прозвище «Биз» было сокращением от Бизона, так он был могуч и широк в плечах. Никто теперь и не звал его иначе. Появление Биза в «Листьях» четыре года назад сделало ее защиту более надежной, и, пожалуй, с этого времени и начался подъем команды. Но в прошлом году Биз большую часть времени просидел на скамье запасных в качестве пятого защитника, и ходили слухи, что в возрасте тридцати пяти лет, его, по-видимому, выведут из основного состава команды.