Мой кумир – хоккей - Янг Скотт - Страница 1

Скотт Янг

Мой кумир – хоккей

Глава 1

Со старым коричневым отцовским чемоданом в руке Билл Спунский сошел с автобуса и остановился в нерешительности, не зная, в какую сторону идти. Ему не часто приходилось бывать на больших автостанциях с их суетой, запахом бензиновой гари, шумом и неразберихой. Из громкоговорителя то и дело раздавались объявления об отправке очередного рейса, и люди спешили занять свои места, в автобусах.

В письме, которое пришло из Торонто, Биллу предлагалось в воскресенье вечером прибыть в Питерборо, в тренировочный лагерь «Кленовых листьев», в котором открывался сезон в понедельник утром. Отсюда до дома было добрых полторы тысячи миль, и Билл вдруг почувствовал себя очень одиноким.

При виде его коренастой рослой фигуры, коньков через плечо, легкого плаща и чемодана можно было безошибочно определить, кто он и куда направляется.

– Тебе нужен тренировочный лагерь «Листьев»? – окликнула его пожилая женщина из табачного киоска. Билл подошел поближе.

– Да, – ответил он. – Не скажете, как пройти в отель «Императрица»?

– Пойдешь по этой улице, первый поворот налево, затем направо, и ты на месте, – объяснила женщина, удивленно разглядывая Билла. – Ты никогда не бывал здесь?

Он покачал головой.

– Так я и подумала. Я знаю всех, кто приезжает на сборы. Не пропустила еще ни одного матча. А за кого ты будешь играть?

– За «Листья», надеюсь, – пробормотал Билл.

Она недоверчиво улыбнулась. Питерборо славился своей юниорской командой, одной из лучших в провинции Онтарио. Киоскерша, конечно, понимала, какой огромный скачок должен проделать подросток его лет, если только он не являлся знаменитым юниором, чтобы сразу попасть в команду Национальной Хоккейной Лиги.

Но Билл-то знал, что ни в какой юниорской команде он не играл и самым большим его спортивным успехом была школьная команда старших классов.

– Что же, господь не любит пессимистов! – пробормотала она и обернулась к подошедшему покупателю.

Билл отправился в указанном направлении.

Стоял теплый сентябрьский вечер, на улицах Питерборо было оживленно, одна за другой проносились машины. Люди возвращались после уик-энда, проведенного на природе в Питерборо, а может быть, и в Торонто или других городах. Билл с интересом разглядывал витрины магазинов – ювелирных, канцелярских принадлежностей, музыкальных, многочисленные кафе и пиццерии. Из головы не выходила улыбка женщины из табачного киоска. Но надо ли было говорить ей, что, возможно, он вернется обратно в школу или в лучшем случае будет играть в одной из юниорских команд Виннипега? А это не исключено. В пригласительном письме, которое он получил в Гарденсе, где проработал все лето, была приписка Остряка Джексона. Всего два слова: «Желаю удачи!» Ох, как она была ему сейчас нужна!

Билл не переставал удивляться тому, что «Кленовые листья» остановили на нем свой выбор. Обычно никто из кандидатов не знал об этом до самого последнего момента, то есть до вызова в тренировочный лагерь, а для него было сделано исключение. Спасибо Джексону. Ведь он еще не окончил школу и ни один клуб не рискнул бы завербовать его, как говорится, сделать ставку на темную лошадку. Но Джексону удалось убедить владельца «Кленовых листьев», что Спунского нельзя упустить. Джексон знал также, что Биллу необходимо подучиться бегать на коньках, он был осведомлен и о финансовых трудностях Спунских и о намерении Билла во время летних каникул работать на складе Десмонда полный рабочий день, чтобы помочь семье выпутаться из долгов. Именно поэтому Джексон направил Билла в конькобежную школу «Кленовых листьев» в Гарденс и пристроил его там на работу. Билл занимался в тамошнем парке уборкой спортивных залов после выступлений рок-ансамблей, матчей борцов, всяческих собраний и митингов. Жил он в небольшом пансионе, днем тренировался, а затем вкалывал допоздна. У него не оставалось времени даже на то, чтобы затосковать по дому.

Конечно, он хотел бы после школы поступить в университет, но это было несбыточной мечтой, и профессиональный хоккей казался ему единственным выходом из создавшейся обстановки.

Билл повернул за угол и вышел на главную улицу.

Здесь было еще оживленнее. Пройдя еще квартал, он свернул направо и увидел напротив святящиеся неоновые буквы: «Отель «Императрица».

Через вертящуюся дверь Билл робко вошел в холл и огляделся. Несколько человек сидели в глубоких креслах, покуривая и читая газеты и журналы. Они подняли головы и равнодушно посмотрели на Билла, но, увидев через плечо у него коньки, начали вполголоса о чем-то переговариваться. Билл усмехнулся. Настанет день, когда все будут знать, кто он. Во всяком случае, он на это надеялся.

В дальнем углу за конторкой дежурного администратора сидела молоденькая рыжеволосая девушка, внимательно наблюдавшая за Биллом.

– Вы приехали в тренировочный лагерь «Кленовых листьев»? – спросила она, когда Билл приблизился.

– Да.

– Фамилия?

Билл назвал. Маленьким пальчиком она провела по какому-то списку, отпечатанному на машинке.

– Комната 309, третий этаж, – сказала девушка и протянула ему ключ. – Прочтите объявление у лифта.

Направляясь к лифту, Билл краем глаза заметил, что она внимательно изучает список, в котором значится его фамилия, словно пытаясь вспомнить, не приходилось ли ей прежде ее встречать. Он не смог удержаться от улыбки.

У лифта, над кнопкой вызова, был приколот лист бумаги, в котором говорилось следующее:

«Медицинское освидетельствование всех игроков проводится в танцзале отеля в 9 утра в понедельник. Принимают четыре врача. Все, прибывшие в тренировочный лагерь – повторяю Все, – должны пройти медосмотр.

Расписание на понедельник: 7.30 – первый завтрак; 9.00 – медосмотр; 11.45 – второй завтрак; в 13.00 на катке – выдача экипировки. Прибывшие своим транспортом оставляют машины на стоянке отеля. На каток и обратно – пешком».

Подпись – Уорес.

Каждая строка объявления у лифта дышала деловитостью.

Волнуясь, Билл нажал кнопку и стал ожидать лифта. В прошлом году он много читал о Покеси Уоресе, старшем тренере торонтских «Листьев», и часто видел его по телевидению. Где-то даже прочел его характеристику, выраженную тремя словами: «знающий свое дело». Когда Уорес принял «Листья», они находились чуть ли не на последнем месте, но с его появлением стали как минимум доходить до полуфинала.

Лифт еще не успел спуститься, когда девушка из-за конторки окликнула его:

– Мистер Спунский!

Билл обернулся.

– Я забыла сказать, что вы делите комнату с Тимом Мериллом, но он приедет только завтра. И просьба к вам: если вы встретите наверху Бенни Мура, попросите его позвонить сестре.

Последних слов он почти не слышал. Тим Мирилл!… Один из лучших хоккеистов «Кленовых листьев»!… И он будет жить вместе с ним… А что она сказала о Бенни Муре?… Тоже знакомое имя…

Билл вышел на третьем этаже и сразу окунулся в шум и суету. Как-то давно, ворочаясь без сна в постели в думах о будущем, он именно так представлял себе атмосферу ежегодных сборов, и не ошибся. Из всех дверей доносились громкие голоса, смех, музыка из транзисторных приемников, глухой шум струящейся в ванных воды.

У одной из дверей стоял молодой человек. Увидев Билла, он нарочито громко, на весь коридор, произнес:

– Добрый вечер, мистер Уорес!

Сразу все стихло. Из дверей высунулись головы. Не увидев Покеси Уореса, кто-то крикнул:

– Ложная тревога! Это не тренер!

Билл невольно улыбнулся этому розыгрышу. Со старым отцовским чемоданом и плащом в одной руке, с коньками в другой он шел по коридору, поглядывая на двери в поисках своего номера.

– Тебе какую комнату? – спросил молодой человек с прической под ежик.

– Триста девятую.

– Дальше по коридору.

Некоторые двери были распахнуты настежь. Мимоходом Билл заглядывал в них. Молодые люди в спортивных костюмах устраивались на новом месте.