Научись защищаться - Янг Скотт - Страница 24

И это, произошло. Джонс получил пас, но Уорд блокировал его, и оба упали. Рози, спешивший на подмогу, в свою очередь, тоже повалился на них, и все трое барахтались на льду. Билл подхватил шайбу, и нападающие гордонбелловцев, словно загипнотизированные воспоминанием о его прошлых сольных проходах, двинулись за ним, оставив без присмотра Гордона. Они уже настигали Билла, когда он в последний момент отдал шайбу Питу. Пит принял шайбу и рванулся вперед. Затем отпасовал ее Стретчу, уверенный, что соперники ожидают, что он отдаст шайбу Биллу. Но Стретч не дотянулся до шайбы и с грохотом врезался в бортик. Тогда Пит сам направился за шайбой в угол и, подхватив ее, увидел Билла у красной линии. Он выложил шайбу прямо на крюк Спунскому, и тот, не задумываясь, мощно пробил по воротам. Финниган успел только задеть шайбу краем перчатки. Счет сравнялся.

Гордонбелловцы перешли в глухую защиту, прилагая все усилия для того, чтобы удержать ничейный результат. Потеряв преимущество, им больше ничего не оставалось. Минуту спустя Пинчер Мартин перехватил пас, посланный нападающему гордонбелловцев, и отдал Скотти Макинтошу. Юноша, который едва сдерживал слезы, считая, что он стал виновником поражения своей команды, которую не устраивала ничья, пробился с шайбой к воротам, хладнокровно выманил из ворот голкипера и протолкнул шайбу в сетку. Этот гол оказался решающим. На последней минуте тренер гордонбелловцев заменил вратаря шестым полевым игроком. В борьбе за шайбу в зоне защиты Северо-Западников в результате падения одного из игроков гордонбелловцев произошла свалка, и Рози, овладев шайбой, мощнейшим ударом отправил ее через все поле. Шайба, замедляя движение, на последней секунде игры пересекла линию ворот.

4:2. Команда Северо-Западников вышла в финал! В раздевалке Билл устало опустился на скамейку рядом с Де-Гручи и шлепнул его по колену.

– Хорошо, что ты вернулся, болтливый старый козел!

– Я тоже рад, что вернулся вовремя, – ухмыльнулся Ворчун.

Глава 16

Всю следующую неделю команда, да и вся школа готовились к финальной встрече с кельвинцами. Ред часто задумывался о Билле Спунском. Он не встречался с Остряком Джексоном после игры с командой школы имени Гордона Белла, но, хорошо зная нравы профессиональных клубов, понимал, что если Остряк был настроен в пользу Спунского до матча, то теперь должен еще больше заинтересоваться им. Возможно, что Джексон был единственным разведчиком, который обратил на него внимание. Но теперь и представители других клубов должны забить в боевые барабаны, чтобы заполучить Билла под свои знамена.

Каждый год 21 клуб Национальной хоккейной лиги тратит уйму времени и средств, отыскивая по всей стране молодых хоккеистов из любительских команд. Их оценивают, обсуждают их кандидатуры, и в июне те игроки, на которых остановился выбор, уже к этому подготовлены. Случалось и так, что юноши, на которых вербовщики не обращали внимания, вырастали в звезд первой величины. Тут имел значение опыт селекционера, и Ред был уверен, что, если Остряк Джексон заинтересовался Спунским, он обеими руками будет голосовать за то, чтобы Билл попал в список новобранцев «Кленовых листьев».

Ред кое-что слышал о финансовых затруднениях Спунских и жалел, что былая система вербовки была отменена. В прежнее время Остряк предложил бы Биллу аванс при подписании контракта, но ныне все денежные расчеты начинались с приема игроков в одну из клубных команд.

За день до решающей игры с командой школы имени Кельвина Ред сидел за столом в своем кабинете и по обыкновению вертел в руках карандаш, когда пришел Пит Гордон.

Они обсудили своего будущего соперника, но главной темой разговора был предстоящий матч.

– Нам нужно решить проблему с Шивэном, – сказал Пит. – Он здорово играет.

Ред согласно кивнул.

– Я слышал, что несколько клубов метят на него.

– Интересно, на кого положил глаз вербовщик из Торонто, который смотрел нашу игру с гордонбелловцами?

– А ты как думаешь?

– Уж не на Спунского ли?

Ред только усмехнулся.

– А может быть, на тебя?

Пит покачал головой.

– Если бы я весил фунтов на сорок больше, тогда возможно. Может быть, на Де-Гручи?… Но он не подходит по возрасту… Билл – вот единственный в команде, который подходит и по классу, и по возрасту.

– Возможно, ты и прав, – согласился Ред. Минуту-другую Пит молчал.

– Билл беспокоит меня, – наконец проговорил он. – Очень он изменился в последнее время. Стал замкнутым, погруженным в собственные мысли. Я знаю, работа у него не легкая, но это не причина – он работает уже не первый месяц… Летом он собирается работать полный день, сказал, что должен заработать тысячу долларов. Его мать из-за здоровья не может пойти на службу, и это создает трудности в семье.

Ред заинтересовался.

– Я слышал об этом, но не заметил, что он переменился.

– С ним все в порядке, когда он на стадионе, может быть, поэтому? В игре он забывает про все.

Пит ушел, а Ред еще некоторое время продолжал в задумчивости вертеть карандаш. Слова Пита подкрепили его собственные впечатления. Печально, если заботы парня повлияют на его игру. Ред пожалел, что дал слово Остряку ничего не говорить Биллу. Но что поделаешь, слово есть слово. К тому же было бы куда хуже, если бы парень узнал о возможности попасть в «Кленовые листья», и вдруг осечка… Да, интересно, чем все это кончится…

В тот вечер в доме Спунских царила тягостная атмосфера. За ужином отец не произнес ни слова. Билл замечал встревоженные взгляды матери. После ужина, перейдя со своим кофе в гостиную, отец развернул газету и как бы невзначай произнес:

– Сегодня был разговор об одной работе…

У Билла мелькнула искорка надежды.

– Какой? Где? Которая не будет тебе в тягость, надеюсь?

– Почему ты молчал до сих пор, Эндрю?! Расскажи! – всполошилась мать.

– Создается большой шахтерский поселок на севере Манитобы, – продолжал отец. – Пришло письмо на факультет. Для работы с персоналом требуются люди, знающие европейские языки. Там нанимают рабочих, многие из которых плохо владеют английским.

– Уехать отсюда? – встревожилась миссис Спунская. – Оставить университет?…

– Жалование там в полтора раза больше, чем здесь, – отозвался отец.

Билл словно потерял дар речи. Он знал, как отец любит преподавательскую работу, университет… И он хочет распрощаться со всем этим…

– Конечно, мне жаль оставлять университет, – как бы отвечая на мысли сына, продолжал мистер Спунский. – Но нужно содержать дом, семью… А здесь я этого не могу. Даже с помощью денег Билла нам не хватает на жизнь… – Он поднял ногу и показал ботинок с протертой подошвой. – Подходит срок выплаты четырехсот долларов только под закладную за дом. Конечно, будь я уверен, что через месяц-два положение изменится… Но я этого не предвижу… А через год Биллу поступать в университет…

– Все переменится к лучшему, вот увидишь, – успокаивала его жена. – Дай срок, и все уладится… Разве не так?… А ты подумал о нашем доме?… А школа Билла?… Бросить все?

– Я думал над этим.

– Но ты еще не дал окончательного ответа?

– Работа там должна начаться в июне, но компания хотела бы в ближайшую неделю знать, кто с нашего факультета даст согласие… До тех пор вакансия будет свободна.

Наступило тягостное молчание.

– Завтра тебе исполняется восемнадцать лет, – посмотрев на Билла, вдруг сказал отец.

– Я испеку торт, – подхватила мама, – и вечером вы его попробуете.

– Мне нельзя наедаться перед матчем, – улыбнулся Билл. – Но если мы выиграем – это будет лучшим подарком на день рождения, – я съем весь торт целиком!

Утром рядом с прибором Билла на столе лежал небольшой сверток. Он развернул его и увидел красивый, почти новый кожаный бумажник отца, которым тот почти не пользовался.

– Надеюсь, сынок, ты сумеешь лучше воспользоваться им, чем я, – сказал отец.

Перед началом матча с кельвинцами Пит и Де-Гручи сидели рядом в раздевалке и шептались.