Черные шляпы - Калхэйн Патрик - Страница 3

Милли сжалась в комок и отвернулась к стене, сидя спиной к своему агенту, Филу Гроссу, который откинулся на поднятые к изголовью подушки, куря сигару и читая «Вэрайети». Вернее, он читал и курил до этого момента. Газета упала ему на колени, слегка прикрыв его клетчатые красно-белые трусы. На нем была спортивная футболка и черные носки с подвязками. Сигара в его рту поникла, словно опавший член.

Уайатт старался, чтобы его член не выказал очевидного интереса к Милли, в конце концов, он же профессионал, хотя, если бы он сделал это, его было бы не в чем обвинить. Милли, как и Гросс, сидела поверх белья, и на ней была лишь кружевная кремовая сорочка, не слишком сильно скрывавшая ее красивую фигуру с кожей персиково-сливочного цвета, достойную киношной женщины-вамп типа Теды Бара.

Неудивительно, что Билл ее выбрал.

Гросс уступал в привлекательности своей партнерше по домику, но Уайатт подметил, что парень неплохо выглядит для агента. Невысокий, но с мускулистым торсом, мужественные черты лица, темные волосы, еще покрытые муссом после недавнего визита в парикмахерскую. Руки и ноги волосатые.

Все это Уайатт разглядел примерно за полсекунды.

— И кто же ты такой, мать твою? — изрек Гросс, оглядев Уайатта с ног и до «стетсона» на его голове. — Дикий Билл Хикок?

— Нет. Уайатт Эрп.

Продолжая сидеть в кровати, Гросс картинно поднял брови. Сигара, наконец, вывалилась у него изо рта. Он смахнул ее на пол, разбросав искры.

Милли, обычно не слишком скромная девушка, сейчас схватила Гросса за руку и украдкой поглядывала на Уайатта, словно боясь задержать на нем свой взгляд дольше секунды.

— Это тот стрелок! Тот друг Билла из Тумстоуна! — заговорила она.

Уайатт сделал шаг вперед, держа в руке конверт.

— Посмотрите на это, — сказал он, бросив конверт на кровать.

Гросс схватил конверт, вскрыл его и достал фотографии. Милли села рядом, поджав ноги. Ее хорошенькие коленки словно подмигнули Уайатту, когда она подползла поближе к своему агенту и принялась смотреть фотографии, как ребенок — цветной воскресный комикс. Ее полная грудь под сорочкой колыхалась, будто тоже желая посмотреть.

— Это… — сказал Гросс, подняв взгляд и посмотрев слегка удивленно. Он говорил с явным облегчением. — Мы просто выходим из машины. И входим в один из этих домиков.

— И выходим, — добавила Милли, сосредоточенно нахмурившись.

— Я не занимаюсь съемками в спальне, — сказал Уайатт. — Но этих снимков хватит, чтобы понять, что здесь происходит.

Он сделал еще один шаг, подойдя к краю кровати. Вода все еще капала с него.

— Эти фотографии все объясняют.

Милли схватила фотографии, села, скрестив ноги, и принялась более внимательно рассматривать их. Гросс неторопливо встал с кровати, затушив босой ногой позабытую сигару. Он был в трех шагах от Уайатта.

— И что же они объясняют, дедуля?

Гроссу тридцать, может быть, тридцать два. Рост метр семьдесят пять, может, семьдесят семь. Вполне крепкий и мускулистый парень. Возможно, играл в гандбол, или теннис, или даже немного боксировал.

— Сам знаешь, сынок. Ты обул Билла Харта, который ничего плохого не сделал этой девочке, разве что дал ей возможность сниматься в кино.

Грянул гром и задребезжали стекла.

— В суде это не пройдет, — заявил Гросс, жестом показав на фотографии, которые рассматривала Милли, будто желавшая найти в них скрытый смысл. — В конце концов, я — агент мисс Моррисон. У нас могли быть приватные деловые беседы, что вполне объясняет эти фотографии.

Уайатт удостоил его кивка головой.

— Для суда это не сойдет. Чего не скажешь о вашей жене.

Глаза Гросса сузились, и он сделал шаг вперед.

Уайатт поднял руку.

— Стой на месте. Дело вот в чем. Ты решил облапошить Билла Харта. Эта девочка вышла бы за него замуж, потом развелась, и ему бы пришлось платить за все это. Не говоря уже о том, какая ей была бы выгода от упоминаний в прессе.

— От развода не бывает выгоды…

Уайатт снова поднял руку.

— Уверен, она уже придумала историю, которую можно будет рассказать на бракоразводном процессе и от которой волосы встанут дыбом. О том, как Билл избивал ее или принуждал к извращениям. Она хорошая актриса, и ей бы поверили.

Милли посмотрела на Уайатта, будто собираясь сказать «спасибо» за похвалу, но опомнилась и нахмурилась.

— Итак, о чем мы договоримся, — продолжил Уайатт. Его речь была вежливой и неторопливой. — Вы получаете негативы этих фотографий, а мы обещаем не предавать дело огласке.

— Обещаете? — презрительно переспросил Гросс.

Уайатту было плевать на тон, которым говорил с ним этот мужчина.

— Если мисс Моррисон не станет настаивать на том, чтобы мистер Харт исполнил свое обещание жениться на ней, у нас нет причин, чтобы ставить в неловкое положение ее или вас, мистер Гросс.

Агент задумался.

— А еще мистер Харт просил передать, что вы можете оставить себе бриллиант на память, — сказал Уайатт актрисе.

Ее глаза блеснули.

— Правда? Я… должна оставить его себе?

— Делайте, что пожелаете. На ваше усмотрение.

Агент сделал два шага вперед. Теперь он был от Уайатта ближе, чем на расстоянии вытянутой руки. От него пахло бриолином.

— Послушайте, мистер Эрп, — сказал он, улыбаясь. Так могла бы улыбаться змея. — И вы, и я знаем, что Уильям С. Харт стоит много больше, чем просто бриллиант.

— Конечно. Но вы и мисс Моррисон стоите значительно меньше.

Глаза агента расширились, и он оскалил зубы. Схватив Уайатта за воротник дождевика, он толкнул его, стукнув о дверь.

— Послушай, старик, — начал Гросс. Запах «Сенсена» из его рта перекрыл запах бриолина. — Ты не можешь угрожать мне. Это шантаж, и скажи этому старому хрычу Харту, что если он настолько…

То, что произошло в следующий момент, произошло слишком быстро, чтобы агент это увидел. Но он это почувствовал. Без сомнения.

Уайатт молниеносно выхватил правой рукой из висевшей на левом боку кобуры длинноствольный «кольт» сорок пятого калибра. Вылетев из-под дождевика, револьвер боком ударил по скуле агента, столкнувшись с нею с болезненным глухим стуком.

Уайатт увидел, что у мужчины закатились глаза, прямо, как подковы в игровом автомате. Правую сторону его лица залила кровь, и он упал у края кровати беспорядочной грудой плоти и нижнего белья.

Глаза Милли раскрылись едва ли не шире ее рта. Актриса продолжала сидеть, скрестив ноги, с коленями, выглядевшими мягче плюшевого медведя. Фотографии все еще были у нее в руках и на коленях.

— Ты сможешь его уговорить? — спросил ее Уайатт.

Она кивнула.

— Я… я… я…

— Ты, малышка?

— Я никогда еще не видела такого большого.

Она имела в виду револьвер.

Уайатт убрал оружие.

— Можешь оставить это себе, — сказал он, имея в виду фотографии.

Лежащий на полу Гросс начал подыматься.

Уайатт присел. Мужчина был вполне в сознании, чтобы понять, что ему говорят.

— Ты знаешь, как можно уладить дело с мистером Хартом. Это первое. А вот второе. Если ты еще хоть раз до меня дотронешься, мистер Гросс, тебе придется улаживать дела со мной.

Агент сглотнул комок, потом еще раз сглотнул.

— У вас не будет проблем со мной, мистер Эрп. Скажите Харту… скажите Харту, что его условия просто отличные.

— Рад был иметь дело с вами, — проронил Уайатт, поднимаясь. Не сдержавшись, он коснулся кончиками пальцев края «стетсона», прощаясь с девушкой в сорочке, сидевшей на постели. — Мадам.

И вышел наружу, где продолжала бушевать гроза.

Глава 2

Когда черное такси подкатило к бордюру перед бунгало, которое арендовал Уайатт Эрп, пассажирка что-то сказала водителю, расплачиваясь с ним, не покидая заднего сиденья. Затем таксист вышел наружу и открыл ей дверь, даже коснувшись при этом рукой козырька. Видимо, чаевые были щедрыми, поскольку, вернувшись за руль, водитель продолжал ждать женщину, глядя, как поднимается она на веранду, где сидел на жестком стуле Уайатт с книгой на коленях и собакой у ног.