Выбор пути - Чиркова Вера Андреевна - Страница 25

– Придётся тебе полетать со мной.

Оказавшись возле купола, Веся наконец рассмотрела музыканта. Немолодой маг сидел на пушистом, как облачко, фантоме с длинной серебряной дудой в руках и ловко нажимал пальцами на блестящие кнопочки. Но почти тотчас с необычайного инструмента, какого княгиня не видывала ни у кого в Этросии, её внимание перешло на густые струйки радужно окрашенного тумана, расходящиеся от волшебной свирели вместе с мелодией, явно усиленной магией.

Эти яркие струйки не таяли, а свивались в замысловатые узоры, постепенно превращаясь в прекрасные цветы и плоды, диковинных бабочек и стрекоз, птиц и животных. И все эти разноцветные диковинки оседали и снова взлетали, колыхались и кружились, словно захваченные в плен незримым и неощутимым ветерком. Их становилось всё больше, и они постепенно заворачивались в летящую вокруг купола красочную карусель, вовлекая в свое кружение и кресла с заворожённо примолкшими чародеями.

Берест крепко держал жену в надёжных объятиях, а она, доверчиво откинувшись к любимому на грудь, наслаждалась его теплом, музыкой, изяществом и красотой многоцветных созданий, пролетающих мимо и становящихся всё крупнее и причудливее. Иногда кресло князя, кружившееся в собственном танце, пролетало рядом с другими, иногда догоняло их и подныривало снизу или перелетало сверху. Через некоторое время Веся рассмотрела, как кресло Ольсена догнало фантома Кастины с Милой и теперь летит рядом, позволяя прадеду крепко держать травницу за руку. А потом она заметила упорно двигавшееся неподалёку от прадеда кресло, несущее Дарса и Лирсета, и плутовато хихикнула.

– А мне рассказать? – тотчас прижались к её ушку губы любимого.

– Сам взгляни. Вон на то кресло, которое летит за Касей. Они ни на миг не отстают.

– Я на его месте уже отступил бы, – честно признался Берест, проследив, с каким упорством кузен направляет своё кресло вслед за диванчиком, получившимся у прадеда, – нужно немного выждать, пока девчонка привыкнет.

– И я так думаю, – кивнула куница, – потому и прошу тебя забрать его в южную крепость. Только, Дест, прошу тебя, если хочешь ему счастья, постарайся ничего не объяснять. Даренс должен все прочувствовать и понять сам… теперь я это очень хорошо знаю.

Тем временем кресла-фантомы выстроились длинной вереницей и полетели вокруг купола по широкой дуге, словно лодки гигантской карусели. Радужные диковинки поднялись ещё выше, в потемневшее небо, на котором проступили первые звезды, и в их глубине начало постепенно разгораться призрачное, многоцветное свечение. А затем они начали собираться в букеты и рассыпаться по небу необычно красочными картинами. Больше никто из чародеев не рассматривал иллюзорный величественный купол, заснеженные горные вершины, поднявшиеся на северо-востоке и слабо освещённые побледневшим закатным румянцем облака.

В созданных магами картинах они узнавали цветущие сады и нарядные крыши городка, раскинувшегося у подножия Антаили, развевающиеся на древках конские хвосты над скачущими по степи ордами, густой дым пожарищ и столб огня над рухнувшей крышей храма.

А затем опять цвели запустелые сады, уходили от холма стада худых, нестриженых коз и стаи одичавших собак, густой щёткой поднимался вокруг колючий кустарник. И снова мелькали сцены битв, и незнакомые чародеи косили злыми молниями отряды пробирающихся по побережью хингаев, поднимали стены северной цитадели и свозили туда на тэрхах взъерошенных подростков. А потом все увидели знакомый княгине зал, и девушка с серьёзными фиалковыми глазами что-то сосредоточенно и неслышно шептала с ночного неба, а перед ней нескончаемой вереницей проходили сумрачные маги с истовой надеждой во взглядах.

И уже не понять было Весе, что она видит на беспрестанно меняющейся картинке, а что ей подсказывает её собственная память. А в небе уже лезли сквозь стены огромные крысы и пробиралась по разрушенной лестнице четвёрка старших магистров, а затем, отбиваясь от клейкого зелёного тумана, пыталась скрыться в полузаваленной пещере и перекрыть вход магическим щитом. Музыка почти стихла, только вздыхала печально в самых трагичных моментах, да ахали чародейки, с замиранием сердца следя, как посланный за магами фантом с трудом втащил полуживых магистров на плиту к спасателям.

– Спасибо, Веся, – негромко, но проникновенно произнёс кто-то очень близко от целительницы, и, изумлённо оглянувшись, она рассмотрела рядом кресла с сидящими в них магистрами. Теми четырьмя.

– Да о чём вы… я же там не одна была… – внезапно смутилась смелая куница и спрятала лицо на груди мужа.

– Но ни у кого из нас такого фантома, к сожалению, не было… – тихо шепнул Берест, и Веся почувствовала на виске его тёплое дыхание, – смотри дальше.

Однако воссозданная магами в ночном небе история уже закончилась, теперь там расцветали призрачные сады их мечты, а у стен Южина поднимались нарядные дворцы, башни и добротные дома ещё не построенного города. И музыка зазвучала с новой силой, светлая, торжественная, песней победы и торжества справедливости.

А ещё через минуту она неуловимо изменилась, стала лёгкой, задорно-летящей, и одновременно растаяли дворцы и дома будущего, превратились в стайки светящихся цветов и бабочек, кружащихся в беззаботной праздничной пляске.

И кресла магов полетели быстрее, то поднимаясь выше и смешиваясь со сверкающим разноцветьем изумительных букетов и гирлянд, то кружась или опускаясь к самому куполу, излучавшему мягкое, золотистое сияние. Веселье охватило всех, кто-то нарочито взвизгивал, кто-то заливисто смеялся, некоторые подпевали знакомой мелодии. А светящиеся фантомы рисовали вокруг них всё новые, яркие и сказочные узоры, превращая ночь в волшебную сказку.

Только теперь Веся вдруг заметила, что закат давно погас и облака куда-то улетели, а вокруг холма уже властвует весенняя южная ночь, душистая и звёздная. И стало быть, Бересту недолго остаётся сидеть вот так рядом с ней и, пользуясь скоростью полёта и неверным освещением, дарить горячие и сладкие поцелуи.

Словно подслушав мысли чародейки, все сияющие цветы, птички и бабочки разом взмыли в вышину, собрались там в роскошный букет и вдруг взорвались гроздью ярких вспышек, тотчас рассыпавшись на мириады крохотных, постепенно гаснущих звёздочек.

Кресла плавно опустились на площадь, оставили своих «всадников» на коврах, щедро разбросанных по плитам, и ускользнули в призрачный храм. Под навесами за время этого дивного представления вспыхнули ярким светом гирлянды разноцветных магических шаров, а на столах добавилось новых кушаний и сладостей. Весёлые и оживлённые чародеи тотчас направились к своим шатрам, но Берест не тронулся с места. Издали успел заметить пробиравшегося к нему Саргенса и сразу разгадал, что это означает.

– Ну, не раздумал? – негромко осведомился магистр полушутливым тоном, но его глаза были серьёзны.

– Нет, – и не думая скрывать огорчение, коротко ответил князь. – Дарса нашли?

– Да вон он, опять с невестой прощается, – поворачивая в сторону крутого склона, сообщил чародей, и Берест с Весей пошли за ним.

– Ну как Кася не уследила, – расстроенно выдохнула куница, поглядывая на стоящую у перил парочку.

– Дарс, – негромко, но властно окликнул брата Берест, расслышав слова жены.

Блондин торопливо шепнул Мелании, растерянно крутившей в руках платочек, ещё несколько слов, быстро наклонившись, коротко чмокнул девчонку в щёку и, резко развернувшись, пошагал к магистру.

– Я готов.

– Садитесь, они знают, куда лететь, – сообщил Сарг и первый подал пример, усевшись в одну из серебристо-серых лодочек, ожидавших в тени каменной ограды.

Берест оторвался от жены, ласково шепнул ей на ушко, чтоб не скучала, опустился на сиденье своего фантома и через мгновение исчез во тьме ночи. Следом за ним вниз скользнул фантом, уносящий Даренса, а потом мимо пронеслось ещё два, и в одном из них Веся успела рассмотреть Феодориса.

Куница расстроенно вздохнула, идти к столу и продолжать праздновать как-то разом расхо-телось. Если бы можно было вернуться в Южин, она бы так и сделала, но тогда забеспокоится Кася и захочет идти с ней, за ней непременно потянутся дед с княжичами. Нет, это неправильно, все они и так очень мало видят праздников, и значит, она обязана сделать беззаботное лицо и вернуться в шатёр.