Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории - Сибрук Вильям - Страница 49

Следующий шаг был установить природу пленки. Это было сделано следующим образом: кусочек целлулоида с пленкой поместили между двумя электродами из чистого золота и сфотографировали спектр очень короткого искрового разряда. В спектре были обнаружены линии железа. Затем пурпурная блестка была подвешена на очень тонкой стеклянной нити между полюсами электромагнита, и, когда включили ток, ее притянуло к одному из полюсов. Одну из желтых пластинок от туфли выбрасывало из поля, это показывало, что в ней нет железа, в то время как маленькую розетку притягивало. Эти два образца были возвращены в музей, так как они понадобились для реконструкции туфли. Однако они сослужили свою службу, показав, что пурпурные розетки содержат железо, а в желтых пластинках железа нет. Теперь было необходимо выяснить, как пленка — вероятно, окислов железа — могла образоваться, и была ли она создана намеренно или являлась результатом действия времени.

Я приготовил сплав чистого золота с одним процентом железа, расковал кусочек в форме диска и нагрел его над маленьким пламенем. При температуре немного ниже темно-красного каления образовалась прекрасная пурпурная пленка, в точности похожая по цвету на египетские блестки. Так как я не мог определить, как подействовали бы три тысячи лет нахождения на воздухе на мою пластинку, мне надо было искать других доказательств того, что цвет был обусловлен термической обработкой. Я удалил пурпурную пленку с одного участка маленькой блестки смесью азотной и соляной кислот и исследовал золото под микроскопом. Поверхность была протравлена кислотой и показывала явную кристаллическую структуру. Подобная обработка одного из моих дисков показала такую же структуру, которой не было у тех образцов, которые не подвергались нагреву после ковки. Чистое золото, прокатанное в стальных вальцах, показывает очень мелкую структуру при травлении, но если его нагреть, дает кристаллы как раз того размера и характера, как на египетских блестках. Это было первым доказательством того, что украшения были нагреты после изготовления.

Второе доказательство пришло в результате исследования другой характеристики поверхности блесток — неизменного присутствия мелких шаровидных крупинок золота, рельефно выделявшихся с обеих сторон украшения. Совершенно очевидно, что они могли образоваться только после того, как орнаменты были откованы. Одна или две крупинки имели форму «бутончиков» — шарика на короткой ножке. Это заставляло предположить, что они были «извергнуты» металлом, вроде того, как при нагревании серебра на углях паяльной трубкой, оно начинает «плевать». Это происходит в результате освобождения растворенных газов в момент застывания шарика. Я не мог обнаружить подобное поведение у золота и некоторое время не был способен воспроизвести «крупинки» на моих дисках.

Проблема разрешалась довольно фантастическим способом. Я снимал искровые спектры вещества блесток, и не нашел в них практически никаких линии, кроме золота и железа, причем последнее было видно вполне ясно. Более внимательный осмотр обнаружил очень слабые линии, которые нельзя было приписать ни одному из металлов, и две из них я приписал мышьяку. Затем я нагрел маленький кусочек одного из украшений в трубочке из кварца до температуры гораздо выше точки плавления золота в очень медленном потоке водорода и обнаружил на стенке в менее нагретом участке осадок из желтого и черного кольца — последнее в стороне от золота. Я стал подозревать присутствие серы и мышьяка, а природный сернистый мышьяк (желтая краска «аурпигмент») действительно ввозился в Египет во времена восемнадцатой династии и употреблялся для украшения гробниц. Можно было предположить, что ювелир царя пытался сплавить золото с желтой краской, чтобы улучшить его цвет, или получить больше золота. Я написал Льюкасу просьбу прислать несколько крупинок этого вещества, и он прислал мне несколько маленьких комочков, найденных в мешке в гробнице Тутанхамона. Я расплавил маленький кусочек вещества, обернув его перед этим в тонкую золотую пластинку, и когда жидкий шарик охладился, он «выплюнул» маленькую крупинку, точь-в-точь как серебро. Но тонкая пластинка, откованная из шарика и затем нагретая, не обнаруживала больше никакой склонности «плеваться». Теперь стало очевидно, что золото и аурпигмент должны быть сплавлены вместе и охлаждены под давлением, чтобы получить материал, который бы «плевался» после холодной обработки. Поэтому я нагрел оба вещества в маленькой запаянной кварцевой трубочке, сделав круглый золотой шарик. Некоторое количество серы и мышьяка освободилось в виде пара под давлением и светилось ярко-красным светом в темной трубочке (так как кварц не излучает света до очень высоких температур). После охлаждения, трубка была открыта, и из шарика прокатана пластинка. Когда я нагрел ее до темно-красного каления, на ней высыпал целый рой замечательных «бутончиков».

После этого можно было предположить, что необходимое давление для того, чтобы в золоте осталось достаточно серы и мышьяка, могло быть результатом плавления большой массы его в тигле, ибо из барельефов в Саккара мы знаем, что у египтян были плавильные печи, продуваемые воздухом из человеческих легких. Но здесь возникала другая, и более вероятная, альтернатива, именно, что блестки были изготовлены из местных золотых самородков, которые содержат примесь железа. Эти самородки, образовавшись глубоко в земле под большим давлением, могли легко содержать соединения серы и мышьяка, или подобных им газообразующих веществ в достаточном количестве чтобы образовать «бутончики» на украшениях. Поэтому из маленьких естественных самородков из разных местностей были выбиты пластинки, и при нагревании большинство из них извергало маленькие крупинки. Но ни один из них не дал пурпурной пленки, и тогда я написал Льюкасу просьбу прислать образцы местного египетского золота. Единственный образец, который он прислал, давал «бутончики», но без пурпурной пленки. Однако, это золото было заключено в кварц, и непригодно поэтому для непосредственного изготовления украшений. Очень возможно, что из Абиссинии ввозилось россыпное золото, — там до сих пор промывают его. Было бы крайне интересно узнать, появится ли пурпурная окраска на пластинках, выкованных из самородков из этого или других золотых приисков древнего Египта. В целом, я склонен к той точке зрения, что блестки были сделаны из самородков местного золота, содержавших следы железа, и одну из них случайно уронили в огонь, или положили туда для отжига — и открыли пурпурную окраску.

В 1932 году происходили полные исследования всех золотых залежей Абиссинии, и я написал Е. А. Кольсону, президенту банка в Аддис-Абебе, прося прислать по маленькому самородку из разных местностей. Он присылал их мне от времени до времени, и все давали «бутончики», но без окраски. Я объяснил ему, что находка образцов, содержащих железо, может привести к обнаружению богатых залежей, разрабатывавшихся в древности. Но Муссолини испортил все дело как раз, когда оно стало налаживаться [38], а Кольсон вскоре после этого умер».

Несколько украшений, сделанных Вудом, находятся теперь в Каирском Музее вместе с настоящими египетскими. Его разрешение египетской тайны напечатано в британском Journal of Egyptian Archaeology и в архивах Общества исследования Египта.