Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Домик на реке - Чуковский Николай Корнеевич - Страница 4


4
Изменить размер шрифта:

Мама и Агата сидели за столом и разговаривали прерывистым быстрым шепотом.

Слов их Коля не слышал, да и не прислушивался. Он засыпал.

И вдруг, за мгновенье до сна, он услышал, как Агата сказала:

— Немцы убили их всех разом, весь отряд, восемнадцать человек, накануне того дня, когда взорвали мост.

У Коли все похолодело внутри. «Это она о папиной гибели», понял он.

— Говорят, их кто-то предал, — сказала Агата.

Мама заплакала. Наконец-то! Хорошо, что она плачет.

Глава вторая

На крыше

1

— Приходи через полчаса, он еще спит.

При этих словах Коля проснулся.

Мама, уже одетая, разговаривала с кем-то через открытое окно. Голос у нее был спокойный, обыкновенный, как всегда. Уж не приснилось ли Коле, что она вчера плакала? Солнце озаряло ее, золотя ей волосы.

— Марфинька, кто там? — спросил Коля.

— Вставай скорей, это Степочка.

Коля сразу вскочил.

— Зачем ты его отпустила? — сказал он с нетерпением. — Я уже не сплю. Позови его!

— Он сейчас придет, — ответила мама. — Он уже раза четыре подходил сюда, под окошко.

Степочка был лучший Колин друг. Они когда-то оба учились здесь в школе, в первом классе. Они вместе уехали в эвакуацию и вместе жили в Ярославской области. Там они целое лето строили корабли и пускали их плавать в пруд. У них были маленькие корабли — из сосновой коры, и большие — вырезанные из целого полена. Вначале они увлекались парусным флотом. Ветер надувал бумажные паруса и гнал корабли с одного берега пруда на другой. Они приделали к каждому кораблю киль и руль, и корабли стали ходить под углом к ветру, как настоящие. Потом они построили винтовой корабль. Жестяной винт приводился в движение резинкой, туго намотанной на катушку. Этот корабль мог идти своим ходом целых тридцать секунд.

Потом им пришлось расстаться — Коля уехал на Урал, а Степочка остался в Ярославской области. Они переписывались. Степочка рисовал корабли и морские сражения и присылал свои картинки Коле. Он великолепно знал все типы кораблей и срисовывал их с открыток и плакатов, которые присылал ему отец, служивший в Черноморском флоте. Весной 1944 года отец Степочки был убит, и Степочка написал об этом Коле. В родной город вернулся он уже месяц назад вместе со своей тетей — матери у него не было.

Едва Коля успел умыться, как Степочка снова появился под окном. Коля махнул ему рукой, и Степочка вошел в комнату. От радости и застенчивости они только кивнули друг другу и остановились возле кушетки, не зная, что сказать и сделать.

Степочка почти не изменился. Он был невелик ростом для своих тринадцати лет — гораздо ниже Коли, но шире его. Лицо у него было круглое, словно очерченное циркулем, нос короткий, задранный, волосы торчали ежиком. В длинных флотских брюках, неуклюже перешитых из отцовских, он казался еще меньше. Вообще весь он был такой кругленький и маленький, что никто не звал его Степой, а только Степочкой. Колина мама погладила его по голове. Он вывернулся из-под ее руки и насупился. Он чувствовал себя суровым и серьезным человеком и не любил, когда с ним обращались, как с ребенком.

— Хорошо, что ты наконец приехал, — сказал он Коле властно. — Ты мне очень нужен для одного дела.

Так же властно разговаривал он с Колей и тогда, когда они вместе пускали на пруду кораблики.

Коля очень хотел узнать, для какого дела нужен он Степочке, но понимал, что Степочка при маме ничего не скажет, и не спросил.

Горячая вареная картошка уже стояла на столе, и мама разложила ее по двум тарелкам — одну Коле, другую Степочке. Степочка сначала упорно отказывался, ни за что не соглашался поесть. Но маме удалось уговорить его, и он сел рядом с Колей на корзину и съел очень много, не замечая, как мама подкладывала ему все новые и новые картофелины.

Он торопился в школу, так как вместе со многими другими мальчиками работал по восстановлению школьного здания. Решено было во что бы то ни стало отремонтировать хоть часть помещения к первому сентября, чтобы вовремя начать занятия.

— Ты будешь работать в моей бригаде, — сказал он Коле уверенным голосом начальника, который привык, что с ним не спорят. — У нас самая интересная работа — мы ведь работаем малярами. Я уже говорил Витмаку, что ты будешь работать со мной, когда приедешь, и он согласился. Витмак слышал о тебе и очень тебя ждет.

— Какой Витмак?

— Виталий Макарыч, наш новый завуч. Он распоряжается всем ремонтом.

Поев, они отправились в школу. Утро было солнечное, ясное, и залитый сиянием разрушенный город не казался таким мрачным и безрадостным, как вчера. Осколки стекол, валявшиеся повсюду, блестели ослепительно; дымы, вырывавшиеся из-под земли, нежно голубели; в провалах и арках разрушенных каменных стен синело небо, и даже заросли бузины казались нарядными, пышными. На телеграфных столбах висели новые дощечки, на которых было написано, где выдаются стройматериалы. В прозрачном воздухе звонко стучали молотки, визжали пилы.

Город был живучий: он существовал, он строился, чтобы опять подняться над рекой похорошевшим и помолодевшим.

Степочка быстро шагал впереди и вел Колю каким-то особенным, сокращенным путем — через дворы, через заросли, через пробоины в стенах. Теперь все здесь так ходили — не по улицам, а по тропкам, которые пролегли там, где прежде пройти было нельзя. Коля оглядывался, стараясь запомнить дорогу.

— Для какого дела я тебе нужен? — спросил он. — Ты давеча при маме не хотел сказать…

Степочка остановился, обернулся и снизу вверх посмотрел на Колю долгим, внимательным взглядом, словно оценивая его.

— Это ты еще узнаешь, — сказал он. — Это долгий разговор.

И заговорил о пароходах, которые проходят здесь по реке и пристают к причалам возле города. Он знал их все — и пассажирские и буксиры. Знал, в какой день и в какой час они приходят и уходят, куда они идут, знал фамилии их капитанов, знал, какие из них были здесь и до войны, и какие исчезли, и какие появились только теперь, и в каких затонах они зимовали. Он узнавал их по гудкам, доносившимся с реки.

— Это «Иван Мичурин», — сказал он, когда раздался протяжный рев особенно басовитой сирены. — Помнишь? Самый большой пароход на реке. Постройки тысяча девятьсот пятнадцатого года. Он был захвачен немцами и при немцах назывался «Минерва», как до революции. Теперь он, конечно, опять «Иван Мичурин».

Так, разговаривая о пароходах, дошли они до школы.

— Да ведь она цела! — воскликнул Коля.

— Новое здание почти восстановлено, — сказал Степочка, — а старое разбито вдребезги, и за него даже еще не принимались.

Школа состояла из двух зданий — старого, стоявшего немного отступя от улицы, в котором когда-то помещалась гимназия, и нового, выстроенного за несколько лет перед войной и выходившего на улицу.

Коля прежде всего увидел новое здание. Все четыре его этажа сияли чистыми, только что вставленными стеклами. На фасаде висела лебедка, в которой стояли женщины-штукатуры и штукатурили стены.

— Если бы ты видел, что тут было месяц назад, когда я приехал! — сказал Степочка. — Крыша пробита в двух местах, в стенах шесть пробоин, внутри все завалено обвалившейся штукатуркой, от парт — одни щепки. За месяц мы кое-что сделали! — прибавил он хвастливо.

Из школы доносился дробный стук топоров, молотков, шуршали рубанки.

— А где же мальчики? — спросил Коля.

— Внутри. Когда я приехал, нас работало всего двадцать два человека, а теперь уже больше шестидесяти, начиная с шестого класса. Сначала мы только помогали взрослым рабочим — каменщикам и штукатурам, — кирпичи подносили. А теперь у нас четыре большие бригады из мальчишек — плотничья, стекольная, столярная и малярная. Мы с тобой, конечно, в малярной. На подсобных работах у нас мамаши.

— Мамаши?

— Ну да. Витмак уговорил некоторых мамаш, и они приходят нам помогать.