Житие мое. Трилогия - Сыромятникова Ирина Владимировна "tinatoga" - Страница 105

Капитан внимательно изучил бумаги и вдруг превратился в радушного хозяина (ох, не к добру это, не к добру!). Дэниса, притаранившего багаж, поблагодарили за службу и отправили на фиг. Мой агрегат споро закрепили на охраняемой платформе, для Макса нашлась лишняя бочка, из которой он мог вообще не вылезать, а для меня — свободное купе в штабном вагоне. Правда, теплового насоса в нем не было, но, когда одним поездом едет двенадцать черных магов, обеспечение комфорта становится исключительно вопросом навыка — армейские уже успели поработать над установкой щитов и знаков, так что риск замерзнуть насмерть был гораздо выше, чем опасность изжариться живьем.

Сначала я не понял, с чего такая забота, но стоило поезду тронуться с места, как капитан проявил свои истинные цели — начался форменный алхимический шпионаж.

— Никогда не видел мопеда на масле. Не дымит?

— Это прототип, оборудованный двигателем с черномагическим управлением, выпущен ограниченной партией. Возможно, он вообще один такой. Не дымит, заводится с полпинка и ездит на любом масле.

— А что это у тебя за проклятие на фаре висит?

— Это новейший патентованный глушитель, модель РТ-1. — И то, что Рон поставил свое имя вперед, я ему еще припомню!

— А что это такое вчера, гм, бибикало?

— Экспериментальный охранный амулет, надежное средство от жуликов. — Штука, выдержавшая напор боевых магов, не может быть ненадежна. — Уникальная разработка! Проходит стадию полевых испытаний.

— А почему цвет менялся?

— Это супермодерновый полихроматический камуфляж нового поколения, интегрированный с охранным амулетом. Существует в единственном экземпляре. — Не говоря уже про эксклюзивный дизайн. Семь независимых цветовых комбинаций!

Капитан мрачно посмотрел на меня, прикинул свои выгоды и вздохнул:

— Выпьем?

Следующие три дня промелькнули незаметно. В пути боевые маги не скучали: они квасили по — свински, занимались тренировками на крыше вагона и пулялись фаерболами в сусликов. (Не видишь? А он там есть!) Причем все это они делали по уставу. Складывалось впечатление, что все присутствующие заняты предельно сложной азартной игрой с постоянно меняющимися правилами, в которой капитан выступает арбитром.

Натуральный психоз! Это действо настолько занимало их внимание, что ни на что другое его просто не хватало: первый день мое присутствие еще вызывало вопросы, а на второй обо мне уже никто не вспоминал. Единственным армейским магом, которого я встречал до той поры, был мистер Смит, но он не казался мне настолько странным (то ли от недостатка отмороженности, то ли из — за отсутствия группы поддержки).

Что может довести взрослых черных до такой шизы?

Я решил осторожно расспросить самого, на мой взгляд, вменяемого из этой компании — парня года на два старше меня.

— Слышь, а как ты попал в армию? — Не представляю себе черного, мечтающего о дисциплине.

— Да у меня невеста была, — отозвался он, словно это все объясняло.

Я ждал продолжения.

— Ну ее урод один клеить стал.

Это уже конкретней…

— Потом оказалось, что у него дядька — прокурор.

Но я все еще не до конца врубился.

— А в тюрьме ко мне вербовщик подъехал: «Выдержишь испытания, сможешь первым делом убить того козла».

— И как?

— Убил, конечно, — спокойно пожал плечами боец.

— Гм. А невеста?

— На что мне эта шлюха!

Я попытался представить себе ситуацию, в которой пожертвовал бы всей оставшейся жизнью для достижения такой простой цели. Нет, у меня слишком много интересов, я не могу отказаться от них всех ради чего — то одного. И мне совсем неинтересно знать, каким образом свернули мозги этому парню. Ну их в баню!

На четвертый день пути поезд два часа шел в тоннеле (крутой аттракцион!), а когда гора осталась позади, безжизненные пески сменились ковыльной степью — мы миновали водораздел Внутренней Пустыни.

Капитан позвал меня в штабное купе для обсуждения дальнейшей стратегии.

— Сейчас мы здесь, — он ткнул пальцем в край большого песчано — желтого пятна, — а направляемся сюда, — палец съехал далеко вниз, — сначала прибудем в расположение части, потом сформируем колонну и лишь затем выдвинемся на побережье. На все про все около месяца.

— …!!! Мне не подходит.

Какой месяц, какой месяц?!! Мне через месяц уже отчет сдавать, причем в Редстоне, не в Арангене!

— Тогда другой вариант. Завтра мы остановимся для заполнения цистерны здесь. Вот тут, — ноготь съехал немного в сторону, — располагается штаб восстановленного арангенского НЗАМИПС. Правда, связи с ними практически нет, но проводника на побережье они найти смогут. Там и встретимся.

— Согласен!

Перрона на полустанке не было, поэтому мотоцикл пришлось спускать с платформы на руках. Шуму было столько, словно выгружали трактор (вспомнился анекдот о лампочке и капралах). От избытка чувств даже Макс начал скакать и гавкать. В качестве моральной компенсации пришлось показать капитану глушитель и камуфляж в действии.

— Значит, в основе — принцип щита…

— Точно.

— Умом понимаю, а повторить не смогу.

Что и требовалось доказать.

— Не переживайте! Мне говорили, что это ге — ни — а-ально.

Капитан остался чесать бритую репу и строить планы, а его подчиненные тем временем снаряжали меня в поход.

— У тебя там что, чугуний? — пропыхтел молодой маг, помогающий мне закрепить чемодан на багажнике мотоцикла.

— Как догадался? — весело отозвался я.

Для комфортного путешествия мне потребовалась еще канистра масла и канистра воды, а дальше оттягивать отъезд смысла не имело. Последний раз бибикнув теплой компании отморозков (придурки начали кричать и улюлюкать), я решительно вырулил на проселок, уходящий приблизительно в нужном мне направлении.

Готовься, Аранген! Тангор идет!

Глава 2

Не иду, а еду. И чем дальше дорога уходила от чугунки, тем сильнее было ощущение, что капитан Ридзер меня… Скажем так, обманул не по — детски. Высадил не там, короче говоря.

Наслушавшись стонов о «проклятом НЗАМИПС», я ожидал увидеть голый ландшафт, обглоданные нежитями камни, всюду кости и черепа. Вместо этого передо мной от горизонта до горизонта волновалось море трав, в котором (это было слышно даже за шумом мотора) издевательски стрекотали кузнечики. Никаких тебе туманных ложбин, темных омутов, непролазных чащ или бездонных болот. Какие там чащи! Всякое подобие лесов здесь вывели давно и надежно. Вдоль межевых границ росли только вековые дубы (наверное, ради желудей), почти незаметные взгляду низины и овражки заполняли подстриженные скотом кустарники (нормальные, а не тот колючий кошмар, который рос вокруг Михандрова). Исполненный подозрения, я пытался найти хоть что — то, скрытно несущее угрозу, и не мог. Откуда здесь взяться нежитям? С точки зрения выходца из Краухарда, в Арангене было абсолютно безопасно.

В теплом воздухе облаком висела мошкара, в небе сновали птицы, этой самой мошкарой занятые, монотонность горизонта приятно разбивали башни ветряных мельниц. Рассекатели легко справлялись и с насекомыми, и с травой, разве что масла жрали больше обычного — проселок хоть и выглядел наезженным, но за последний сезон заметно зарос. Меня одолевало искушение растянуть путешествие денька на два, купить у местных какого ни на есть пива и устроить себе выходной. Останавливало только то, что дата экзаменов стремительно приближалась, а к практике я, по меткому выражению Сатала, еще не приступал.

Но и это беспокойство становилось все слабее.

Одиночество в полях пробирает не хуже иного колдовства. Все мысли и заботы как — то незаметно улетучиваются из головы, сознание словно застывает в ожидании не то конца пути, не то какой — то неназначенной встречи. Чтобы ощутить эту магию вполне, нужно пережить одиночество в Арангене. Какой тут простор! Казалось, все восточные кантоны Ингерники можно окинуть взглядом за один раз, настолько ровной была земля, настолько прозрачным воздух. Облака белыми арками изгибались на небосклоне, даже в середине лета зелень не жухла, прохладный ветер мягко дул с гор. Невозможно было поверить, что в какой — то сотне километров отсюда находится пекло Внутренней Пустыни.