Памятные встречи - Северов Петр Федорович - Страница 4

Маленькие глазки шкипера смотрели насторожённо и плутовато.

— О, это правда!..

— Мы на своей земле, мистер, — заметил ему Шишмарев. — Нас не следует учить, как вести себя дома…

Через двадцать-тридцать минут американский бриг снялся с якоря и ушёл на юг, провожаемый насмешливыми шутками матросов.

— А знаете, братцы, — смеясь рассказывал кто-то из моряков, — шкипер этот, как только в шлюпку сел, — сразу же зеркальце из кармана. Язык высунул и все в зеркальце на него поглядывает да пальцем щупает… Видно, очень уж крут он, русский кофеёк!..

…Глядя вслед уходящему бригу, Шишмарев сказал:

— Вот вам залётный ворон из Америки… Конечно, торгует он спиртом и оружием, сеет вражду между племенами и греет на этом руки. Нужно проверить, однако, правду ли он накаркал, будто сговорились на недоброе дело все племена…

— Особенно не удивляюсь, — в раздумье молвил Васильев. — Эти заокеанские хищники появляются неспроста. Но я его предупредил. А встретим где-нибудь на нашем берегу — пусть на себя пеняет…

Через несколько дней шлюпы подошли к большому чукотскому селению, разбросанному на длинной галечной косе.

Необычная суета на берегу заставила командиров насторожиться. Люди метались меж юрт, собирались в группы и снова расходились. Можно было подумать, что они занимают вдоль линии берега оборону, как будто готовясь к отражению атаки.

С первыми же шлюпками Шишмарев и Васильев отбыли на берег. У самого прибоя, на берегу, собралась пёстрая толпа чукчей. Пожилой чукча, с тремя русскими медалями на груди, подошёл к командиру и сказал по-русски:

— Здравствуй!..

Конечно же, налгал американский шкипер, будто сговорились прибрежные племена. Чукчи звали гостей в свои юрты, несли угощение, а некоторые уже начинали праздничную пляску. Они не впервые встречали русских моряков — здесь уже побывали экспедиции Сарычева и Биллингса, Коцебу, — и каждая такая встреча была для них праздником…

Каждый с гордостью показывал подарки русских: кухонные котлы, ножи, топоры, лопаты… В юрте у старшины на самом почётном месте, рядом с деревянным богом, стоял сверкающий самовар.

Старшина рассказывал взволнованно:

— Здесь был нехороший белый человек. Он требовал у нас песца и лисицу. Говорил, что придут русские, и нам будет худо, что русские хотят убить всех чукчей… Но мы сказали, что знаем русских и что русские — наши друзья. Человек этот ругался и стрелял из ружья, а наши воины прогнали его с берега.

— Пусть всегда так делают ваши храбрые воины! — воскликнул Шишмарев.

В тот вечер на дальнем студёном берегу долго не гасли костры. Люди двух наций, но одной родины, рассказывали друг другу о жизни своей, о плаваниях, об охоте, и радостно было им знать и помнить, что сюда уже не придёт лукавый иноземный захватчик и невольничье судно не бросит здесь якоря…

Попытка отыскать проход из Берингова пролива вокруг северного побережья Америки в Атлантику предпринималась уже не впервые.

В 1778—1780 годах Джемс Кук и его помощник Клерк, потерпев неудачу в поисках Южного материка (Антарктиды), пытались достичь успеха на Севере — пробиться сквозь льды, вокруг Аляски, в Атлантический океан. Однако все их усилия были бесплодны. Главную свою задачу они не решили. Дорога из Берингова пролива в Атлантику была на крепком ледяном замке.

Разочарованный Кук возвратился на Гавайи, где и был убит в стычке с одним из племён…[2]

Клерк, ставший после гибели Кука начальником экспедиции, решительно заявил, что дороги из Берингова пролива ни на, восток, ни на запад нет и все попытки открыть эти пути заранее обречены на поражение.

В частных беседах Клерк не раз похвалялся, что на севере, за Аляской, дальше его и Кука никто не ступит вперёд и шагу…

Однако ни похвальбы, ни мрачное «пророчество» Клерка не остановили русских.

Уже через пять лет после плавания Кука и Клерка экспедиция Сарычева и Биллингса сделала неизмеримо больше в исследовании Берингова моря и побережья Ледовитого океана, чем Кук и Клерк.

Вторично направлялся к суровым берегам Аляски командир «Благонамеренного» — Шишмарев. Только за четыре года до этого на бриге «Рюрик» вместе с О. Е. Коцебу он плавал в Ледовитом океане, описывал северное побережье Аляски, острова Св. Павла и Св. Георгия. Открытая ими на американском берегу обширная бухта носила имя Шишмарева…

И все же к тому времени никто из исследователей не прошёл на корабле дальше Кука. Казалось, будто не только на крайнем юге, но и здесь, на севере, Джемс Кук установил границу для мореходов.

Но вот у стен ледяной Антарктиды пошли на штурм океана русские мореходы Лазарев и Беллинсгаузен. У берегов Аляски к такому же упорному штурму была готова «Северная дивизия»…

Сегодня, когда все побережье Арктики и все её острова нанесены на карту, легко понять, что перед командами парусных шлюпов была поставлена невыполнимая задача.

Тем большее признание вызывают решимость и отвага русских моряков, которых не останавливали в пути ни пурги, ни льды, ни штормы, ни морозы… Временами казалось, что океан уступает их упорству: за высокими грядами льдов открывались свободные морские просторы. Поминутно рискуя быть раздавленным во льдах, шлюп «Открытие» прорывался на чистую воду. Но здесь были отмели, тянувшиеся от берегов Аляски, и, чтобы обойти их, нужно было снова вломиться во льды.

Заснеженный, оледенелый, сам похожий на льдину корабль упорно прокладывал путь на восток. Уже был пройден предел, указанный Куком и Клерком. Русские моряки перешагнули эту «запретную черту»! Они переступили её не на один шаг, в возможности чего сомневался Клерк. Они продвинулись дальше на десять… на пятнадцать миль… и, наконец, на двадцать две мили!

Никем не посещённые берега мыса Лисберна до мыса Крузенштерна впервые были положены на карту. Это была большая победа, за которую, впрочем, мог поплатиться весь экипаж… Шлюп затёрло во льдах, и вокруг все выше громоздились торосы, и только огромным усилием команда выручила его из казалось бы неминуемой беды…

Дальнейший путь был наглухо закован льдами. Сколько ни всматривался Васильев в сумрачный горизонт, — молчаливая ледяная пустыня лежала вокруг, на ледяном поле не было заметно ни трещин, ни разводий…

Так и не нашли мореходы дороги в Атлантический океан… Это и понятно. Ведь даже самому мощному ледоколу не под силу пробиться сквозь многолетние льды в суровых тех широтах. А команда Васильева шла на деревянном шлюпе, под парусами…

…Шлюп возвращался в Берингово море. И впереди Васильева и его спутников ждало новое открытие, гораздо значительнее того, которое было сделано в Тихом океане.

Был июль 1821 года. Шлюп «Открытие», не раз уже изведавший и штормы, и «мёртвую хватку» льдов, направлялся к мысу Невенгам, на Аляске. Порывистый ветер поднимал крутую волну, гнал низко над морем серые плотные клочья тумана. Временами ветер разгонял туман, и над морем появлялись голубые просветы.

Стоя на мостике рядом с вахтенным офицером, Васильев заметил в таком просвете смутно блеснувший снег. «Наверное, льды», — подумал он и приказал рулевому держать правее, чтобы осмотреть огромное ледяное поле.

Но вот клочья тумана рассеялись, и перед глазами моряков открылся высокий гористый берег, уходящий до самого горизонта на юг…

Васильев взглянул на карту. В этом месте не было обозначено ни какого-либо мыса Аляски, ни острова… Как же это могло случиться? Ведь Берингово море не впервые посещали русские моряки. Если это остров, — неужели он мог остаться незамеченным?.. И снова Васильев листает толстую кипу карт… Нет, ни на одной из них неизвестная земля не отмечена.

— К берегу, — приказывает командир, а вся команда судна уже готовит шлюпки.

И вот ещё одна памятная встреча… Шлюпки подходят к берегу. От малого селения, едва заметного меж холмами, навстречу морякам бегут коренастые смуглые люди. На расстоянии нескольких шагов они будто по команде останавливаются, озадаченные и изумлённые…